- Конечно! - Ему не стоило так торжествующе улыбаться, увидев надежду и веру в моем взгляде. - Однако... вы, видимо, не осознаете всю глубину угрожающей вам опасности. Чары колдуньи очень мощны. Со дня на день сюда прибудет наш адепт. Святыми молитвами братьев и рукоположением он снимет с вас заклятье. Затем я лично прослежу, чтобы вы вернулись домой.
Поднявшись, монах направился к выходу. Дверь отворилась, и появился черный с кувшином в руках.
- А вот и ваше молоко, - обернулся монах на прощанье.
Ключ щелкнул в замке, как только закрылась дверь.
Глава 7.
С трудом оторвавшись от кувшина, Рол удовлетворенно вздохнул. Я тупо пялился в запертую дверь.
- Не беспокойся, - Рол проследил мой взгляд. - Я домовой. Я отопру.
В два прыжка он переместился со спинки дивана на пол и принялся расхаживать взад-вперед, размахивая правой рукой, и прихлебывая из кувшина - в левой.
- Я, кстати, за всеми своими изысканиями так и не узнал, кто ты такой и как тут, собственно очутился.
Рол остановился, глядя выжидающе. В черной бороде спряталась пара жемчужных капель. Я сглотнул, потянулся к винограду, окончательно решив не трогать вино, набрал полную горсть.
- Слушай, а почему монах тебя не видел? И как ты узнал, что он идет? - Я сорвал губами пару виноградин, по деловому, уже не играя напоказ, придвинул поближе круги розового, тонко нарезанного мяса, отломил хлеба.
- По долгу службы я обязан знать: что, кто и где в доме находится. А если я не хочу, чтобы кто-то меня увидел, я просто отвожу ему глаза, - Рол притопнул ногой, - я задал вопрос!
- Ага, - я думал так же лихорадочно, как и жевал, - а почему ты не мог найти чернильницу?
Надо отдать ему должное, Рол чуточку смутился:
- Я чувствую не точное место, лишь приблизительное расположение. Я видел, что чернильница в этой комнате, но не знал, где именно. - Он вдруг постучал по носу вытянутым указательным пальцем, - зачем ты им нужен, Никита? Что такого ты знаешь? Чего ты боишься?
- Я ничего не боюсь! - Я отложил ощипанную виноградную кисть. Вынул из-под блюда сложенное вчетверо полотенце, принялся тщательно вытирать руки. По лицу Рола пробежала брезгливая гримаска. Я не обратил внимания. Ещё раз хорошенько подумал, - да, я не боюсь. Но мне надоела ситуация, в которой каждый вертит мной, как хочет. Я не привык оказываться в центре всеобщего нездорового внимания.
Рол раскачивался на каблуках, меряя меня насмешливым взглядом:
- Полная дезориентация в ситуации утраты причинно-следственных связей. Не удивительно, что вашу историю, по твоим словам, переписывали несколько раз. Поди, разберись... А ты говоришь... - он усмехнулся, прищурился и, подмигнув, вдруг сгинул.
- Вернись! - Я сжал голову в ладонях: кажется, утихшая, было, боль в затылке грозила вернуться с новой силой, - Рол! Рол, где ты? - Тщетно. Мне никто не ответил.
Я встал. Сделал пару осторожных шагов. Рол не подвернулся под ноги и не выдал своего присутствия шорохом. Я вообще засомневался, вдруг, что домовой всё ещё находится в библиотеке. И я отправился в путешествие вдоль бесконечно высоких, уходящих под темный резной потолок, стеллажей.
