который я мог без труда сделать 'внутренним'. Если к примеру небольшой пузырек с веществом поместить на язык, а потом закрыть рот, то будет что? Правильно — это будет область внутри меня! Вот только пузырька подходящего размера у меня пока не было, да и как сделать сигнальную сеть я не знал.
Спустившись с дерева, пришлось плестись обратно, в сторону реки. Я решил поискать гостепреимства на другом берегу реки, углубившись в лес, в сторону от дороги. Перед бродом пришлось буднично снять ботинки, носки и закатать штанины. Подумав, прошел чуть выше по течению, и тщательно проверив воду, осторожно напился. Пошел в лес, стоящий выше по течению, хотелось сохранять направление движения, создавая для себя иллюзию планомерных действий.
Пришлось долго искать подходящую сосну, а потом устраивать настил из молодых березок с лапником. Уже улегшись в темноте, с полчаса собирал и разбирал скелеты заклинаний, тренируя память, судорожно обширивая закоулки мозга, надеясь найти что-нибудь боевое. Похоже проблема безопасности встала в полный рост и я по прежнему беззащитен, к тому же мне нужно регулярно спать. Кстати, как быстро портятся грибы? Я не знал, но сил и желания ими заниматься уже не было. К тому же, засыпая, я внезапно понял, что не знаю как их приготовить.
Ура! Я опять проснулся живым и плевать что исколотым и искусанным. Немного портил настроение неуклонно убывающий уровень маны, но я не усомнился в себе. Прорвемся! Привычно пожелал вслух Миру благ, которые не помешают и мне, совершил моцион и утреннюю сборку-разборку спеллов. Обнаружил что грибы испортились, пришлось выкинуть подальше.
Срочно нужно было что-нибудь сожрать, жрать ману было нехорошо, она мне понадобится для более ценных дел. Затягивая ремень обнаружил, что похудел на 'одну дырочку'. Самоедство пора было прекращать и я побрел в сторону реки. Жители воды были беззащитны перед моими ядами, вот только течение воды делало их возможный расход очень большим, поэтому пришлось искать небольшую заводь с узким горлом, а потом делать из веток загородь.
Решил использовать концентрат белладонны, плеснув половину флакона. Глушеную ядом рыбу собрал руками, набрался пяток каких-то серебристых рыбок и щука, мелочь собирать не стал. Для потрошения пришлось использовать заточенный ножом срез сухой ветки, не хотелось портить ритуальную вещь фактическим убийством рыбы. Подумав, отказался и от идеи чистить им чешую, пришлось мучится с сухими сучками. Сполоснув водой заводи руки, я разложил выпотрошенную рыбу на листьях лопуха и щедро посолил. Минут через пятнадцать стал есть, весь измазался, было противно и неудобно. Откусив кусок, закрывал глаза и старался помочь усвоению веществ с помощью внутренней алхимии, это помогало.
— Что же, алхимик это фактически паразит на теле общества. А я так еще и городской паразит. Надо выбираться к людям.
Сняв одежду быстро искупался в реке и стал сушится за кустами, у берега. Потянуло дымом! Запах каким-то образом усиливался у реки, или ощущался у нее лучше всего. Предположим, пожаловали перегонщики скота, следовало за ними проследить и определить в какую сторону вдоль дороги нужно идти. Одевшись я осторожно стал пробираться к краю леса, забирая в сторону от реки. Как выяснилось, я осторожничал зря — скотогоны оставались на том берегу, с которого вчера пришел я, они жгли костер и что-то готовили, что именно я не видел. Коровы разбрелись на лугу, но их сторожили двое верховых и похоже СОБАКА!
Ветер сносил дым в мою сторону, но мне что-то не улыбалось приближаться к собаке, она в два счета учует меня, а может даже и наведет преследователей. Погонщики с виду были люди, но с такого расстояния я не мог рассмотреть деталей — может у них острые уши или это вообще орки какие-нибудь. Некоторое время я тупо пытался сообразить как выглядят орки или эльфы, но потом выбросил эту идею из головы. Как я интересно вообще могу кого-нибудь отличить?
