к разряду обычных или «естественных» похищений детей, взяла на себя труд доставить женщину, опасавшуюся, что и четвертый ее ребенок исчезнет, в больницу Виктория Зенана хоспитал, в Секундерабаде; и то, что эта больница взяла на себя расходы, связанные с переводом женщины в особую палату, где за ней круглосуточно наблюдали специально назначенные медсестры. Появившись на свет, четвертый младенец оказался под пристальным надзором и не исчез таинственным образом, как его предшественники. Итак, предполагалось, что это доказательство того, что три предыдущих исчезновения были обычными похищениями детей. Любой может сообразить, что, хотя об этом и не упоминалось в «таймс оф Индия», по всей вероятности, в Бонгире началась паника, и цель этой демонстрации состояла в том, чтобы успокоить людей.
Как можно было обычным, «естественным» способом, оставаясь невидимым, раз за разом похищать новорожденных младенцев у женщины, которая знать ничего не знала? Все подобные «демонстрации» начинаются с исходной предпосылки, что в этом нет колдовства, а потом показывают, что колдовства действительно нет. То есть даже не рассматривается мысль о том, что могла существовать какая-то ведьма, которая, возможно, опасалась действовать открыто и применять колдовство прямо в больничной палате. «Демонстрация» должна была показать, что в больничной палате нет колдовства, а значит, колдовства нет вообще. У нас много сведений о происшествиях, которые имели место в людных местах и представляли собой дерзкие, вызывающие поступки. Однако примечательно то, что они прекращались (обычно, хотя и не всегда), когда начинали привлекать к себе общественное внимание. Иногда они прекращались, а потом время от времени возобновлялись.
Приблизительно 1 мая 1922 года двенадцатилетняя девочка из Бретани Полин Пикар исчезла из своего дома на ферме, неподалеку от Бреста, Франция. Я взял эти данные из различных номеров «Журналь де деба» (Париж) за май и июнь 1922 года. Двадцать шестого мая велосипедист, проезжавший мимо фермы Пикара, заметил что-то на поле недалеко от дороги. Он решил выяснить, что это, и наткнулся на обнаженное и обезглавленное тело Полин. На обочине дороги он обнаружил ее одежду. Было отмечено, что ту «аккуратно сложили».
Тело было расчленено. Кисти рук и ступни ног, а также голова отсутствовали. Это тело, которое можно было увидеть с дороги, обнаружили на расстоянии полумили от фермы Пикара.
Кажется весьма логичным, что если тело заметил ехавший по дороге велосипедист, оно не могло долго лежать на виду и оставаться незамеченным членами семьи Пикар. Тем не менее в ходе дознания было признано, что тело пролежало все это время незамеченным. Было сказано, что ребенок, должно быть, забрел слишком далеко от дома и на обратном пути умер от истощения, а тело повредили крысы и лисы. Эта история о заплутавшем ребенке, который умер от истощения в полумиле от дома, обрела черты правдоподобия благодаря тому обстоятельству, что и прежде Полин уходила далеко и была умственно нездорова. По крайней мере, она убегала, и ее находили далеко от дома.
Шестого апреля того же 1922 года Полин исчезла. Спустя несколько дней ее нашли в Шербуре, где она бродила по улицам. Об этом сообщили семейству Пикаров, которые прибыли в Шербур и опознали девочку, а та, находясь в полубессознательном состоянии или в состоянии амнезии, их не узнала. Если двенадцатилетняя Полин Пикар, выйдя из фермы, расположенной неподалеку от Бреста, совершила путешествие в Шербур пешком, то есть тем способом, который называют «естественным», причем находясь в состоянии амнезии, на которое, как мне кажется, должны были обратить внимание, но о котором ничего не сообщалось, тогда она преодолела расстояние приблизительно в 230 миль, и никто не сообщил о том, что ее видел!
