Милиционер взял меня за плечо и подтолкнул к лестнице:
— Живо, живо, поднимайся. Не хватало еще тут мне, понимаете ли, диверсантов.
Когда мы уже стояли на мосту, милиционер, изо всех сил стараясь сделать сердитым свое румяное, девчоночье лицо, спросил:
— Ты зачем туда залез? А?
— Да просто так, посмотреть, — сказал я.
— Просто так… Просто так и ворона не каркает. Артист. В прошлом году один такой артист тоже вот спустился — да и бултых в воду. Еле вытащили. Его потом спрашивают: чего ж ты с перил не прыгал? А он говорит: высоко, страшно… Ты почему не в школе? Прогуливаешь небось.
— Прогуливаю, — вздохнул я.
— Нехорошо. Обманываешь отца с матерью. Они думают, ты за партой сидишь, учишься, а ты тут, понимаешь… — Милиционер вдруг замолчал, посмотрел на меня внимательно и неожиданно добавил: — Ну, ладно. Ничего. Иногда можно. Мы тоже, бывало, с ребятами вместо школы возьмем да и махнем на Ужовку раков ловить. Ужовка — это речка у нас такая в деревне. Маленькая, ручей почти что, но чистая… Ты-то ловил когда-нибудь раков?
— Нет, никогда. Я даже и не видел их ни разу.
— Да ты что?! — Милиционер так искренне удивился и посмотрел на меня с такой жалостью, что мне и самому себя жалко стало. — Ну, брат, если ты раков не ловил, значит, ты еще и не жил по-настоящему. Пойдем-ка ко мне в будочку. Погреемся. Я тебе расскажу, как это делается.
Мы сидели в теплой тесной будке, и милиционер неторопливо рассказывал мне, как ловят раков у них в деревне.
А звали милиционера Ваня.
