— Господи, Карлтон, он все еще здесь?
— Сожалею, Кейра. Оба морга забиты, большинство сотрудников — на больничном. Мы не сможем увидеть его до завтрашнего утра. Я пытался все ускорить, так как речь идет об убийстве, но никто не отвечает на звонки. Мы должны были куда-то деть тело. Так удобнее…
— Спасибо, картина ясна. — Я решила сменить тему. — Полагаю, ты пойдешь с нами?
— Да, — ответил он. — Мне нужно снова осмотреть место преступления, не упустили ли чего… Проштудировать его бумаги, проверить финансовую отчетность… Ну, ты знаешь. Мы осмотрели все, что лежало на поверхности. Теперь надо разобраться с тем, что спрятано от посторонних глаз.
Карлтон опять взглянул на меня, будто пытался сказать что-то глазами. Но мне было не до того, чтобы читать взгляды.
— Что?
— Я не хотел просить тебя об этом… Но не поможешь ли ты нам порыться в его папках? Может, что утеряно или выглядит не так, как раньше?
Даже мой покойный кузен нечасто вовлекал меня в дела, в которых я не хотела участвовать. В мои планы входило посмотреть на тело Марти и уйти. А то, о чем просил Карлтон, требовало много времени.
— Попробую, — сказала я. — Но, честно говоря, я проводила там не так уж много времени и не знаю, насколько смогу быть полезна. Такер тем более.
— Я буду благодарен тебе за помощь. — Карлтон старался придать мягкость своему голосу.
Его глаза остановились на мне — в их глубине таилась гремучая смесь чувств. Я тоже не отводила взгляд и, боюсь, не смогла скрыть внутренние сомнения. Он опомнился первым:
— Слышишь, Кейра! Я обещаю, это будет только деловая встреча…
Я кивнула — кто бы сомневался! Я не могла позволить ему уйти ни с чем. Кроме того, там будет мой брат.
Двухэтажное похоронное бюро выглядело, как и всегда — тихим, уединенным. Прекрасная архитектура, красный кирпич в сочетании с серо-зелеными ставнями делали его похожим скорее на комфортабельный особняк, нежели на дом для мертвецов. Здание построил еще дед Марти, когда семья впервые поселилась в этих краях, около ста лет назад.
Карлтон припарковал свой фургон перед входом. Такер и я въехали следом. Он хотел, чтобы мы ехали все вместе, но я предпочла порознь — из соображений безопасности, на случай, если дела будут совсем плохи.
Один конец желтой полицейской ленты на двери оторвался и висел по диагонали от круглого окна, напоминая международный знак «НЕТ». Единственная ассоциация, которая пришла мне в голову, — «смерти нет».
— У тебя есть ключи? — спросила я, чуть помедлив, и уже повернулась, чтобы идти к машине за связкой ключей, которые хранились у меня в «бардачке».
Карлтон кивнул:
— Я получил их у дворника. Ты случайно не знаешь, от чего этот ключ?
Я покачала головой:
— У меня есть связка, но я никогда ими не пользовалась. Да и появлялась здесь редко.
Карлтон не мог отыскать нужный ключ — на них не было никаких меток.
— Я запер дверь, когда мы вышли сегодня утром, — пояснил он. — После… я получил всю связку.
Наконец замок щелкнул, и мы, все трое, вошли в вестибюль. Казалось, там было даже тише, чем обычно, если это вообще возможно. Ни одного звука, даже вентиляционная система безмолвствовала. Теперь это был поистине Дом Мертвых…
Мне было неприятно находиться здесь, даже с братом. Тело Марти лежало там, холодное и неподвижное, распадающееся с каждой минутой. Если бы я была умнее, не делала бы этого… Служба медицинской экспертизы приехала бы утром, разрезала его и дала верное заключение. И мы бы все узнали дня через два. Карлтон тоже не нуждался в нас; он вполне мог сам просмотреть папки Марти. Но что-то заставило меня прийти сюда, какое-то болезненное любопытство или необходимость восстановить контроль над своей беспорядочной жизнью. Мне надо было знать все.
— Приготовительная комната заперта? — спросила я.
В тишине мой голос раздавался особенно громко.
— Нет, — ответил Карлтон. — Я не знаю кода, поэтому оставил ее приоткрытой на случай, если придется вернуться.
Это хорошо. А то мое измученное воображение начало рисовать следующую картину: дверь настежь и развеваются полицейские ленты, как на входе в музей диорама. В этом углу представлен окровавленный стол; в дальнем левом, уважаемые леди и джентльмены, вы можете видеть тело покойного. Остановитесь, иначе много потеряете…
«Спокойно, Кейра Келли! — послала я себе мысленный приказ. — Мертвое тело здесь — явление обычное. Даже если оно принадлежит владельцу заведения».
Фрагмент клейкой ленты прилип к кодовому замку приготовительной комнаты, а небольшая металлическая штуковина не позволяет электронной двери захлопнуться. Я сделала еще один шаг и резко остановилась. Карлтон двигался за мной на таком близком расстоянии, что я затылком чувствована его дыхание. Такер шел следом за ним.
— Я должна сделать это сама.
— Думаю, тебе не следует идти туда одной, Кейра… Я могу…
— Такер может пойти со мной.
Карлтон отступил. Я не смотрела на него — не могла…
— Ты уверена?
— Да. — Я никогда не была в чем-либо более уверена.
— Хорошо, я буду ждать вас в офисе.
Я отпустила его, глубоко вздохнула и заставила себя сдвинуться с места. Воздух был сухим, в нем чувствовался запах формальдегида и чего-то еще, что я не могла определить. Но не крови. Ноги не слушались, но я усилием воли направила их к двери из нержавеющей стали в дальнем углу комнаты, напротив стола для бальзамирования. Источник запаха оставался непонятен. Некогда блестящая поверхность стола была заляпана чьими-то пальцами, испачканными в черном порошке. Измазали все: рабочее место, раковину и большую часть оборудования комнаты. Я уставилась на стол, пытаясь представить, что чувствовал Марти, когда вместе с кровью из его тела уходила жизнь. Карлтон не лгал — ни одного следа крови. Только черный порошок. Но я, кажется, отвлеклась…
— Я ничего не чувствую, ничего. — Голос моего брата прозвучал очень громко в тишине мертвецкой.
— Чего?
— Я не чувствую запаха того, что могло бы его убить. Место такое… стерильное.
— Да, знаю, — согласилась я, — одни химикаты.
Я оглядела комнату:
— Зайдем?
— После тебя, дорогая сестра, — ответил он, вежливо кланяясь.
«Покорнейше благодарю», — подумала я.
Что ж, придется войти первой.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы дошли до тяжелой металлической двери, которая отделяла от Зоны Смерти — холодильной установки. Вместо обычного стенного шкафа с выдвигающимися ящиками, где выдают тела, словно булки, там имелась небольшая комната. Четыре трупа — бери, не хочу… Комната располагалась в дальнем левом углу помещения. Сверкающая дверь скрывала правду о реальном конце человеческой жизни, о последнем унижении на своем веку — лежать наподобие уцененного куска мяса в лавке, 9,99 доллара за фунт, только сегодня…
И это был не чей-то труп, а то, что осталось от моего кузена. Тело, которое уже не имело ничего общего с личностью и начало распадаться на основные элементы. Тело, готовое лечь в землю, которая
