— Тихо, тихо, не ори. Боже, Чарли, я его не удержу. Давай оттащим мерзавца в пункт охраны и запрем, — предложил Алан.
Меня волокли сразу четверо охранников, а я продолжал орать благим матом. Эти уроды тащили меня туда, куда нужно, — в штаб-квартиру службы безопасности.
Алан вставил магнитную карточку в щель электронного считывателя, красный огонек сменился зеленым, дверь открылась. Меня впихнули внутрь; четверо охранников, сидевших в помещении, оторвались от мониторов системы внутреннего слежения и обернулись на шум: что это за орущее чудовище Алан и Чарли доставили в их тихое святилище?
— Если сейчас же не заткнешься, мать твою, я накостыляю тебе по шее! — рявкнул Чарли. Отсутствие нежелательных свидетелей сразу упростило его речь.
— Я больше не буду, — прохныкал я как можно жалостливее.
Такой поворот почему-то смутил моих новых друзей. Алан и Чарли еще раз встряхнули меня за плечи и переспросили, намерен ли я вести себя прилично. На этот раз я просто начал тереть глаза и слезливо пролепетал:
— Да, дяденьки.
Судя по выражениям лиц, «дяденек» мое обещание не слишком убедило, но по крайней мере меня отпустили.
— Так-то лучше. А теперь давай выворачивай карманы.
Я послушно выложил на стол несколько конфет, три открытки и маленькую пластмассовую мумию, которую стырил из сувенирной лавки. Чарли взял игрушку и спросил у меня, что это такое.
— Мумия, — удивленно ответил я. Странно, что Чарли этого не знал, учитывая, что работал он не где-нибудь, а в Музее естественной истории.
— Вижу, что мумия. Где ты ее взял?
— В сувенирной лавке.
— Ты заплатил за нее?
— Нет, сэр.
— «Нет, сэр!» — передразнил Чарли. — Может, кто-то другой купил ее для тебя?
— Нет, сэр.
— Получается, ты ее украл, так?
— Да, сэр.
— «Да, сэр», — торжествующе повторил Чарли. — Ты совершил плохой поступок. Очень плохой. За такое, между прочим, сажают в тюрьму. Хочешь за решетку?
— Нет, сэр, — всхлипнул я.
— «Нет, сэр», — снисходительно ухмыльнулся охранник, невероятно довольный собой. — Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание?
— Притом он еще и обзывался, — напомнил Алан.
— Да-да, совершил кражу, орал и нецензурно выражался, — подытожил Чарли. — Что скажешь, хулиган?
— Мне трудно дышать, — выдавил я.
— Что? — не понял Чарли, услыхав не совсем то, что ожидал.
— Я не могу… дышать, у меня… астма, — натуживаясь, медленно выговорил я.
— О господи, еще чего не хватало!.. — всполошился Алан.
Чарли велел усадить меня на стул и вскрыть пакет первой помощи, да как можно быстрее.
— Дыхательный прибор… Мне нужен дыхательный аппарат, — синея, прохрипел я.
Чарли спросил, где находится эта штука.
— У меня… в сумке. Можно… достать?
— Конечно, доставай, — разрешил он.
Я нырнул в рюкзак и извлек оттуда небольшую маску, которой закрыл рот и нос, потом отвернул клапан на баллоне, и лицо мне обдало прохладным кислородом.
— Какой необычный аппарат, — хмыкнул Чарли, не замечая второго баллона, который я вытащил из рюкзака. Я быстренько открыл на нем клапан, пока Чарли спрашивал Алана, видел ли тот когда-нибудь похожий дыхательный аппарат.
Алан ответил, что не видел, а потом поинтересовался у меня, насколько запущена моя астма.
Я промолчал. Тогда Алан повторил вопрос, а Чарли начал хихикать.
— Чего? — обернулся к напарнику Алан, но тот не отвечал. — Что такое? В чем дело?
— Ни в чем, — давясь от смеха, произнес Чарли, пытаясь сдержать себя и хищно скалясь, будто маньяк.
— Эй, ты в порядке? — забеспокоился Алан, а потом обозвал товарища безмозглым идиотом и тоже начал смеяться.
По логике вещей, Алану полагалось бы лишь презрительно хмыкнуть, но его смех довольно быстро перерос в оглушительный гогот, который полностью лишил Чарли самообладания.
Скоро оба приятеля хохотали, как гиены, и утирали слезы, градом катившиеся из глаз, в то время как вторая пара охранников прервала процесс слежения, чтобы узнать, что же смешного происходит.
— Над чем смеетесь? — поинтересовался один из них, но Алан с Чарли уже были не в силах отвечать. Гогочущий Алан корчился на полу, а Чарли, задыхаясь от хохота, пытался ползти к двери.
Несколько секунд парни за мониторами молча глядели на своих коллег со смесью удивления и смущения, однако вскоре, как говорится, сами поймали смешинку.
— Слушай, чего мы ржем? — недоуменно спросил первый второго, но тот не нашелся с ответом.
Через полминуты оба уже не могли говорить. Централизованный пост службы безопасности более всего напоминал всполошенный курятник, в котором хозяйничала лиса. Еще через минуту парни перед мониторами прекратили сопротивление. На помещение опустились тишина и покой.
Я поплотнее надвинул маску и быстро принялся за дело: перерезал телефонные провода, отключил видеокамеры и связал руки и ноги охранников клейкой лентой. Для пущей надежности я дважды проверил результаты своих действий, потом бесшумно выскользнул из комнаты, закрыл за собой дверь и снял маску.
— Второй этап завершен, — отрапортовал я в микрофон, намертво заклеивая тюбиком «Суперклея» отверстие электронного устройства, считывающего магнитные карточки.
— Отлично, сынок, просто отлично, — похвалил Грегсон. — Внимание всем командам: второй этап завершен. Занять места и приготовиться к началу третьего этапа. У нас одна попытка, парни, повторяю, ТОЛЬКО ОДНА!
Хотя я уже говорил, не грех сказать и еще раз: звание специального агента не дадут за красивые глаза.
Я взбежал по широкой каменной лестнице в западном крыле, перепрыгивая сразу через две ступени, и промчался через коридоры и двери, чтобы присоединиться к своим товарищам в раннэмском зале.
— Эй, чемпион, не так быстро! — крикнул мне вслед какой-то охранник, и я был вынужден сбавить скорость до резвой рысцы, хотя все равно прибыл на место с запасом по времени.
Крыса, Конопля, Бочка и остальные вопросительно поглядели на меня, но я не стал ничего говорить, лишь просиял и утвердительно кивнул. Конопля нервно облизал губы, со свистом втянул воздух и коротко сказал:
— Что ж, отлично.
— Мистер Уильямс, расставляйте своих бойцов по местам. Предельная готовность, — по рации приказал Грегсон Шпале. Тот сделал знак членам команды «Хилти», и они двинулись вслед за ним.
Трамвай, Крыса, Четырехглазый и я пошли вместе с ними, поскольку тоже принимали участие в следующем этапе. Теперь все зависело от слаженности наших действий. И еще от везения.
Очкарик держался за грудь, как будто у него прихватило сердце. Мне пришлось шепнуть ему, чтобы не дрейфил.
— Ты сто раз репетировал в Гафине. Делай то же самое, и все будет в порядке.
— Хорошо, Бампер, — выдохнул он с видом человека на пороге истерики.
Я подтолкнул Четырехглазого к Шпале, самому хладнокровному из бригады «Хилти», а сам занял
