всей силовой конструкцией и искрящими обрывками проводов.
Люди бросились врассыпную, чтобы не угодить под падающие стальные балки и крошево бетонных столбов.
Мгновенно вспыхивали военные джипы, фургоны спасателей и красно-белые пожарные грузовики, попавшие в зону термического удара.
Там и тут слышались стоны раненых и умирающих, мелькали с носилками работники «скорой» в светлозеленых халатах. На покрытых сажей пригорках тлели трава и кустарник…
Если бы плазмоид взорвался на километр ближе, то вокруг вообще не осталось бы ничего живого.
Максим стоял и смотрел, как на его руках тает ледяная корка. Он был опустошен и еле держался на ногах. Рядом что-то истерично вопила Ветка, шлепая его по бедру, но уши заложило, и слов он не разбирал…
Они ударили синхронно, все пятеро. И только это смогло остановить приближающийся плазменный колосс.
Когда первые плазмоиды размером с автомобиль или чуть больше пронеслись над толпой беженцев, у людей будто бы поехала крыша. Многие бросились на землю ничком и замерли, другие упали на колени и принялись молиться, но основная масса просто побежала не разбирая дороги. Со стороны Иерусалима беспорядочно метнулись ввысь десятки ракет класса «земля – воздух» с пусковых установок ПВО. Они мгновенно потеряли управление и посыпались стальным градом вниз, даже не взорвавшись, но подняв целые тайфуны пыли.
А затем из-за горизонта показался первый сверхгигант.
Вот это выглядело по-настоящему жутко…
Будто зловещее солнце в фантасмагорическом сне, поднялся он над холмами, окрашивая пейзаж в призрачно-сиреневые оттенки. И хотя процентов девяносто пять термической энергии он, вероятно, контролировал и удерживал в своей замкнутой сфере, ближайшие здания вспыхнули, как бумажные.
На вершинах железных столбов ЛЭП затлели зеленоватые огни. Приторный запах озона ударил в ноздри. В электронных приборах разом выгорела вся начинка, и генералу пришлось выбросить бесполезный планшетный компьютер…
Вот тогда привратники и решили нанести удар.
Максим почувствовал, как от его ладоней исходит та невообразимая энергия, всплеск которой он испытал единожды – больше месяца назад возле российско-украинской границы. Когда ему довелось впервые обнаружить в себе скрытый отголосок дара.
Долгов поднял руки, и все произошло само собой…
Вымораживая каждую частичку материи на своем пути, хлынула от него в сторону плазмоида-гиганта волна сверхнизкой температуры, похожая на какое-то неведомое – пятое – состояние вещества.
И вновь, как тогда – над шоссе при въезде на Крымский полуостров, – столкнулись две стихии, заставляя друг друга отступать. Но только теперь к силе Долгова прибавились еще три не менее мощных составляющих.
Маринка создала вокруг плазменного чудовища зону пространства, где давление в тысячи и тысячи раз превышало нормальное. И частицы на мгновение потеряли привычные связи.
Слава Торик с помощью телекинеза откинул гиганта на пару сотен метров назад.
А Юрка, используя свои последние резервы, сковал плазмоида на порядок возросшей инерцией.
И такое невероятное нарушение физических законов в сравнительно небольшом объеме пространства буквально разорвало исполинский шар в клочья.
Выделившейся энергии хватило бы, чтоб стереть с лица земли целый мегаполис, и так бы оно и произошло, если б в игру не вступил Фрунзик, ошибочно считавший до этого момента свою способность к поглощению электромагнитного излучения бестолковой.
Но даже его дара не хватило, чтобы до конца нивелировать последствия взрыва. Поэтому все вокруг заволокло раскаленным розовым туманом, трава мигом ссохлась и воспламенилась, а звуковая ударная волна оглушила всех осатаневших от происходящего людей, которые находились в это время в радиусе полутора километров от эпицентра. У некоторых даже пошла из ушей кровь…
– Ты можешь идти? – заорал в лицо Максиму Пимкин, выводя его из оцепенения.