К верхним полкам вели пятиметровые лестницы, они легко скользили по жёлобам в полу, стоило чуть тронуть ладонью. Стены библиотеки постепенно сдвигались, и вскоре я вышел к её сердцу. Там лепестками цветка раскрывались ещё три такие же комнаты, точно так же забранные стеллажами вдоль стен и уставленные столами, столиками, креслами и - в глубине, у самого окна - одним большим кожаным диваном. Двери были в двух комнатах из четырех. Там из окон был виден лишь кусок крепостной стены и неподвижно замерший страж. Зато два других показывали кино поинтереснее. Одно: маленький кусочек внутреннего двора далеко, у дальней стены Цитадели, и огромную, сплошную - без следов кирпича или каменной кладки, без единого окна - иссиня черную башню в центре. Почти припав к подоконнику - щека коснулась теплого дерева - я сумел увидеть вершину этой центральной башни и, вроде бы, ленту моста, уходящего куда-то вбок. Последнее: все тот же, хорошо знакомый лес за широкой межой вырубленных деревьев. Не было видно ни тракта, ни даже тропинки.
Эта комната показалась мне более ухоженной, чем остальные, и я решил, что напал на следы Рола. В самом деле, взобравшись почти под потолок, на одной из полок у самого окна я обнаружил аккуратно заправленную постель, письменный прибор у изголовья и три сундучка - в ногах. Рядом с прибором лежала толстая книга со множеством матерчатых язычков-закладок и стопка накрест перевязанной синей лентой бумаги. Беглым взглядом окинув все, я поспешил спуститься.
Блуждая по комнатам, обнаружил, что одна - наиболее захламленная - отведена под хозяйственную часть, и хранящиеся там документы заинтересуют разве что комендантов городов Белый Дол, Храт, Сторица, другая - та, в которой обосновался Рол - содержала тома исторических хроник, километры дипломатической корреспонденции. Имена адресатов говорили мне меньше, чем титулы. Разбирая пожелтевшие листы, я сообразил, по крайней мере, что в этом мире существуют как минимум два языка, в которых без труда можно было узнать современные мне русский и английский - различия в написании были практически не заметны, - и лишь два крупных королевства, соединенных кровными узами и перевязанных ленточкой тракта Двух корон. На протяжении, по меньшей мере, пятисот лет отношения их были сложными, но ни разу дело не доходило до крупных стычек. Чувствуя силу друг друга, соперники предпочитали обмениваться полными желчи дипломатическими нотами, да редкими приграничными склоками. Судя по подписям, в Белгре у власти стояла религия, и король являлся одновременно первосвященником. Будто подслушивая давно начавшийся разговор двух совершенно незнакомых мне людей, я скоро запутался в именах и датах, и понял, что ничего нового из туманных полунамеков меж строк уже не почерпну.
Тогда я оставил зал ради следующего - он не заинтересовал меня на долго. Флора и фауна этого мира - безусловно уникальная - на мой беглый взгляд была так же интересна и бессмысленна, как природа Командорских островов. Физика же для всех миров казалась совершенно одинаковой. А вот в последнем отделе я застрял надолго.
Листы на полу разительно отличались от всех виденных мной ранее, и, подняв первый же, я сразу узнал распотрошенный научно-популярный журнал отечественного производства. Судя по всему, страница выпала из середины статьи о пчеловодстве. Я присел и скоро в грудах разноформатных листов обнаружил пару обложек. 'Крокодил', Техника молодежи', 'Работница' - я хорошо помнил эти журналы, в детстве они регулярно появлялись на кофейном столике, а моя тщательно рассортированная подшивка 'Техники' до сих пор пылилась где-то у мамы на антресолях. Я кинулся к полкам и с радостью обнаружил собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков. Смеясь, я бежал вдоль стеллажей, не обращая внимания на вспархивающие из под ног листы, пальцы скользили по выпуклым корешкам - глянец, картон, ткань, кожа. Добежав до окна, упал на диван, хохоча.
Успокоившись, я почувствовал под пальцами непривычно-шероховатую поверхность. Перекатившись на живот, глянул вниз - рука почти касалась пола и груды темных, мелко испещренных клинописью берестяных полос. Припав щекой к нагретой солнцем коже дивана, я поднял одну - берестяная грамотка странно, непривычно зашуршала. Я замер, испугавшись, что вот сейчас темный лоскуток рассыплется в прах. Но всё обошлось. Пробежал глазами пару строк и ничего не понял.
