смотрел так, будто действительно мог видеть, и Рол стоял на одной ноге, занеся в шаге другую, и не смел шевельнуться.
Слепец отставил неоконченный ещё горшочек. Зашарив по мостовой, нащупал пращу. Мелкий камушек нашелся тут же. Рол колебался ещё минуту, пока свист раскручиваемой пращи не заложил уши. Не выдержав, он сорвался и побежал, разом сбросив охранные чары.
- Стой! Стой, гад! - закричали сзади, и камень просвистел над головой, заставив пригнуться. Не надеясь на скорость ног, Рол упал и покатился - прочь с улицы, под крыльцо ближайшего дома, в стены. В старые, добрые, надежные стены, где его уже никому не найти.
Это всё, всё было неправильно. С самого своего начала.
Предатель - язык не поворачивался назвать его послушником - предатель, выросший в ските. Воспитанный многочисленными наставниками-стратами, с малолетства отечески оберегаемый ими от греха и соблазна. Что толкнуло его? Что заставило? Одного из сотен и сотен?
Разве что память о руках, тянущихся к нему сквозь прутья клетки. Мог ли он запомнить, ещё младенец тогда? - очевидно, мог. Очевидно, запомнил. Бережно хранил в своей груди долгие годы память о родителях, казненных за укрывательство ребёнка мужеского пола, пока не вырос и не отомстил.
- Змеёныш, - прошипел Клемент, стискивая кулаки, чувствуя, как впиваются в плоть ногти, - змеёныш. Проклинаю тот день, когда взял тебя из приюта в скит!
Он сам перерезал ему глотку - любимому своему ученику, лучшему воспитаннику. Но почтовый голубь поднялся уже высоко в небо, и ни один сокол не сорвался с шестка, чтобы убить вестника. Хитрый стервец подрезал им крылья.
Брызгая слюной в лицо, бесновался старший клирик. Мелкая сошка, спешил скорее выслужиться. Адепт ордена, напротив - сидел спокойно, разглядывая его окровавленные ладони.
- Это ваш воспитанник? - спросил он лениво.
- Да, - отвечал Клемент, не смея поднять взгляд, посмотреть прямо.
- Умный, отчаянный мальчик, - протянул адепт так же нехотя, - надеюсь, достойный своего учителя? Мнэ-э-э?
Клемент поднял голову, не понимая.
- Сотни и сотни лет мы находили отпирающий все двери ключ. Умирали Хранители, Ключ возвращался в старый мир, но мы всё равно находили его, - он произнёс это с нажимом, явно испытывая удовлетворение, будто это сам он раз от раза находил всех Хранителей ключа. Сотни и сотни лет кряду. - Никто кроме нас не знал, как найти ключ среди тысяч и тысяч обитателей старого мира, - он улыбнулся, сощурившись сладко, - а мы знали. Да. И раз уж случилось так, что имя Хранителя стало известно кому-то вне священного Синода, за пределами Белгра, вам следует найти его как можно скорей.
'Кого?' - жаждал и не смел спросить Клемент.
- Хранителя, дорогой мой, - ответил адепт, будто прочитал его мысли. - Конечно же, Хранителя. С теми, кто так торопиться прикоснуться тайных знаний ордена мы разберемся позже. Мнэ-э-э... после того, как ключ будет найден.
Возможно, им не стоило ждать. Возможно, следовало сразу же идти на ту сторону, забрать сотню-другую жизней, чтобы открыть проход без ключа, не дать Хранителю сделать и шагу по предначертанному ему пути. Клемент корил себя за минутную слабость, за нежелание тратить людей впустую. И шаг был сделан. И путь повёл своего избранника, выбирая легкую дорогу, устраняя препятствия. До конца. О, да! Страт был уверен теперь - он до конца пройдет предначертанную ему дорогу и лишь в конце её, возможно, будет ещё шанс всё изменить. Взгляд метнулся к окну - кровавое солнце заходило над городом. А ночью - на небосклон выйдет кровавая луна.
- Уходим! - он хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. Встал, ощущая приятную легкость в груди.
- Куда?! - поднялся навстречу старший клирик, - посольство! Мы должны оставаться в столице.
- Разуй глаза! - рявкнул Клемент, вспоминая жар стыда от пощечин старшего клирика, упиваясь вернувшейся к нему властью, - ты не видишь что ли, что творится за окнами?! - в два шага он подошёл, отдёрнул тяжёлые шторы.
- Празднества? - спросил старший клирик недоуменно.
- Кровавый карнавал, сатанинская вечеринка! - Клемент захохотал, глядя в круглые испуганные глаза. - Быстро! - он успокоился, взяв себя в руки, - я хочу, чтоб через час здесь уже никого не было.
- Я прикажу отрядам собираться, - старший клирик рванул к двери.
- Никаких отрядов! - остановил его Клемент. - Человек десять, не больше. Лучших. Испытанных. Остальные пускай расходятся, рассеются по городу, смешаются с толпой и ждут своего часа... Вы что? Действительно не видите, что происходит?
Далеко над городом заходило солнце.
Взбежав на вершину холма, Эдель вглядывалась в переплетения улочек, едва угадывавшиеся за стенами домов. Алые отсветы полыхали меж узких проёмов.
- Это праздничная иллюминация, - сказала она, положив руку на голову волка, - просто праздничная иллюминация.