Все звуки казались приглушенными, будто барабанные перепонки кто-то обложил спрессованной ватой.
– Идти, говорю, можешь? – повторно прокричал генерал, поддерживая окровавленную Волкову.
– Да, – не слыша себя, ответил Долгов. – А что с Ниной?
– Осколком ранило… В бедро! Не смертельно, но дальше она двигаться не сможет! Я останусь с ней. Мы попробуем добраться до ближайшего медпункта, иначе полковник может истечь кровью! Так что дальше пойдете одни! – Он повернулся к Торику и Фрунзику, постепенно приходящим в себя. – Вы двое теперь единственные офицеры среди присутствующих, хоть и бывшие! Ответственность на вас!
Егоров на подкашивающихся ногах подковылял к Волковой, сжавшей зубы от боли.
– Дайте взглянуть на рану, – сказал он. – Я немного в этих делах разбираюсь: полтора курса в ветеринарке отучился…
Полковник отняла ладонь от внутренней стороны бедра, и в середине темного пятна на джинсах запульсировал маленький алый фонтанчик.
– Плохо дело, – покачал головой Юрка, вновь кладя руку стремительно бледнеющей Нины на рану. – Артерия. Жгут наложить надо выше раны…
– Я справлюсь, – заверил его Пимкин, размазывая пыльным рукавом пот по лбу. – Вам нужно обязательно добраться до артефакта! До пресловутой базилики Рождества осталось не больше километра! Торик, ты знаешь схему Бейт-Лехема?
– Досконально, – ответил Святослав. И Максиму стало немного легче от этого уверенного военного тона, которого он никогда еще не слышал от бывшего астронома. – Мы дойдем.
– Вот и ладненько… – Пимкин медленно опустил веки, словно благословляя друзей. Затем снова открыл глаза. – Идите. Береги жену и дочь, Долгов.
– Вы мне только помирать не вздумайте! – с какой-то отчаянной злостью крикнул Юрка. – Оба!
Генерал промолчал.
А Волкова с усилием улыбнулась сухими губами и проговорила:
– Ну, мы не можем себе позволить сыгрануть в ящик, Юра. Ведь это невежливо – отказывать Папе Римскому. Он же звал нас к себе в гости, когда кончится война…
– Я доверяю вам, полковник, – неожиданно сказал Торик. – Теперь – да.
Задыхаясь от дыма, Максим остановился и проверил, как держится на Веткиной моське самопальный респиратор из оторванного рукава его рубашки, мокрого от пота.
– Уже скоро все кончится, родная, – прошептал он ей на ухо. – Уже совсем скоро.
Девочка ничего не ответила. Она сопела и то и дело поджимала губки. Было видно, что у нее уже нет мочи плакать.
– Хочешь, я тебя понесу? Сейчас я уже набрался сил, – соврал Долгов.
Ветка кивнула.
Он, собрав волю в кулак, позволил ей обнять себя за исцарапанную о заросли маквиса шею и, скрежеща зубами от колик в боку, поднялся.
Очертания башенки колокольни базилики Рождества Христова уже можно было разглядеть на фоне чада городских пожарищ. До цели их изнурительного затянувшегося путешествия оставалось всего несколько кварталов.
И там все разрешится. Станет ясно, зря они проделали весь этот путь или все же цена оправданна.
Маленькие плазмоиды то и дело проносились над улицами Вифлеема с омерзительным гудением. Прохожие пробегали мимо святынь древнего города, позабыв обо всем на свете под этим нечеловеческих цветов небом.
На западе уже разгоралась заря, свидетельствовавшая о том, что остальные тринадцать гигантских особей приближаются и вот-вот нанесут окончательный удар.
И у привратников Земли уже не было сил для его отражения.
Защищать планету полагалось не им. Ведь виной тому, что пятеро обыкновенных людей превратились в