Обратно я шел, будто по углям. Добравшись до первых полок, убедился, что книги там - максимум семидесятых годов издания. Да и тех - чуть. И все равно идиотская ухмылка не хотела сходить с лица. Я прихватил томик Джека Лондона и побрел туда, где меня нашел Рол. Во мне крепла уверенность, что вскоре я вернусь домой. Я только что видел неопровержимые доказательства связи двух миров, может быть непрочной, но постоянной, уходящей корнями далеко в прошлое. Я настолько убедил себя в этом, что раскрыв сборник увлекательнейших рассказов любимого писателя, не заметил, как заснул, умиротворенный.
- Вставай, - конечно же Рол вернулся. За время отсутствия его манеры не претерпели существенных изменений, он расталкивал меня достаточно бесцеремонно. - Надеюсь, ты не станешь ждать здесь этого... адепта, а?
- Почему же? Может он действительно снимет с меня заклятие? - Я потянулся, протер глаза, заходящее солнце бросало алые отсветы, и пол казался усыпанным крупными лепестками розовых цветов.
- Нетренированная память, отсутствие внимания, неумение мыслить логически. И это на него я трачу свое драгоценное время! У меня возникают сильнейшие сомнения на ваш счет, молодой человек... - Я застонал. Домовой сунул мне в руки плотно упакованный мешок, я сразу запутался в лямках. - Ты хоть сам веришь в то, о чем говоришь? - он вопросительно склонил голову набок.
Рол был серьезен. Более того, Рол был встревожен, я увидел это в его взгляде.
- Нет. - Ответил я, разом подобравшись. Я проснулся, наконец, окончательно и сумел разобраться с заплечным мешком. - Извини, Рол. Я запутался. Я уже не знаю, кому мне верить, но одно я знаю наверняка. Я хочу уйти отсюда. И уж точно никому не позволю копаться у меня в мозгах.
- Это уже что-то... - Рол принялся энергично вышагивать перед диваном. - Куда ты думаешь идти?
- Рол! - Я вспомнил вдруг причину радости, тепло свернувшейся глубоко в груди. - Рол. Эти книги, там, в другом зале. Книги из моего мира. Они здесь, потому что есть проходы? Потому что проходы действуют?
- Не совсем. - Рол замер, широко расставленными ногами крепко уперся в пол, подпер кулаком подбородок так, что встопорщилась черная курчавая борода. - Проходы были всегда. А вот люди, которые могли бы открывать их.... Для этого надо быть либо очень могущественным колдуном... либо - хранителем ключа. И сейчас наш добрый друг, страт Клемент, убежден, что хранитель ключа - ты.
Я не всполошился, нет, я скорее обрадовался. Мне живо вспомнилась Рокти, она убеждала меня, будто я не смогу вернуться домой сам.
- Ключ - это вещь? Что это такое? Не мог ли я потерять его? - Вещи оставленные в карманах куртки, и пропавшие без следа, часы, которые Вадимир принял было за браслет. Это вызывало беспокойство.
- Никто не знает толком. Понимаешь, - Рол подошел ближе, положил ладонь на плечо, заглянул в глаза, - еще никогда хранители не жили достаточно долго, чтоб рассказать - что такое ключ.
Руки разом ослабли, заплечный мешок едва не скатился на пол, я еле успел его подхватить.
- Очень жаль, но для тебя действительно будет лучше как можно скорее убраться отсюда. Как можно дальше. Домой. Охота за тобой уже началась, и каждого в этой игре твоя жизнь будет заботить лишь постольку, поскольку. - Он развернулся, не позволив мне собраться с мыслями. - Проход. Ты знаешь, где он находится?
Даже не взглянув на специальную лесенку, домовой ловко, как белка, взобрался по стеллажам и, закрепившись под самым потолком, принялся сбрасывать
