Он снова с облегчением вздохнул.
— Ведьмы же используют кошек для колдовства, верно? А Задира может превратить меня в жабу или, что еще хуже, в мышь, просто посмотрев на меня своими блестящими глазищами? Или я путаю сказки?
— Колдовство не сказка.
— Ну да. Извини.
Одного за другим Задира перетащила котят с Хармони на грудь Пэкстона.
— Ммм, она что, серьезно собирается нянчить их у меня на… Ага, собирается.
Хармони честно-честно старалась не рассмеяться.
— Должно быть, на тебе очень удобно, и Задира нежно и глубоко тебя полюбила.
— Я… Думаю, мне придется отстроить вам пятерым отдельную комнату.
— Еще вчера я сказала бы, что это отличная идея. — Хармони подняла голову и подсунула под нее руку. — Но сейчас думаю, что это неудобно. К тому же мы с тобой вдвоем против сам знаешь кого.
— Нам нельзя называть ее по имени?
— Даже у существующих стен есть уши, — ответила Хармони. — И хватит уже болтать.
Пэкстон тяжело вздохнул, и этот вздох был последним, что запомнила Хармони, пока через пятнадцать минут (или ей так показалось) ее не разбудил звук нескольких моторных лодок. Потом она услышала, как реставраторы подшучивают друг над другом, приближаясь к замку.
— Который час? — спросила она.
— Бррр, еще один день рычания и ворчания, — проговорил Пэкстон, уже сидя на краю койки и потирая пальцами виски. Выглядел он сонным и довольно помятым, а еще его как будто всю ночь целовали, и целовали, и целовали…
— Ясно, — протянула Хармони. — Ранняя пташка. Выглядишь как с креста снятый.
— Ну спасибо. — Он окинул ее взглядом. — А ты выглядишь ничего, для того, кто…
— Спасибо! — Она спрыгнула с кровати и понеслась мимо него в ванную, остановилась в дверях и подняла руки вверх в победном жесте. — Ура! Я первая!
Только она договорила, Рыжая Мурка оттолкнулась от пола, пролетела разделявшее ее и Пэкстона расстояние и приземлилась ему на грудь. От неожиданности он упал спиной на койку.
— Знаешь, что я ненавижу больше всего на свете? — сказал Пэкстон, глядя в потолок. — Испорченных девиц, считающих себя самыми умными на свете, и летающих по утрам котов.
Рыжая Мурка лизнула его в нос.
Закрыв дверь в ванную, Хармони от души посмеялась.
— Жить с тобой и твоими котами-камикадзе, — сказал он, проходя мимо двери, — все равно что быть женатым без причитающихся этому статусу бонусов. — У меня сегодня встреча! — крикнул Пэкстон напоследок, и она услышала, как он спускается по лестнице в зал.
Отлично, значит, где-то здесь должна быть еще одна ванная. Поделом ему за то, что назвал спальней натуральную казарму.
Приняв душ, Хармони наложила макияж и оделась. Затем вышла в комнату и увидела, что Пэкстон заправил постель с военной тщательностью. А она и забыла об этой его одержимости точностью и порядком не только в том, что его окружает, но и в самой его личности.
Просто ради того, чтобы раздраконить Пэкстона, Хармони опять расстелила постель на койке, соорудила из одеял и простыней настоящее гнездо и усадила в него котят. Задира присоединилась к своим детишкам сама.
— Покажи сегодня своим деткам, — проговорила Хармони, почесывая Задиру за ушком, — как стать настоящими мышеловами. Если не найдете ни одной мышки, на кухне есть еда для кошек. Топайте туда, — добавила она и указала путь пальцем. — А тетушке Хармони сегодня нужно поработать.
Она поцеловала каждого котенка в макушку, повернулась и столкнулась нос к носу с Пэкстоном.
— Это кошки, а не люди, — сказал он. — Думаешь, они поняли, что ты им сказала? И… тетушка Хармони?!
— Трое из них принадлежат моим сестрам. Задира — Вики. Карамелька — цвета карамели и зефира — котенок Дестини. Колдун — чисто черный — питомец Сторм. А Рыжая Мурка — рыжая с черными полосками — моя.
Хармони вдруг задумалась, выглядел ли Пэкстон так же классно прошлой ночью. И если да, то почему она не показала ему свои татушки? Тот их поцелуй был горячим, как сам ад.
