— А мы пойдем, — сказал Кларенс. — Я умираю с голоду.
Одри сама не знала, чью компанию она предпочитает. Скорее всего, ничью. Она ненавидела обоих одинаково.
— Грегори взялся за дело всерьез, верно?
У Долл, за которой все утро присматривала Бесс, был мертвый час. Кларенс и Одри сидели на тенистой галерее и ели приготовленные Бесс салат и сандвичи. Растения казались отсюда пышными, зелеными и почти готовыми к уборке. Росшие ближе к дому бархатно-бордовые розы все еще цвели. В воздухе стоял сладкий аромат. Одри кивнула.
— Мне и в голову не приходило, что он сможет надолго оставить Нью-Йорк и свою работу. Там вся его жизнь. Скажу тебе честно: я рад, что получил возможность руководить фирмой. Я люблю брата, но жалею, что он редко позволяет мне принимать самостоятельные решения.
— Если он думает, что будет верховодить здесь, то сильно ошибается, — поспешно сказала Одри. — Главный тут — Дирк Ван Химст. Он не станет терпеть, если им начнет командовать чужой человек, не знающий дело изнутри. Даже если это его новый босс. Или один из новых боссов, — быстро добавила она.
Кларенс криво усмехнулся.
— Если ты так думаешь, то не знаешь Грега. Он все узнает, не сходя с места. У него самый цепкий ум на свете. Неужели ты не успела это заметить, пока была за ним замужем?
Одри пожала плечами.
— Он никогда не работал на дому.
— У вас еще не прошел медовый месяц, верно? А я его испортил. О чем очень жалею. Особенно, после того как женился сам. Это было ужасно. Ты когда-нибудь простишь меня?
— Сомневаюсь, — честно ответила Одри. — Впрочем, простить Грега я тоже вряд ли смогу. Почему он не поверил мне, когда я сказала, что ты лгал?
— Наверно потому, что я лгал слишком убедительно. В то время я был последней свиньей. Сам знаю. А теперь, когда вы снова вместе, совесть мучает меня еще сильнее, чем прежде.
Одри нахмурилась.
— И совершенно напрасно. Возможно, ты оказал мне услугу. Главное в браке — это доверие, а мужчина, который не доверяет жене, герой не моего романа.
Кларенс скептически покачал головой.
— Сомневаюсь. Я видел, как Грег смотрит на тебя, когда думает, что за ним не наблюдают. Конечно, он в этом никогда не признается — мой братец не из таких. Но...
— Ерунда! — с жаром прервала его Одри. — Впрочем, как бы там ни было, я его больше не люблю.
— Если так, то почему ты до сих пор не нашла себе другого мужа? А Грег — жену? Сначала я думал, что он осторожничает — причем, на мой вкус, сильно перегибает палку. Но теперь понимаю, что для него не существует никого, кроме тебя. И не будет существовать.
— Чушь собачья! — сверкнув зелеными глазами, воскликнула Одри.
— Не думаю. — Кларенс откусил кусочек сандвича с курицей и авокадо, тщательно прожевал, а потом продолжил: — Наверно, до отъезда мне следует кое-что прояснить. Сказать ему правду. Я знаю, что упустил время, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
— Не смей! — с жаром воскликнула Одри. — Снявши голову, по волосам не плачут. Я не хочу, чтобы он вставал передо мной на колени! — И тут она рассмеялась.
Представить себе Грегори вымаливающим прощение было невозможно. Видимо, Кларенс придерживался того же мнения, потому что вскоре присоединился к ее смеху.
— Над чем смеемся?
Никто из них не заметил приближения Грегори. Когда Одри подняла взгляд, то не увидела в его глазах и намека на юмор. Они были твердыми и ярко-синими, как сапфир. Любой дурак догадался бы — он уверен, что Одри снова кокетничает с Кларенсом. Но сказать ему, о чем шла речь, нечего было и думать.
— Ты не поймешь, — ответил Кларенс. — Лучше не теряй времени, иначе я съем все сандвичи.
— Я не голоден, — буркнул Грегори, бросил на Одри еще один уничтожающий взгляд и ушел в дом.
— Ревнует, — вполголоса сказал Кларенс.
— Не говори глупостей, — возразила Одри.
Когда она понесла пустые тарелки на кухню, то увидела, что Грегори сидит в качалке, держит на коленях Долл и читает какую-то дурацкую сказку о котенке, который умел летать. Одри застыла в дверях как зачарованная. Высокий мрачный мужчина качал ее маленькую сестренку и менял голос, начиная смешно пищать, когда наступала очередь котенка.
Долл то и дело хихикала, а когда сказка закончилась, попросила его прочитать еще одну. Наконец Грегори заметил Одри, нахмурился и тут же спустил Долл на пол.
— В другой раз, моя радость. Мне нужно поработать.
Он прошел мимо Одри, не сказав ей ни слова...
Кларенс уехал рано утром, Одри провела весь день с Долл, а Грегори снова ушел на плантацию. На этот раз Одри не стала его сопровождать — все нужное он мог выяснить у Дирка.
Вновь встретилась она с Грегори вечером в доме. Одри хмуро смотрела на него, сидевшего напротив.
— Завтра мы начнем уборку.
Грегори узнал жизненно важную вещь раньше, чем она. Но Одри встревожило другое. Он сказал «мы» таким тоном, словно уже считал себя ее полноправным партнером. В широком смысле слова так оно и было, но в узком — едва ли.
— Что, хочешь помочь? — резко спросила она.
Брови Грегори выгнулись. Те самые густые брови, которые когда-то ей приходилось приглаживать. Они были непослушными. Одри шутила, что волосы в них сделаны из проволоки.
— В чем дело? Скучаешь по Кларенсу? — глумливо спросил он. — Именно поэтому ты не в своей тарелке?
— Нет. Я в своей тарелке. Просто ты говоришь так, словно уже знаешь не меньше Дирка.
— Я учусь.
— Теория и практика — разные вещи.
— Тебе хочется, чтобы я осрамился и поскорее вернулся в Нью-Йорк, верно?
— Ничего подобного, — возразила Одри, хотя он был абсолютно прав.
То, что они жили в одном доме, нервировало ее. Одна часть ее души помнила, как хорошо им было вместе, но вторая, намного большая, не могла забыть о том, что Грегори хладнокровно выгнал ее из дому. Этого она ему никогда не забудет. И никогда не простит.
— Хочу сказать тебе одну вещь, — проговорил он, откинувшись на спинку стула и улыбаясь уголком рта. Когда-то от этой улыбки Одри бросало в дрожь. — Я сомневался, что смогу здесь жить, но теперь начинаю чувствовать себя как дома. Теперь мне понятно, почему отец любил это место. Южная Африка — действительно потрясающая страна.
— А разве ты не скучаешь по Америке и Нью-Йорку?
— Думал, что буду, но не скучаю. Когда я узнал о смерти тети Элис и летел сюда, то был уверен, что ужасные воспоминания будут преследовать меня и я не смогу дождаться возвращения домой. Как ни странно, этого не случилось. — На мгновение он глубоко задумался, а потом добавил. — Послушай, до сих пор мы об этом почти не говорили, но я бы хотел побольше узнать о катастрофе, в которой погибли твоя мать и отчим.
Одри подперла кулаками подбородок и уставилась на свои колени, вызывая в памяти воспоминания, которые доставили ей столько горя.
— Я думала, ты знаешь...
