Санджорджи приказал устроить облаву на мафиози, список которых приведен в его докладе. Чтобы предотвратить утечку информации, полицейским и карабинерам, принимавшим участие в операции, сообщили о задании в последнюю минуту. Были немедленно арестованы тридцать три подозреваемых. В последующие месяцы такая же участь ожидала и многих других. В октябре 1900 года префект Палермо докладывал, что Санджорджи настолько снизил активность мафии, что теперь она «затихла и бездействует».
Будучи опытным борцом с мафией, Санджорджи прекрасно понимал, насколько сложно добиться ощутимых результатов. Шеф полиции также понимал, что, если он хочет получить шанс на успех, ему обязательно понадобится политическая поддержка, и потому разослал свой доклад не только судебным властям Палермо, но и правительству в лице генерала Луиджи Пеллу. Он лично удостоверился в том, что Пеллу через префекта Палермо получил копию доклада. Еще в ноябре 1898 года Санджорджи написал сопроводительное письмо, которое адресовал префекту, но которое на самом деле предназначалось премьер-министру.
«Мне в особенности необходимо Ваше уважаемое всеми и справедливое вмешательство и Ваше влияние на судебные власти. Мне также необходима Ваша поддержка в делах, связанных с правительством. К сожалению, главари мафии находятся под покровительством сенаторов, членов парламента и прочих влиятельных фигур, которые их защищают и которых, в свою очередь, защищают сами мафиози».
Чтобы защититься от людей, подобных Санджорджи, мафия создала систему круговой поруки. Эта система охватывала все слои общества, начиная с богачей Флорио и заканчивая женщинами, которые жили неподалеку от Джардино Инглезе и которые бойкотировали лавку Джузеппы ди Сано. Чтобы успешно бороться с этой системой, Санджорджи требовалась поддержка решительно настроенного правительства. Однако, к сожалению для Санджорджи и для Сицилии, возникшие было политические возможности нанести решительный удар по мафии исчезли в тот самый миг, когда после месяцев напряженной работы стали появляться первые ее результаты.
Летом 1900 года, вскоре после организованной Санджорджи облавы, кризис конца 1890-х, который привел к власти в Риме генерала Пеллу, подошел к своему драматическому финалу. В июле 1900 года король Италии поплатился за продажность и бессмысленную жестокость правительства и погиб от пули анархиста, застрелившего его возле королевского дворца в Монце. К тому времени экономика страны была на подъеме, кризис заканчивался. За месяц до гибели короля было сформировано более либеральное правительство. Тогда же генерал Пеллу ушел в отставку, и шеф полиции Палермо остался без поддержки в Риме.
Санджорджи почувствовал противодействие, первым признаком которого стали упреки в том, что расследование продвигается слишком медленно. Главный прокурор города оказался весьма привередливым. Формально именно ему Санджорджи направлял материалы своего доклада. Однако после каждого нового ареста прокуратура, чтобы обновить доказательную базу, возвращала дело судье, с которым работал Санджорджи. Лишь в мае 1901 года, то есть спустя год после первых арестов, началось судебное разбирательство на основании материалов, подготовленных Санджорджи. Из сотен членов мафии лишь восемьдесят девять оказались на скамье подсудимых. Они обвинялись в принадлежности к преступному сообществу, организовавшему убийства четырех пропавших. Главный прокурор счел улики недостаточно серьезными для того, чтобы привлечь к суду других мафиози. Самым заметным из тех, кого отпустили, был дон Антонино Джаммона. Самый старый из всех известных главарей мафии снова оказался на свободе. Его оставили в покое, позволив тихо доживать свои дни.
Санджорджи никогда не жаловался на главного прокурора, неаполитанца по имени Винченцо Козенца. И все же, отправляя копии доклада правительству в Риме, он, по всей вероятности, надеялся на поддержку, которая поможет ему противостоять Козенце. Санджорджи вряд ли удивился бы, доведись ему узнать, что за месяц до начала судебного разбирательства и спустя почти два с половиной года с того момента, как он отправил первый фрагмент своего доклада Козенце, тот сделал новому министру внутренних дел следующее письменное заявление: «В ходе исполнения своих служебных обязанностей я так и не заметил каких-либо признаков существования мафии». Должно быть, у Санджорджи имелись подозрения относительно того, что главный прокурор Козенца является ключевым компонентом той системы, которую мафия создала для защиты от правосудия. Возможно, доказательством успешной деятельности Козенцы является то, что о нем до сих пор имеется чрезвычайно мало сведений. И если шефа полиции Санджорджи можно назвать незаметным героем борьбы с мафией, то главного прокурора Козенцу, по всей вероятности, можно назвать незаметным злодеем.
