Захаром и пилотом. Кабы чего не вышло. И труби отправление!
Раздался протяжный звук сигнала. Проводники самоходок, ехавшие в конце каравана, поспешили к себе.
Караван двинулся в путь. Им оставалась самая противная часть дороги. Караван двигался навстречу большому закатному солнцу, лучи которого окрашивали песок в оранжевый цвет, и которое должно было еще два дня висеть на небе и слепить глаза, пока окончательно не скроется за горизонтом.
Захар набрал в пневмоукол тройную дозу восстановительной сыворотки и тупо посмотрел на доспехи пилота, соображая, куда же ее вколоть.
Липовый диплом доктора знаний не давал, но за долгие годы хождения вместе с караванами, он научился мазать заживляющим кремом раны и колоть уколы. Главное, считал Захар, делать умное выражение лица и не жалеть всех этих кремов и уколов.
Но еще никогда его жизнь не зависела от такой мелочи, как чужая жизнь.
Откровенно считая пилота трупом, Захар долго мял губами, размышляя, хватит ли оставшихся препаратов, чтобы оживить и восстановить пилота? Справится ли «хирург» со своей задачей, собирая из каши костей и мяса целые когда-то внутренности? И Захар решил, что он вколет и намажет на пилота все, что лежало в ящике с медикаментами. Если это не поможет, он просто сбежит из каравана, как только поселок появится на горизонте.
Он впрыснул пилоту сыворотку куда-то под руку, в сторону сердца. Это, если верить инструкциям, должно было восстановить сердцебиение. Потом вместе с Ти Джеем они стянули с пилота доспехи, намазали его всего кремом и накрыли «хирургом». Оставалось только ждать.
Боль, разрывающая тело, а потом яркий свет и тихий женский голос прошептавший:
— Еще не время…
И Риддик пришел в себя.
«Корабль!»
Болело все: каждая мышца, каждая клеточка. Риддик осторожно пошевелил пальцами рук и ног и болезненно застонал, выдыхая из легких ядовитую гарь.
— О! Смотри, очухался!
— А ты, что, сомневался?
В зубы Риддику сунули железную соску, и оттуда полилась вода. Сделав два глотка и чуть не захлебнувшись, Риддик отвернул голову.
— Эй, парень, у тебя болит что? — спросил скрипучий едкий голос. — А то я вколю тебе еще сыворотки.
— Все болит, — прошептал Риддик. Телега безжалостно подпрыгивала на каждом камне дороги, и эта тряска болью отдавалась во всем теле. Риддик почувствовал, что над ним кто-то наклонился и сделал ему укол, а потом он опять провалился в беспамятство.
Захар начал возиться над «хирургом».
— Ну что там? — беспокойно поинтересовался Ти Джей.
— Хирург свое отработал, — ответил Захар и прочитал выданное «хирургом» заключение: — «Нарушенные цепочки связей восстановлены. Впредь, обращаться с предметом более аккуратно». Ну, это уже не к нам.
— Значит, пилот выздоровел?
— Не совсем, — Захар сворачивал «хирурга». — Вот ты после драки чувствуешь себя как, здоровым?
— Ну… — Ти Джей почесал широкий затылок. — После хорошей драки пару дней всегда надо отлежаться — все тело болит.
— И у этого сейчас что-то в этом роде…
— А-а-а… — задумчиво протянул Ти Джей, вдруг понимая всю глубину медицины.
Захар, слушая хриплые стоны пилота и видя, как у того от боли дергается тело, воровато оглянулся по сторонам, набрал в пневмоукол жидкость, запрещенную во всех мирах Галактики, и разрядил его в бычью шею пилота. Пилот бессознательно зарычал, а потом затих. Захар облегченно вздохнул — чужие стоны его всегда раздражали.
Второй раз Риддик пришел в сознание оттого, что в зубы ему опять воткнули железную соску. Ему было холодно, и тело била крупная дрожь. Он по-прежнему не мог открыть глаза, но звуки уже различал.
Звуки складывались в слова.
— Ты кто? — спросил молодой голос. — Вольный охотник? Беглый преступник? Некромангер?
— Я с Гелион-Прайма. Нас захватили некромангеры. Мне удалось бежать.
— А ты богат? — спросил третий голос, привыкший командовать.
— На Гелион-Прайме теперь все нищие, — ответил Риддик и тихо добавил: — Если Гелион-Прайм еще существует.
— Жаль, а мы хотели на тебе денег заработать, — откровенно признался молодой голос. — А чего с кораблем не справился? Эк, ты его о скалы приложил!
— Неправильно оценил ситуацию, — хмыкнул Риддик и тут же пожалел об этом — сухое горло будто разрезали ножами.
Ему дали напиться.
— Ладно. Объясню положение, — Райт посмотрел на Риддика и покачал головой, так плохо тот выглядел. — До поселка осталось два дня пути. Почти все наши припасы закончились. Если будешь вести себя тихо, бить не будем. Если надумаешь бежать, то знай, что в пустыне воды нет. На этой планете вообще нигде нет воды. Только в поселках, и только привозная. Мы довезем тебя до поселка, продадим твои доспехи, чтобы оправдать свои расходы. Если понял — кивни.
Риддик кивнул.
— Выздоравливай, — пожелал ему Райт.
Где-то в глубине души, на ее осколках, у Риддика нехотя рождалось новое ощущение. Его спасли, вытащили с того света. Впервые люди отнеслись к нему как к человеку. Может, потому что, они не знали кто он?
Риддик судорожно втянул в легкие воздух и провалился в спасательную темноту, где не было боли и лишних чувств. Захар зарядил пневмоукол еще тремя дозами, опять всадил их пилоту в шею, потом посмотрел на его безвольно поникшую голову и задумчиво произнес:
— Да, вот так оценишь ситуацию неправильно, а потом будешь всю жизнь бегать от жен и кредиторов…
Райт и Ти Джей дружно повернулись и посмотрели на Захара. Тот поднял голову и спросил:
— Если парень пришел в себя, я свою работу сделал?
— Сделал.
— Тогда я пересяду на самоходку к Мэган.
— Давай, — разрешил Райт. — Хоть ты и весишь мало, но телега сильно перегружена. Да и воняет от тебя! Только Мэган, плоский нос которой вообще ничего не слышит, может терпеть тебя.
— Так все караванщики полгода не мылись! От всех воняет! — злобно оскалился Захар и спрыгнул на дорогу.
— А от тебя больше всех, — сказал Райт, не оглядываясь.
Солнце неспешно садилось за горизонт, оставляя на небе яркую фиолетовую с красными перьями корону.
— Ни фига не вижу, — Райт включил фары. — Даже не знаю, что больше не люблю: когда солнце светит прямо в глаза, или когда вокруг наступают эти слепые сумерки.
— По мне так лучше ночь, когда спадает эта безумная жара. А еще люблю, когда астероидный пояс встает и начинает переливаться.
— Он теплый? — Райт обернулся к Ти Джею.
— Да не мертвяк он, не волнуйся, — поняв страхи своего напарника, ответил Ти Джей.
— Не могу избавиться от чувства, что парень сейчас встанет и как вампир высосет из нас кровь, — поделился своим настроением Райт. — Я даже пальцы скрестил.
