планировать надо всерьез. И не в пустое же поле людей везти: подготовиться надо. Возьметесь?
Знает, что возьмусь. И я знаю. Возьмусь, естественно. Хоть один гол, но забью на этом деле.
Дальше разговор особо не затянулся: у полковника предложение для наших властей было готово в виде пакета с бумагами, который он мне и отдал. А дальше препоручил меня заботам Игоря.
Главным знаком доверия было то, что нашу колонну запустили на территорию ремонтного завода инженерной техники, сразу выделив отдельный цех, к почти бесконечной радости Валерьяныча. Игорь тоже крутился с нами, организовывая, матюкаясь в рацию, в чем он был великий специалист, что-то требуя и чего-то добиваясь. Семин заодно назначил его мне в спутники для поездки во Ржев, после чего он особенно вдохновился – Сержа он знал хорошо, несколько раз мы все вместе даже на рыбалку ездили.
– Ты это, опа, не разменивайся на подробности, – притормозил я его, после того как понял, что он, пока нам всю работу не организует, не успокоится. – Мне за семьей надо сгонять, и прямо сейчас, понял?
– Ага, – как в стенку стукнулся он. – Хоп, усвоил. Ну да. Вдвоем, что ли?
– Не, ну ты не поумнел, – вздохнул я. – Возьму еще пару ребят – и вон «ивеку», – указал я на свой трофейный грузовик.
– Ну так в чем проблема?
Для него никогда никаких проблем не было, это точно. Если бы я сказал, что надо за ними сгонять обратно в Аризону, он бы ответил точно так же. Такой вот… Рабинович-Иванов.
– Так ты поедешь?
– А че я, хуже других? Не положено, что ли? – картинно возмутился он. – Ты же их во Ржев, так?
– Ну да.
– Ну и отлично! – обрадовался он. – Пока на пару дней к нам, Катька рада будет, мои вообще от радости сдуреют, пожарим шашлычок, попьем водочки, песен попоем, а потом и во Ржев двинем, как ты тут все закончишь. Давай, поехали, чего телишься?
Тут меня толкнули в спину и отвесили «назатыльник». За сорок лет человеку, но вот детский сад, штаны на лямках. Шутки у него такие по жизни.
Дальше собрались быстро. Взяли грузовик, за руль которого усадили Санька, а в кузов троих омоновцев – прапорщика Колю и еще двоих, Митю и Василия, – сами же вдвоем загрузились в пикап, да и поехали. Чего зря время терять? Да и все, пора последний шаг в моем походе делать.
20 июля, пятница, утро. Учебный центр «Пламя»
Даже не ожидал, что так быстро доедем. И двух часов не прошло, а мы уже тормозили возле КПП «Пламени», под прицелом многих разных стволов – от крупнокалиберного «Корда» до танковой пушки. Впрочем, не слишком агрессивным прицелом: они все были в эту точку и так постоянно нацелены, на всякий случай. Повиляли между лежащими в шахматном порядке бетонными блоками, остановились на огороженной стояночке, как раз под присмотром «наводчиков огневых средств». На всякий случай: а вдруг мы какие шахиды дурные?
Все выбрались из машин, омоновцы держатся настороженно. Игорь спокоен: он тут, оказывается, по делам уже бывал, а вот моих так ни разу и не встретил. Тут уже народу много – немудрено.
КПП же за всеми этими укреплениями было обычное, еще с былых времен оставшееся. Проход, окно, за окном дежурный – лейтенант молоденький.
– Вы к кому? – спросил он после обмена приветствиями.
– Семья у меня здесь, – ответил я. – Мельникова Мария, жена, работает…
– Знаю, – сразу же сказал он, даже не дав договорить. – Учительница иностранных языков, да? А вы… – он провел пальцем по странице лежащего на столе раскрытого журнала, – …вы – Мельников Андрей Владимирович, да?
– Именно, – вздохнув, подтвердил я.