В мае 1901 года наконец начался суд, которого так долго добивался Санджорджи. На процессе присутствовали огромные толпы народа и ход судебного разбирательства широко освещался в прессе. Все жители Палермо увидели, какую работу проделал шеф полиции. Главным свидетелем обвинения выступал бывший «верховный босс» Франческо Сиино. Невозможно утверждать со всей определенностью, но, судя по всему, Сиино интуитивно почувствовал изменение политического климата и понял, в каком направлении будет развиваться судебное разбирательство. Он решил пойти на мировую со своими бывшими коллегами. Находившиеся в огороженном решеткой месте для обвиняемых мафиози, затаив дыхание, ловили каждое произнесенное им слово. Он утверждал, что никогда не рассказывал шефу полиции Санджорджи о существовании преступного сообщества.
Затем дали показания другие свидетели. Человек, владевший земельным участком, расположенным по соседству с плантациями Джаммоны, утверждал, что «они всегда проявляли щедрость в отношении тех, кто с ними имел дело. Любой скажет вам о них только хорошее». Вызванный для дачи свидетельских показаний Джосс Уитейкер отрицал факт похищения своей малолетней дочери. Игнацио Флорио младший даже не соблаговолил появиться в суде. Он прислал письменное заявление, в котором отрицал, что когда-либо беседовал с братьями Ното об ограблении своей виллы. Кто-то из работников, обслуживающих семейство Флорио, заявил, что охранник (и помощник главаря мафии) Пьетро Ното является «благородным человеком», который заслуженно пользуется уважением со стороны семейства Флорио и что ему даже несколько раз доверяли перевозку драгоценностей Франки Флорио стоимостью восемьсот тысяч лир.
Но по крайней мере один свидетель не подвел Санджорджи. Несмотря на все угрозы, Джузеппа ди Сано, которой пришлось ночью спасаться бегством из своей лавки, вновь проявила мужество и рассказала об убийстве своей дочери. Такое же мужество проявили и вдовы двух кучеров.
Десятки адвокатов состязались друг с другом в красноречии, когда им было предоставлено заключительное слово. Указывая на то, что уголовные дела против огромного количества мафиози рассыпались на стадии следствия, они пытались убедить всех в том, что обвинение вообще не располагает убедительными доказательствами. Какое же это преступное сообщество, вопрошали они, если его члены постоянно вовлечены в кровавые междоусобицы? Один защитник доказывал, что слово «мафия» происходит от арабского «ма-аф», что означает «преувеличенное отношение к собственной исключительности». Это отношение, говорил он, является пережитком эпохи Средневековья, когда все сицилийцы в большей или меньшей степени обладали подобным самомнением.
Судебные заседания регулярно прерывались похожими на волчий вой воплями одного из обвиняемых, который таким способом заявлял о своей невменяемости.
В июне 1901 года лишь тридцать два мафиози, в число которых вошли братья Ното, сын Антонино Джаммоны и Томмазо д'Алео, были признаны виновными в организации преступного сообщества. Большинство из них тотчас освободили, поскольку суд принял во внимание срок, который они провели в заключении, пока велось следствие. Столь мизерную победу Санджорджи воспринял как поражение. Отвечая на вопросы, связанные с этим делом, он, изменив своим привычкам, не скрывал горечи: «Иначе и быть не могло, если люди, которые вечером осуждают мафию, утром начинают ее защищать».
Казалось бы, столь плачевные результаты подготовленного Санджорджи процесса, должны были заставить политиков предпринять решительные усилия, направленные на дальнейшую борьбу с мафией и системой ее защиты. Но итальянская политическая жизнь еще только возвращалась в спокойное русло после потрясений 1890-х годов. Для находившихся в Риме политиков борьба с мафией вновь стала нежелательным препятствием, которое мешало выполнению главной задачи правительства — заключению неустойчивых соглашений между фракциями. В итоге перемирия заключались везде, где это было возможно. Если политик был родом из Западной Сицилии — и особенно если он имел тесные контакты с теми, кто лоббировал в парламенте интересы судоходной компании Флорио, — бессмысленно было задавать такому человеку вопросы о «компании друзей».
Доклад Санджорджи отправили в архив.
Но дело о четырех пропавших было не единственной нитью, которую распутывал шеф полиции Санджорджи. В августе 1898 года, отправляя Санджорджи в Палермо, генерал Пеллу, помимо прочего, дал ему указание внимательно ознакомиться с деятельностью одного из самых заметных людей города, дона Раффаэле Палиццоло.
Глава 4 Социализм, фашизм, мафия: 1893–1943 гг
Корлеоне
По
