зная твою непрактичность, все же сняла номер на двоих.
В знак благодарности притягиваю ее к себе и целую в щечку, ощущая знакомый и такой приятный запах. Пока едем в такси к названному Светланой отелю, она рассказывает мне о встрече с Элеонорой, о том, какая она замечательная заказчица, о планах, проектах, моделях… Я слушаю, ни во что не вникая, лишь глядя на нее и удивляясь, как это я мог быть к этой женщине абсолютно равнодушным? Как мог воспринимать ее лишь как удобную в хозяйстве вещь? Ёпрст, я, кажется, влюбился! Влюбился в собственную жену!
— Олег, ты меня слушаешь? Или ты витаешь где-то в облаках? — тормошит меня Светлана, когда мы уже поднимаемся в лифте. — Эй, ты чего так на меня смотришь?
— Хочу тебя съесть, — признаюсь честно и вытаскиваю ее за руку в открывшуюся дверь лифта. — Где тут наши апартаменты?
— Сумасшедший, что с тобой? — вырывается Светлана. — Дай мне достать ключ от номера.
Оказавшись в номере, захлопываю ногой дверь, привлекаю Светлану к себе и жадно впиваюсь в ее губы. Она что-то возмущенно мычит, пытается отстраниться, колотит меня по плечам кулачками, затем обвивает мою шею руками, и теперь уже непонятно, кто кого сильнее хочет съесть.
Далее, как по сценарию какого-то голливудского фильма, мы устилаем путь от дверей к кровати предметами своей одежды и падаем на покрывало, не в силах сдержать рвущейся наружу страсти. Когда через полчаса, наконец, приходит умиротворение, с интересом осматриваем то, во что превратилось наше ложе. Мы лежим на голом матрасе. Покрывало, одеяла, простыни, подушки — все разбросано по спальне. Не валяется рядом с кроватью, спихнутое в процессе любовных игр, а именно разбросанно по всей комнате, как будто мы отшвыривали мешающие нам вещи. Однако я за собой такого не помню. Да и Светлана, вроде, не отвлекалась.
— Что это было? — Светлана задает вопрос с видом наивной простушки, вдруг обнаружившей себя голой, в разгромленной постели, с каким-то мужиком.
— Где? — будто бы не понимаю, о чем она.
— Здесь, — она обводит вокруг рукой, указывая на разбросанную постель.
— Ты что, не помнишь, как швырялась подушками?
— Я-а-а?! Не помню. Расскажи.
— Значит, дело было так…
— Все-таки я не помню, когда это я кидалась подушками? — снова спрашивает Светлана, спустя следующие полчаса.
— Погоди, — отвечаю, тяжело дыша. — Сейчас отдышусь и попробую еще раз напомнить.
Однако вздымающаяся перед моими глазами в такт дыханию красивая женская грудь не позволяет успокоиться моему дыханию. Обнимаю Светлану и тянусь губами к набухшему коричневому бугорку, венчавшему ближнюю ко мне грудь.
— Кто такая Лина? — вдруг спрашивает Светлана.
— Кто? — губы уже ощутили нежный сосок, когда неожиданный вопрос, подобно холодному душу, охладил мой порыв. — Какая Лина?
— Элеонора сказала, что тебя с ней свела некая Лина, — Светлана приподнимается на локте и смотрит на меня, прищурив глаза.
— А-а-а, Лина, — протягиваю, лихорадочно соображая, что бы соврать. Как мне надоела эта необходимость постоянно врать и изворачиваться. Сначала перед Суровцевым, теперь вот перед Светланой. Однако какая же эротичная сейчас у нее поза. И почему я не художник?
— Лина, Лина, — кивает Светлана, еще сильнее прищуривая глаза, изображая крайнюю подозрительность.
— Да я ее почти не знаю, эту Лину, — говорю, выигрывая фору на раздумье, и вспомнив кавалера Лины, объясняю: — Это подруга Эдика.
— Какого еще Эдика?