Как решить проблему собаки я внезапно понял, хотя неприятный момент в этом решении был. Ну да хочешь жить — крутись! Я присмотрел за выступающим из лесного строя деревом старую коровью лепешку и вздохнув, отломил от нее крошечный кусок, затем, зажмурив глаза, положил ее в рот. Подавив рвотный рефлекс, запустил внутреннюю алхимию и немного помудрив изменил запах своего пота. Выплюнув мерзкий кусочек я открыл глаза, принюхался и констатировал факт, что теперь я воняю как груда коровьего …
Практически сразу же пришлось активировать уже проработанную идею с самоотравлением насекомых, только пришлось настроить срабатывание на прикосновение к поту. Ведь это уже было ритуальным объединением двух в одно целое, не так ли? К счастью в этом случае индивидуальной реакции не требовалось и заклинание действовало 'в целом'. Просто пот в месте контакта становился весьма ядовитым для насекомого.
В надвигающихся сумерках я стал медленно пробираться к берегу, благо костер погонщиков был практически рядом — на соседнем берегу, видимо им хотелось прохлады. Когда я подобрался близко, уже совсем стемнело. Вода хорошо разносила звуки, а я собирался только подслушивать, разглядеть что-нибудь было просто нереально.
Кстати, у погонщиков были двое часовых, они же по совместительству приглядывали за коровами, которые сбились теснее и похоже, спали стоя, похоже как и лошади четырех сидевших у костра. Не знал, что скотина спит стоя, подивился я своему озарению. Надо было проникнуть в другой мир, чтобы узнать сию тайну мироздания! Между великих открытий я не пропустил начала разговора, похоже после еды народ потянуло поболтать:
— Борк, может выставить часовых и на другом берегу?
— Карв, ты кретин, без плеска и шума реку быстро не перейдешь, а мой Черныш учует любого за сорок шагов!
— Но луки …
Раздавшееся рычание вожака отряда прервал другой голос.
— Борк не рычи, Карв еще молод и не понимает очевидного. Если к нам подкрадываются люди с луками, то мы мертвецы в любом случае. Мы не воины и с коровами да быками не побегаешь.
Да, открытие такого расклада здорово приложило молодого Карва, и он решился прервать наметившуюся тишину не скоро.
— Дядя Тальк, почему же тогда разбойники не отбивают весь перегоняемый скот?
Похоже гадский дядя раскурил какое-то приспособление, что-то вроде трубки, раскатившаяся табачная вонь вызвала ворчание вожака, который напомнив про дежурство, удалился на боковую.
— Карв, мои слова должны остаться между нами и не потому, что это великая тайна, просто есть вещи которые не говорят, по крайней мере, при чужих. Все знают что все знают, но вот ты похоже еще нет. Объясню по-родственному:
— Разбойники тоже люди и при перегоне мы всегда отчитываемся о несчастном случае с парой- тройкой голов скота, мясо которого донести было невозможно, на такой жаре оно быстро портится. Ну там сломанная нога, а то и шея для разнообразия … Управляющий барона вовсе не дурак, но приличия нужно соблюсти, понимаешь?
Карв был достаточно сообразителен:
— Значит мы скоро встретимся, до Фарона всего четыре дня пути, а убыли среди скота еще нет?
— Верно племянник, верно, молодец! Пялиться не надо, ну встретились с парой путешественников и разошлись. А мясо, так это ж так, по-соседски. Ни к чему вмешивать господ или упаси Свет священников в наши дела. Наша проблема не разбойники, а доведенные до крайности крестьяне, разоренные горожане и прочие.
— Кстати, учти, Борк тебя сам спровоцировал своими рассказами, иначе он бы по другому тебе объяснил, что решения вожака перегона молодым оспаривать не следует. А я не лез с объяснениями раньше времени, потому что хотел проверить тебя сам. Не обижайся, родственники бывают разные, а на перегоне поломанная шея грозит не только скоту. Теперь спи, скоро дежурить.
Кто бы мог подумать, что подкрадываться гораздо сложнее, чем отползать, а ведь совсем недавно я мысленно чертыхался считая что это самое худшее. В темное приходилось предварительно обшаривать место, куда я собирался ставить ногу. Впрочем, шагов через пятьдесят я выбрался на луг и стало полегче. Еще шагов через сто я расслабился, и свободно отошел на достаточное расстояние, чтобы безопасно углубиться в свои мысли.
