— В основном выбирают родители. Только в этом году мы с маман прокололись.
— Что?! — И сразу озноб по спине — значит, жертву он не получил?
— Начиная с совершеннолетия, каждый должен добывать жертвы сам, условливается только территория охоты, редко какая-то конкретная личность. — Посмотрев на меня, Аэрон оперся ногой на камень, на котором я сидела, и пояснил: — Ну, например, преступник или головорез какой.
— А тебе нравится… Ну… Вкус… — Я окончательно смешалась.
— Терпеть не могу, — тихо ответил Аэрон. — С детства ненавижу присказку «ложечку — за папу, ложечку — за маму…», и вливают эту мерзость.
— Но ты же вампир!
— Я — вампир, но не кровопийца. — Он наклонился ко мне. — Ты тоже что-то любишь, а что-то нет. Это… как рыбий жир. Только если раньше, в детстве, тебе его вливали, то теперь ты должен найти эту дрянь самостоятельно, и неважно, что тебя от нее воротит!
— А если не пить? — Я попробовала отодвинуться подальше.
Аэрон выпрямился и выкрикнул с досадой:
— Пробовал, чуть не сдох! — Он пнул камень с такой силой, что по валуну пошли трещины, потом постоял задумчиво и махнул рукой. — Ладно, чего уж там, ты ведь у нас мифы собираешь, так вот тебе еще один. Мы — вампиры, не дети Всетворца, нас его старшенький сотворил. Чернобог. Не знаю, что он там о себе навоображал, но, как мне кажется, получилось уродство. Без крови истинных людей мы не можем, а напившись… — Луна светила Аэрону в лицо, и оттого он казался бледным и печальным, каким я его еще никогда не видела. — Если вампир не пьет кровь, он сходит с ума и превращается в упыря. А если выпьет больше двух раз в год, все равно обезумеет и опять же станет упырем, только очень могучим. Когда мой отец основал Урлак, ему пришлось биться с сюзереном. Говорят, он трижды пил перед этим, но выкарабкался. А я и одного раза себя заставить не могу. Мы же в Северске замок строили, все друзья были мальчишки, когда мне первый раз сказали, что надо, я неделю из-под кровати не вылазил, выл. Матушка спасла, принесла, напоила. Так и пошло из года в год. Мать выручала. А в последний раз отец за этим делом и застал! Так что на следующей практике мне мало не покажется! И ты молчи, что я сам кровь не пью.
— А что? Никто про это не знает?
— Теперь только ты, я и родители. Смотри, проговоришься… — Аэрон наклонился к самому моему лицу, мазнув светлыми волосами по щеке, — практики дожидаться не стану.
— А если проговоришься ты, — я уперлась ему в грудь пальцем, — то до практики и не доживешь!
Уже когда мы возвращались обратно, меня словно черти за язык дернули:
— А бывает, что вампир упускает жертву? Ну не смог, чудеса ловкости показывала?
Аэрон, будто этого и ждал, отпустил мою руку и насмешливо произнес:
— А ты попробуй. — Он шагнул назад и растворился в темноте.
— Вот черт! — жалобно выругалась я, борясь с желанием взвыть в голос и попросить пощады. Прятаться от прекрасно видящего в темноте вампира было бессмысленно.
По шее мазнули губы и в ухо ехидно прошептали:
— Ты уже труп. Повторим?
Я наугад дрыгнула ногой. Безрезультатно.
Следующие десять минут парк оглашался моими поросячьими визгами и злодейским хохотом Аэрона.
— Мерзавец! — закричала я, в очередной раз хватаясь за шею обнаглевший вампир несильно сжал кожу зубами. — Погоди! Попадешься ты мне при свете дня! У-у-у! — Если б знать, где он, я испепелила бы его взглядом. Нужно срочно менять тактику! А то разойдется и взаправду укусит! Успокоил, дескать, не кровопийца и вкус крови не нравится, а ведет себя как настоящий упырь! А родители, может, меня в жертву выбрали в отместку за доставленные беспокойства.
Напряженно прислушавшись, я услышала шорох и резко присела. Вампир кубарем перелетел через меня.
— Ха! — Я хлопнула в ладоши и вдохновенно потопала ногами, празднуя маленькую победу, хотя и понимала, что в следующий раз на такой трюк он не купится. Значит, нужно еще что-то сногсшибательное.
Сногсшибательное…
Услышав приближающиеся шаги, я вся подобралась и с восторженным воплем:
— Ура! — распахнула горячие объятия и бросилась вампиру на шею, крепко обхватив руками и ногами. Мы в обнимку рухнули на землю, и даже ощущение, что меня раздавили как таракана, не омрачило радости победы. — Будешь знать, как подкрадываться к невинным девицам!
— Да?! — изумленно воскликнул поверженный, и у меня не только волосы, но и короткий ворс на курточке встал дыбом. Я с убийственной ясностью поняла, что это вовсе не Аэрон!
— Ой, мамочки! — просипела я, извиваясь и выползая из-под незнакомца. Тот, чертыхаясь, тоже закопошился, стараясь побыстрее оставить мое расплющенное тело. — А-а-а! — закричала я так громко, что, наверное, все деревья осыпались. Встав на четвереньки, я проворно двинулась прочь, не забывая придавать себе ускорение пронзительными вскриками, пока не уткнулась в ноги хохочущего Аэрона. — Это ты виноват! — накинулась я на него.
— Видела бы ты его рожу! — Вампир хохотал, откидывая голову назад. — Он до конца жизни тебя в кошмарах видеть будет!
— Кто?
— А ты его не узнала? — Аэрон пожал плечами. — Это же тот самый маг, на котором ты каталась!
— Ой! — Я присела и оглянулась.
— Не трусь. — Аэрон похлопал меня по плечу. — Он теперь к тебе без отряда вооруженных телохранителей и близко не сунется!
Я ткнула его в бок:
— Выводи меня к Школе. Ночь уже.
Аэрон взял меня за руку и, пробормотав что-то о слепой калеке, уверенно зашагал к Школе. Около Школы я вцепилась в его рукав и потрясенно спросила:
— Так ты этого мага знаешь в лицо?
— Конечно, я с ним беседовал пару раз.
— О чем?
— Об Урлаке, — ответил вампир и втолкнул меня в двери Школы.
Казалось, комната треснет, не выдержав такого наплыва гостей. Я так и ждала каменного крошева и гула обрушивающихся плит.
Набившихся в наши апартаменты представителей нечисти было столько (Аэрон почему-то собрал их всех у нас), что мне волей-неволей пришлось устроиться рядом с вампиром, который ввиду отсутствия другого места сидел с ногами на столе.
Все это сборище происходило ночью, в полной темноте. На мое несмелое предложение зажечь хотя бы свечку остальные ответили категорическим отказом. Глаза им, видите ли, режет! Да и потом, как они заявили, учителя забеспокоятся, увидев освещенные окна. Пришлось учиться ориентироваться в темноте.
Я навалилась на Аэрона и слушала, как он шепотом объясняет задачи каждого. Голос его звучал уверенно и спокойно, будто он не готовил грандиозную пакость, а раздавал указания по поводу приборки в своей комнате. Настоящий правитель!
Вчера вечером, когда побледнели воспоминания о сдаче обещанного доклада наставнику, когда позабылся его серьезный взгляд и сухое поздравление с итоговой «отлично» по мифотворчеству и «неудом» по магической специализации, мы тесной компанией отмечали конец учебного года. Праздник был украшен двумя бутылками замечательного вишневого вина, которое принес Аэрон, и нашими закусками. Три веточки мимозы красовались в вазе и придавали столу торжественный вид.