Полин Пикар исчезала дважды. Первое исчезновение было не совсем обычным побегом и тем более обычным похищением — нечто оказало глубокое воздействие на рассудок ребенка. У меня есть записи о ряде случаев, когда люди появлялись в разных местах, словно их доставляли каким-то сверхъестественным способом, во всяком случае, в местах, настолько удаленных от их дома, что они не могли восстановить маршрут, которым прибыли, и ничего не помнили. Согласно сведениям, фактический материал которых мне следовало бы рассмотреть, трижды после исчезновения младенцев в Бонгире в различных частях Индии сообщалось о появлении «волчьих детей». Официальное объяснение второго исчезновения и смерти Полин Пикар показывает, что этот случай стал запретной темой. Если бы тело ребенка было изувечено как-то иначе, версия о том, что его повредили крысы и лисы, выглядела бы убедительнее: но кто-то или что-то, словно ради того, чтобы воспрепятствовать опознанию, удалил кисти рук, ступни ног и голову, оставив невредимыми другие части тела. При этом тело оставлено на виду, словно специально для того, чтобы его обнаружили. Следствие пыталось убедить публику в том, что расчлененное тело несколько недель пролежало на поле, на глазах у всех, и осталось незамеченным. Есть и еще одна подробность, которая подтверждает неправдоподобность вердикта. Похоже, одежда девочки (также оставленная на виду, на обочине дороги) не подверглась разрушительному воздействию дождя и ветра. Она была «аккуратно сложена».
Такое впечатление, что кто-то, удалив голову, кисти рук и ступни ног, снял с трупа одежду, чтобы тело опознали не сразу, и положил ее рядом — чтобы ребенка можно было опознать.
Поле, на котором лежало расчлененное тело, находилось неподалеку от фермы. Но я не смог ничего узнать о том, в каких отношениях Пикары были со своими соседями. Кто окружал их: расположенные к ним люди или питавшие неприязнь? Тридцатого апреля 1931 года в нью-йоркских газетах сообщалось о случае, который был назван «беспрецедентным». Тоже ничего не говорилось об окружении: привычным способом эта история подавалась как нечто обособленное. Возможно, где-то поблизости кто-то вынашивал некий замысел, глядя в хрустальный шар или в какое-либо иное средство концентрации мысли, что и стало причиной целой серии несчастий.
В начале апреля 1931 года Валентайн Майндер из Хапподжа, Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк, страдал от недуга, называемого мастоидитом. Его восемь детей заразились корью, а потом, в течение восьми дней, все, один за другим, заболели мастоидитом и были доставлены в больницу. Обстоятельство, благодаря которому этот случай назвали «беспрецедентным», состоит в том, что мастоидит не является заразной болезнью. Этот случай, если он и вправду «беспрецедентный», представляет собой загадочное явление, которое стало кульминационным моментом целой серии несчастий. Приблизительно за два года до этого дом Майндера сгорел дотла. Потом глава семьи заболел, лишился жизненных сил, потерял работу и оказался в нужде. На исходе 1930 года миссис Майндер заболела какой-то непонятной болезнью и получила инвалидность.
Насколько известно, мастоидит не является заразным. Из многих случаев заболеваний, несчастий и злоключений, которым подвергаются семьи, я нашел один, где, как мне кажется, с большей степенью определенности можно утверждать, что здесь и речи нет об инфекционном заражении. Разумеется, остается возможность совпадения. То есть той затычки, с помощью которой можно заткнуть и круглые, и восьмиугольные, и двенадцатиугольные дыры, а также трещины, щели и проломы, — или это мнимость, ведь никто толком не знает, можно ли этой затычкой заткнуть что-либо. Третьего ноября 1926 года лондонская «Дейли кроникл» сообщила, что находившийся в доме своей сестры в Скиптоне известный скрипач и один из экспертов Королевского музыкального колледжа мистер Э. К. Пековер, проснувшись утром, обнаружил, что ослеп. Его доставили в больницу Брэдфорда, специализирующуюся на нарушениях зрения и слуха. Там уже находился его отец, который ослеп почти одновременно с сыном.
Что касается гибели людей, скончавшихся после открытия гробницы Тутанхамона, то, на мой взгляд, если «проклятия» и существуют, они теряют свою силу, во всяком случае, по истечении нескольких тысяч лет…
Или гробница была осквернена, и последовавшая за этим гибель людей вызвана не беспощадной магией мумий, а магией живых египтян — где-то в Египте чувство, вызванное надругательством над святыней, для кого-то стало навязчивой идеей, которая и породила «лучи» или иной, более избирательный и сильнодействующий способ мести.
Хотел бы я знать, почему образ «зажиточного фермера» столь часто появляется в сообщениях о случаях, которые в большей или меньшей степени можно назвать необычными. Возможно, любой фермер, который обретает достаток, становится таковым благодаря жульничеству, и у него есть недоброжелатели, которые проявляют злонамеренность. Однажды ночью в ноябре 1890 года члены семьи зажиточного фермера Стивена Хейвена, жившего неподалеку от Фоулервилла, штат Мичиган, были напуганы воплями. Хейвена обнаружили на дне глубокого колодца. Он забрался туда, не просыпаясь. Спустя два месяца он