- Потешные чучела, - подтвердил Горбун, усмехаясь.
- Смеешься? - процедила она сквозь сжатые зубы.
- Я?! Помилуй! - он скалился, глядя прямо в глаза.
Волк зарычал. Пепельно-серая шерсть поднялась дыбом.
- Если город займётся пламенем... - Горбун склонил голову, посмотрел пристально, взгляд к взгляду. Беспросветно-черный против янтарно-желтого. Заскулив, волк потупился. - Если город займется пламенем, ты сразу же поймешь это. Поверь, - он снова улыбнулся, обнажив кривые желтоватые зубы, - это невозможно перепутать ни с чем. - Развернувшись, он заковылял прочь.
- Ты обещал! - она чуть не плакала. - Ты обещал защитить город! Ты сделаешь?!
- Девонька, - усмехнулся Горбун через плечо, - у этого города полным-полно защитников. Бронислава скорее сломает себе зубы, нежели разгрызет этот орешек. Что тебе город? - он стал на своё место в круге. - Не здесь разыграется главная битва.
Понурившись, она привычно развернулась, спеша занять привычное место.
- Не сюда! - горбун хохотал, смаргивая выступавшие на глаза слёзы, - ты больше не Первая. Забыла?
- Нет! - отрезала она зло и развернулась, сделала шаг, став Девятой. Волк свернулся у ног, рыча тихонько.
- Вот так, - улыбался Горбун, потирая руки. Сухо шелестела желтоватая кожа. - Лучший друг висельника! - закричал вдруг он, и ворон вынырнул из тьмы, хлопая крыльями, опустился на горб. - Какая жалость... - Девочка вопросительно вскинула бровь, - какая жалость, - продолжил он, пальцем поглаживая стальные когти, - что нельзя оказаться в двух местах сразу... Да, Марк?
- Да, - ответил Воин, поднимаясь на холм. - Именно.
На руках у него, укутанная, точно ребёнок, лежала Старуха. Ведьма поднималась следом.
- Это и есть Первый? - спросил Горбун, глядя на мальчишку, задержавшемуся у самой вершины. Опираясь на все четыре конечности, он прижимался к земле, скаля крупные белые зубы. Крыса, чувствуя страх хозяина, бегала по его спине пронзительно пища. - Хорош, ничего не скажешь, хорош. - Он засмеялся мелко, содрогаясь в конвульсиях.
- Не слишком ли весел сегодня? - ощерилась Ведьма.
- Вы опоздали немного, увидели бы самое забавное, - парировал Горбун.
- Хватит! - крикнула Девочка. - Хватит, - повторила, запрокинув голову. Пряча катящиеся безостановочно слёзы.
- Все в сборе? Где Юродивый? - Марк наконец-то устроил Старуху. Та ворочала слепой головой. Кот топтался по груди, урча, выгибая спину. Когти цепляли одеяло, приподнимая.
- Здесь, - он карабкался вверх, помогая себе руками, - здесь, Марк. - Он направился прямо в центр круга. Проходя мимо, плюнул Горбуну под ноги. - Предатель! Марк, - схватил за руку, - нам нужно поговорить, Марк, с глазу на глаз, немедленно.
- Что? - он стряхнул ладонь. Закатил глаза устало. - Что ещё?
- Тварь. Та тварь, что нанесла удар по кругу... - Ведьма сделала шаг вперед, боясь упустить хоть слово, - я знаю кто она, где она. Я знаю, что она замышляет. Я знаю, что происходит во дворце, Воин. Твой город, твой город в опасности!
- Нет ничего важнее круга, - ответил Марк, оглядываясь на Старуху. - После. Всё после. Мы должны спешить. Пока Старуха в сознании. Стань на место.
- Марк! - он снова попытался схватить за руку.
- Стань. На место, - повторил Воин раздельно.
Они смотрели друг на друга ещё минуту. Пока Воин вдруг не отвёл взгляд, увидев что-то за спиной Юродивого.
- Бегом! - закричал он. - Бего-о-ом! - развернув, он толкнул его назад.
Туда, где огромный огненный шар, затмевающий светом Луну, прошивал стремительно темнеющее небо. Туда, где дрожали, отражаясь в воде, бесчисленные огни кораблей, сгрудившихся у входа в гавань.
Часть III. Ключ
Глава 21.
Звёзды тихо мерцали на небосклоне, кровавая дорожка бежала по водной глади прямиком к поднимающейся в зенит луне.
- Я сделала всё, как ты велел. - Аврора села рядом, свесив босые ноги с обрыва. От неё пахло хвоей и древесной смолой. Подол её платья был полон раскрывшихся кедровых шишек. Она встряхнула его раз, другой, посыпались семена. Раздался сухой шелест чешуек. - На. - Ладонь была полна оперённых ядрышек. Легкий ветерок, подхватил одно. Кружась вокруг своей оси, оно полетело вниз, в море. Проследив его полёт, Топь взяла горсточку. - Ты уйдешь? - Аврора задумчиво смотрела на волны, не спешила грызть мелкие орешки.
- Да, - ответила Топь, ощущая странную пустоту под сердцем. Хрустнула скорлупа. Маленькое ядрышко было необычайно вкусно.
Аврора тихо качнула головой.
- Кони, запасы на несколько дней пути в переметных сумах... У южных ворот в заброшенных мыловарнях... всё, как ты велел. Я... провожу тебя?