— Да, — отмахиваюсь небрежно. — Когда-то, еще при прежнем мэре, на открытие 'Дома Охотника' приезжал его друг, зам какого-то министра, и привозил с собой своего сынка. Его сынок и есть Эдик. Тогда он сопляк совсем был, а щас вырос, положение в столичном обществе заимел. Я с ним случайно встретился, он узнал меня. Ну, посидели, поговорили. С ним его подруга была. Я и забыл, что ее Лина зовут. Имя какое- то необычное — Лина.
— Ясно, — успокоенная Светлана откинулась на спину, и я снова потянулся губами к ее груди…
— Боже мой, Олег, у меня же полно работы. Где мой ноутбук? Остался у дверей? — засуетилась, выйдя из душевой комнаты, Светлана. — Давай попьем кофейку, и я ухожу в работу. И больше ко мне не приставай. Ты и так меня отвлек. Я думала разобраться с делами до вечера, и вот уже вечер, а работа еще не тронута. И настроения работать нет. И все из-за тебя, негодяй. Свалился, как снег на голову.
Действительно, уже вечер. Мне пора уходить. Уходить в неизвестность… И что-то опять надо соврать Светлане о том, куда я собираюсь свинтить на ночь глядя. Так, ладно, нефиг тут раскисать. Я отправляюсь не в неизвестность, а раз и навсегда покончить с проблемами… С одной рыжей проблемой, мешающей мне жить спокойно. И все будет зашибись. Наши победят, немцы будут биты. Но что сказать Светлане? Вот это действительно проблема. Вот по какой такой необходимости мне можно оправданно сейчас уйти?
— У тебя телефон звонит. Не слышишь, что ли? — выводит меня из раздумий голос супруги. — Или не хочешь брать трубку?
Поспешно беру телефон. Звонок от Василия. Поинтересовавшись, где пропадаю и как дела, Василий сообщает, что в офисе 'Багиры' меня ждет некий Смирнов. Голос Суровцева показался мне слегка пьяным, но я не придал этому значения, мало ли, решил мужик расслабиться. Прошу Василия прислать за мной Толика, кладу трубку и демонстративно, так, чтобы видела Светлана, хлопаю себя ладонью по лбу.
— Ё-моё! Я же совсем забыл!
— О чем? — спрашивает супруга, под аккорд загрузившейся винды.
— Да пообещал Василию свести его с одним человеком и забыл. А все ты виновата, — шутливо укоряю жену, застегивая пуговицы на рубашке.
— Суровцеву, что ли? Он тоже в столице? — интересуется она, шурша кнопками на клавиатуре ноутбука. — И надолго ты?
— Суровцеву, — отвечаю по порядку на заданные вопросы. — Приехал пару дней назад. Вернусь, как только сведу их достаточно плотно. Но, думаю, что это будет уже поздно ночью.
— Возможно, я еще не буду спать. У меня работы невпроворот, — говорит Светлана и шутливо добавляет: — Смотри только сам не сведись там с кем-нибудь, в смысле, с какой-нибудь.
— С ума сошла? После этого? — я возмущенно показываю в сторону спальни, в дверях которой виднеется край скомканной простыни, валяющейся на полу. — Не, ну мне, конечно, льстит, что ты обо мне такого высокого мнения… В общем, как получится.
— Но-но! Я те дам, как получится! Убью ноутбуком по голове.
— И не жалко тебе ноутбук?
— Ноутбук? — задумывается жена. — Вообще-то, жалко. Но я найду что-нибудь другое, покрепче и потяжелее.
Вечерний воздух оказался приятно свеж. Все же дневной дождь охладил городской камень, забрав испарениями накопленное тепло из асфальта и стен домов. Пешеходы сменили спешащую походку на неспешный прогулочный шаг, превратившись из торопливых молчаливых раздражительных зануд в весело гомонящих гуляк.
Сев в машину к Толику, интересуюсь, как у них дела.
— Не очень, — как-то печально отвечает тот.
— Что еще не так?
— Да шеф с этим Мишей забухали.
— Чего? — удивляюсь я. Ни за что бы не мог предположить, что Суровцев способен забухать.
— Да я сам не ожидал такого от шефа, — заявил Толик, выруливая со стоянки. — А они заперлись с шефом ЧОПа…
