— Что «и»?
— Можете преспокойно любить его, находясь у меня в гостях. Я же говорю, будет весело. Обещали теплую погоду. Вы когда-нибудь катались на парасейле?
— Нет. Но дело не в этом.
— Вы думаете, он косо на это посмотрит?
— Вот именно.
— Значит, он из тех парней, которые в свое отсутствие предпочитают держать девушку в четырех стенах?
— Вовсе нет.
— Он не хочет, чтобы вы развлекались?
— Наоборот.
— Он не хочет, чтобы вы заводили новых друзей?
— Конечно, хочет.
— Значит, решено, — заключил Тревис и направился к двери, а потом остановился и добавил: — Гости начнут собираться часов в десять или одиннадцать. Прихватите купальник. Будет пиво,вино и содовая, но если у вас особенные пристрастия, можете прихватить выпивку из дома.
— Я не думаю, что…
Тревис вскинул руку:
— Вот что я вам скажу. Приходите, если хотите. Я не настаиваю. Договорились? — Он пожал плечами. — Просто мне кажется, что это шанс получше узнать друг друга.
Габи понимала, что следует отказаться. Но она лишь сглотнула, надеясь избавиться от внезапной сухости в горле, и сказала:
— Я постараюсь.
7
Субботнее утро началось неплохо. Когда солнечные лучи пробились сквозь жалюзи, Габи надела пушистые розовые шлепанцы и, предвкушая целый день отдыха, отправилась на кухню, чтобы сварить кофе. Потом все пошло наперекосяк. Прежде чем Габи успела поднести чашку к губам, она вспомнила, что нужно взглянуть на Молли. Слава Богу, собака почти оправилась. Щенки тоже выглядели отлично, хотя, впрочем, Габи понятия не имела, чего следует опасаться. Они либо лежали, присосавшись к матери, как пушистые пиявки, либо ползали, скулили и пищали — природа снабдила их достаточным обаянием, чтобы у Молли не возникло желания съесть свое потомство. Трудно сказать, что Габи таяла от любви. Разумеется, щенки были далеко не безобразны, но и не настолько красивы, как Молли, и Габи по-прежнему беспокоилась, что не сумеет их пристроить. А этим, конечно, придется заняться. И чем скорее, тем лучше. Стоявшая в гараже вонь окончательно убедила ее.
Это был не просто запах. Едкий, он преследовал ее, как некая загадочная сила. Когда Габи замутило, она припомнила, что Тревис посоветовал построить нечто вроде загона, чтобы щенки не расползались. Господи, но кто же знал, что эти крошки столько гадят? Кучки были буквально всюду. Запах будто пропитал стены. Не помогало, даже если оставить открытой дверь. Габи провела следующие полчаса с зажатым носом, прибираясь в гараже.
Когда она закончила, то почти убедила себя, что щенки — орудие неведомой силы, призванной испортить ей выходной. Это было единственное объяснение того, почему они облюбовали длинную неровную трещину в полу и проявили такую сверхъестественную точность, что Габи пришлось прибегнуть к помощи зубной щетки. Вот гадость.
А Тревис… ему не уйти от ответственности! Он специалист и виноват не меньше, чем щенки. Разумеется, он упомянул между делом, что нужно построить загон, но не стал заострять на этом внимание. Ведь так? Он не объяснил, что случится, если Габи его не послушает. Ведь так?
Он отлично знал, что может случиться. Габи была уверена. Подлый тип.
Хорошенько задумавшись, она решила, что Тревис проявил свою подлость неоднократно. Он вынудил ее положительно ответить на вопрос «Стоит ли кататься на катере с соседом, который не прочь со мной пофлиртовать?». Габи решила, что пойдет в гости хотя бы потому, что Тревис вырвал у нее согласие своими хитрыми манипуляциями. Все эти нелепые намеки на то, что Кевин держит ее под замком. Как будто она его собственность! Как будто у нее нет собственного мнения! А теперь она торчит в гараже и убирает тысячную кучку дерьма…
Славное начало выходных. В довершение всего кофе остыл, газету намочила проезжавшая мимо поливалка, а в ванной отключилась горячая вода, прежде чем Габи успела домыться.
Просто великолепно.
«Ну и где обещанное веселье?» — спрашивала она себя, одеваясь. Суббота, а Кевина нет. Впрочем, даже когда он был рядом, их выходные ничуть не походили на те, что они проводили прежде, во время каникул. Раньше казалось, что каждая встреча — сплошная радость, новый опыт, новые знакомства… А теперь Кевин проводит по крайней мере половину выходных в гольф-клубе.
Габи налила себе еще кофе. Кевин всегда был тихоней, и она знала, что ему нужно развеяться после рабочей недели. Но девушка не могла отрицать, что их отношения изменились, с тех пор как она переехала сюда. Не то чтобы это была полностью его вина. Габи ведь сама захотела переехать и, так сказать, осесть. Вот что произошло. Так в чем проблема?
«Проблема, — прозвучал внутренний голос, — в том, что ты ожидала чего-то большего». Габи не знала, что именно должен повлечь за собой переезд, но неотъемлемой частью происходящего, как ей казалось, могла бы стать некоторая… естественность.
Покачав головой, она решила, что делает из мухи слона. Просто их с Кевином отношения проходят болезненную стадию. Выйдя на веранду, она увидела, что стоит прекрасная погода. Тепло, легкий ветерок, ни облачка на небе. Вдалеке из высокой прибрежной травы вылетела цапля и заскользила над озаренной солнцем водой. Глядя ей вслед, Габи заметила Тревиса, который направлялся к пристани. На нем не было ничего, кроме просторных клетчатых шортов до колен. Со своей выгодной позиции Габи отлично видела, как перекатываются мышцы у него на плечах и на спине. Она сделала шаг назад, к двери, надеясь, что Тревис ее не заметит. Но в следующее мгновение он крикнул:
— Доброе утро, Габи! — И помахал рукой, совсем как мальчишка в первый день летних каникул. — Замечательное утро, правда?
Он пустился к ней трусцой и протиснулся меж кустов живой изгороди. Габи вздохнула.
— Доброе утро, Тревис.
— Это мое любимое время года. — Он широко раскинул руки, как бы обнимая небо и деревья. — Не слишком жарко, не слишком холодно. Синева без конца и без края.
Габи улыбнулась, старательно отводя взгляд от его притягательно мускулистых бедер. Ей всегда казалось, что это самая сексуальная часть мужского тела.
— Как поживает Молли? — продолжал он. — Полагаю, ночь прошла спокойно?
Габи откашлялась.
— Да. Спасибо.
— А щенки?
— Тоже в порядке. Но от них такая грязь…
— Не сомневаюсь. Вот почему стоит держать их в огороженном месте.
Тревис блеснул ослепительно белыми зубами в дружеской улыбке — пожалуй, чересчур дружеской, хоть он и был человеком, который спас ее собаку.
Габи скрестила руки на груди и напомнила себе, как недостойно он держался накануне.
— Э… вчера я так и не удосужилась отгородить им угол.
— Почему?
«Потому что ты меня отвлек», — подумала она.