Они одновременно вспомнили о нем. О том, какой был вкус у их поцелуя. О том, как они прикасались друг к другу. Ощутив исходящий от Пэкстона жар, Хармони отступила назад. У него же даже в мыслях не было отступать. Они что, поменялись местами?
Он прошелся взглядом по ее блузке, и соски Хармони заострились.
— «Как мне тебя игнорировать?», — прочел надпись Пэкстон, и лучики вокруг его глаз стали заметнее. Ему даже не нужно было улыбаться, чтобы завести ее с пол-оборота. Его дыхание согрело ее, когда Пэкстон, уткнувшись ей в ухо, прошептал: — Посмотрим, сможешь ли ты игнорировать меня.
— Сегодня какой-то чумовой вторник? — спросила она, чувствуя себя желанной и защищенной в его объятиях.
Его рука, поглаживающая Хармони по спине, рождала в ней чувство безопасности, а голый торс Пэкстона — явное ощущение интимности происходящего.
Он медленно приблизил к ней свое лицо, отчего предвкушение поцелуя стало почти невыносимым.
На этот раз Пэкстон не собирался атаковать ее, чтобы украсть поцелуй. Этим утром он смаковал каждую секунду. Прикосновения его губ были легкими, словно крылья порхающей бабочки. Он заставил Хармони приоткрыть губы. Дразнил ее почти невесомыми поцелуями, затем потерся верхней губой о ее нижнюю, и Хармони перестала понимать, где чье дыхание. Поцелуй был совершенно новым, не таким, как предыдущие. Он повышал планку ее ожиданий, заставлял испытывать огромную благодарность за ласку и делал желание таким сильным… что Хармони вполне могла обрести чувства к этому мужчине.
Прошлой ночью, после поцелуя и после того, как она «прочитала» его фантазии, Хармони снились эротические сны… О нем, таком сексуальном и спящем в полном одиночестве на огромной кровати… О них двоих в той же кровати… Причем второй вариант, где они вместе, был невероятно возбуждающим. Тем не менее, сны не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала в его объятиях прямо сейчас.
Растеряв остатки разума, Хармони полностью отдалась поцелую, одной рукой исследуя твердые мышцы на спине Пэкстона, а другой поглаживая его грудь, покрытую шелковистыми завитками волос. Найдя сосок, она стала скручивать волоски вокруг него, пока он не затвердел, как ее собственные, в то время как член, впечатливший ее ночью до глубины души, требовательно прижимался к низу ее живота.
Поцелуй вызвал в ней обжигающую, неистовую жажду. Хармони не могла больше ждать ни секунды. Пэкстон издал глубокий грудной звук и превратился в такого же голодного, как она, зверя. Их языки не уступали друг другу, тела извивались, пытаясь стать ближе, слиться в единое целое.
Хармони вильнула бедрами, чтобы потереться о его член, испытывая всепоглощающее удовольствие от того, что она и Пэкстон сразу вошли в общий ритм. Но ей хотелось большего, и он однозначно должен был ей это дать, потому что был большим и твердым от наполнявшей весь его организм силы.
Он поднял ее на руки и уложил на кровать. Сам лег сверху, на секунду скользнув по ней, собираясь взять то, что она уже готова была ему дать. Его мысли были ясны: он хотел наполнить ее, пульсирующую и изнывающую от желания, сокровищем, прятавшимся в расстегнутых джинсах.
Хармони хотелось заласкать и замучить стойкого оловянного солдатика. Она хотела, чтобы он вошел в нее и обладал ею до тех пор, пока они оба не сойдут с ума.
Кто-то кашлянул. Кинг застыл.
Хармони глянула поверх его плеча на дверь.
— Так-так-так, — сказал внезапный свидетель горячей сцены, — знал бы я, что здесь появился новый жилец, приехал бы раньше.
Хармони думала, что Пэкстон тут же выплывет из чувственного марева, однако он, похоже, и не собирался прекращать начатое и стал покусывать ее губы.
— Отвали, Эйден, — прорычал он, отвлекшись от занятия не больше, чем на секунду.
— Вот-вот, — поддержала его Хармони, облизнув исцелованные и искусанные губы, — пока-пока,
