— Не поверишь, но у меня действительно есть дом.
— И по слухам, ужасная соседка.
— Ну да.
— Я просто хотела сказать, что если человек покупает землю, то, видимо, у него далекоидущие планы.
— А ты не считаешь меня таким человеком?
— Ну…
— Если хотела польстить, тебе не удалось…
Габи рассмеялась:
— Ты не перестаешь меня удивлять.
— В хорошем смысле?
— По-всякому.
— Как в тот раз, когда ты привезла Молли в клинику и узнала, что я ветеринар?
— Я бы предпочла об этом не вспоминать.
Тревис усмехнулся.
— Тогда давай поедим.
Габи вернулась вслед за ним к мотоциклу. Взяв корзину и покрывало, Тревис отправился на небольшой склон в дальнем конце участка, расставил принадлежности для пикника и жестом пригласил Габи сесть. Когда оба устроились поудобнее, он принялся открывать пакеты. Достав две бутылки холодного чая с клубникой, Тревис протянул одну из них Габи.
— Что у нас в меню? — спросила она.
Тревис начал указывать на разные свертки:
— Три сорта сыра, печенье, оливки и виноград. Скорее легкая закуска, нежели ленч.
— По-моему, прекрасно. — Габи потянулась за печеньем и отрезала кусочек сыра. — Здесь ведь когда-то жили люди? — Увидев удивление на лице Тревиса, она указала на соседние дома. — Вряд ли это место пустовало сто пятьдесят лет.
— Ты права, — ответил он. — Дом сгорел, когда я был мальчишкой. Конечно, Бофор и сейчас маленький город но в пору моего детства он был не более чем пятнышком на карте. Большинство старинных домов пришли в аварийное состояние, а тот, что был здесь, и вообще простоял заброшенным много лет. Большое ветхое здание с огромными дырами в крыше, и, по слухам, в нем водились привидения. Разумеется, в детстве этот дом нас невероятно привлекал. Мы любили лазить сюда по вечерам. Это была вроде как крепость, и мы часами играли по комнатам в прятки. Здесь были сотни прекрасных потайных местечек. — Тревис рассеянно выдернул несколько травинок, собираясь с мыслями. — Однажды зимой какие-то бродяги развели в доме огонь, чтобы согреться. Дом вспыхнул за считанные минуты, и на следующий день мы обнаружили только тлеющие бревна. Но главное, никто понятия не имел, как связаться с владельцем. Прежний хозяин умер и оставил дом сыну. Сын тоже умер и оставил дом кому-то третьему, и так далее. В общем, груда мусора лежала около года, пока городские власти не пригнали сюда бульдозер. Потом о доме все позабыли, пока я наконец не разыскал его владельца в Нью-Мексико и не сделал ему чрезвычайно выгодное предложение. Он немедленно согласился. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо бывал здесь. Полагаю, этот тип просто не знал, от чего отказывается.
— И ты собираешься построить здесь дом?
— Во всяком случае, таковы мои далеко идущие планы, учитывая, что я сущий домосед и все такое. — Тревис взял оливку и сунул в рот. — Не хочешь рассказать мне о своем парне?
Габи немедленно вспомнила свой недавний разговор с Кевином.
— А почему вдруг он тебя заинтересовал?
— Я всего лишь поддерживаю беседу.
Она тоже потянулась за оливками.
— Тогда давай лучше поговорим о какой-нибудь из твоих предыдущих девушек.
— О которой?
— О любой.
— Ну ладно. Одна из них подарила мне несколько киноафиш.
— Она была красивая?
Тревис задумался.
— Многие сказали бы, что да.
— А что бы сказал ты?
— Что… ты права. Наверное, не стоит об этом говорить.
Габи засмеялась.
— Между прочим, отличные оливки. Все, что ты привез, очень вкусно.
Тревис положил на печенье кусочек сыра.
— Когда приезжает твой парень?
— Мы снова об этом заговорили?
— Всего лишь беспокоюсь о тебе. Не хочу создавать тебе проблему.
— Спасибо за заботу, но я уже взрослая. Не то чтобы это имело какое-то значение, но Кевин приезжает в среду. А что?
— Ну, в последние два дня я наслаждался твоим обществом.
— А я твоим.
— Ты расстроена, что веселье подходит к концу?
— Ему вовсе не обязательно подходить к концу. Мы ведь остаемся соседями.
— И разумеется, твой парень не будет возражать, если я снова позову тебя покататься на мотоцикле, или приглашу на пикник, или предложу залезть в ванну?
Ответ был очевиден, и Габи посерьезнела.
— Думаю, он не особенно обрадуется…
— Значит, веселью конец.
— Мы по-прежнему можем быть друзьями.
Тревис взглянул на нее, а потом вдруг схватился за грудь, точно подстреленный.
— Да уж, ты знаешь, как ранить мужчину.
— О чем ты?
Он покачал головой:
— Для мужчин и женщин нашего возраста такой вещи, как дружба, не существует. Дружить просто не получается, если только речь не о человеке, которого ты знаешь с детства. И уж точно это не срабатывает с посторонними.
Габи открыла рот, чтобы ответить, но возразить, в общем, было нечего.
— И потом, — продолжал Тревис, — я не уверен, что хочу дружеских отношений.
— Почему?
— Потому что скорее всего пожелаю большего.
Габи снова промолчала.
Тревис смотрел на нее, не в силах разгадать выражение ее лица. Наконец он пожал плечами:
— Я сомневаюсь, что и ты захочешь со мной «дружить». Это плохо отразится на твоих отношениях с Кевином, поскольку, несомненно, в конце концов ты влюбишься в меня и сделаешь то, о чем потом пожалеешь. А тогда ты начнешь меня винить и, возможно, уедешь из Бофора, потому что будешь чувствовать себя неловко.
— Все так мрачно?
— Обаяние — мое проклятие.
— Похоже, ты уже все просчитал.
— Да.
— Кроме того факта, что я вовсе не обязана в тебя влюбляться.
— А ты не представляешь такого варианта?
— У меня есть парень.
— И ты собираешься за него замуж?