Волнуюсь я что-то. Здорово так волнуюсь, до предвалидольного состояния. Кажется, что вот сейчас возьмет и скажет что-то вроде: «Выехала по неизвестному адресу». Или: «И не было здесь такой. Мы пошутили». Не знаю что, вот возьмет сейчас и ляпнет, дурак. Я пока сюда ехал, уже весь извелся, а теперь, когда один шаг остался, так как будто кто-то большой холодной рукой все внутренности сжал – настолько накрыло.
– У вас есть какой-нибудь документ? – спросил лейтенант.
Смотрел он на меня с явным любопытством. А может, и не на меня, а на мое вооружение, просто до крайности для этих краев не типичное: я сейчас как с бластером марсианским.
– Да, пожалуйста, – засуетился я, вытаскивая из портмоне водительские права.
Он аккуратно переписал данные с документа в журнал, вернул мне удостоверение. Затем сказал:
– Если остальные хотят дальше проехать, пусть тоже зарегистрируются. А я дам знать, что вы прибыли.
С этими словами он взялся за стоявшую перед ним на столе рацию, вызывая какую-то «Центральную».
Еще немного суеты, затем нас пропустили в ворота, заодно объяснив, куда ехать. Я думал, что ехать надо в школу: рабочий день в разгаре, – но лейтенант отправил меня по домашнему адресу. Омоновцы с нами не поехали – отправились перекусить в столовую, а мы втроем, двумя машинами, поехали дальше, через и без того большую, а теперь и вовсе безразмерно разросшуюся территорию «Пламени».
Сначала тянулись учебные корпуса, пятиэтажные, серого кирпича. Было много машин, много строителей, там что-то делали. Было шумно, пыльно, у дороги в контейнерах высились груды строительного мусора. Затем показался парк техники, боксы, склады, там тоже суета, что-то грузили на машины, что-то с машин разгружали, ездили мотоциклы, велосипеды, сновали люди – все при деле.
За парком потянулась самая настоящая деревня – совсем новые одинаковые бревенчатые домики, которые начали обивать еще и утеплителем под досками внахлест. Домики стояли тесно, но у каждого был навес вместо гаража и даже маленький участок. Здесь людей стало меньше – на работе все, видать.
– Так… вторая линия, – бормотал я себе под нос, выискивая таблички, – дом четырнадцать… Ага, вон он!
Вот он, четырнадцатый номер, – такой же домик, как и все остальные, только под навесом стоит мой «ниссан». Плевать на него, но он мой, а это значит… что меня сейчас удар хватит от переизбытка эмоций, которые накатывают как лавина с горы.
Тормознул резко, в пол, так что Игорь выругался, выскочил из-за руля, бросился к крыльцу и чуть не врезался в открывшуюся дверь. И просто схватил ее, вышедшую мне навстречу, в охапку, прижал к себе, зарылся лицом в густые душистые волосы…
– Любимая…
– Приехал…
– Я же обещал.
– Мы ждали, знали, что приедешь, – всхлипнула она.
Сыновья, такие выросшие, изменившиеся. Девочка, черненькая, белокожая, глазастая, стоящая поодаль и глядящая настороженно. Толкущиеся под ногами коты.
– А этого ты где взял? – Смех, рука показывает на ухмыляющегося Рабиновича-Иванова, стоящего у машины.
– Он тут… исторически сложился, – ответил я глупостью.
Плевать, кто о чем говорит, мы просто оба не знаем, о чем вообще надо говорить в такие моменты. Толкотня в тесной гостиной домика, закипающий чайник, неизвестно откуда взявшийся Володя, здоровый как медведь, Настя с коляской, которая все никак не желала въехать в дверь…
– …нормально, скоро расселят…
– …без проблем родила, видишь, какая красавица…
– …А шрам на лице откуда, а? Как укусил кто-то…
– …упал на железяку, не повезло. Но буду говорить, что морф покусал, и лишь благодаря молитве выжил. Секту организую… с послушницами.
– А еще раз по морде?
– Пап! Это «кольт»? А можно поглядеть?
– «Кольт» – фигня, я тебе такую фузею привез – обалдеешь.
Вытаскиваю из сумки длинный револьвер из нержавейки – тот самый, что взял с албанца.
