Министр внутренних дел проявил не свойственную итальянским чиновникам суровость и расформировал отряд, с которым были связаны все наиболее существенные достижения предыдущих лет в борьбе с мафией.
Менее чем через сутки после министерского приказа был убит еще один офицер «летучего отряда», Нинни Кассара, убит настолько жестоко, что его смерть шокировала даже много чего повидавший Палермо 1980-х годов. То ли двенадцать, то ли пятнадцать мафиози расположились в здании напротив дома Кассары и открыли огонь, едва он вышел из своего бронированного автомобиля. Жена офицера видела из окна, как ее муж упал под градом пуль (на месте преступления насчитали свыше 200 гильз). Вместе с Кассарой погиб и двадцатитрехлетний полицейский Роберто Антиочиа, который, зная, сколь уязвим командир, вызвался сопровождать его. За несколько дней до смерти Кассара заявил журналистам: «Всякий, кто всерьез относится к своей работе, рискует рано или поздно быть убитым».
Ощущение одиночества, изводившее полицию, переросло в ярость. Члены расформированного «летучего отряда» грозили подать совместное прошение о переводе на материк. Они отказались продолжать расследование и даже заниматься оформлением новых паспортов; одному сицилийцу, позвонившему в полицию с каким-то совершенно невинным вопросом, велели «отвалить». На похоронах Антиочиа в древнем восьмисотлетнем соборе Палермо появились министр внутренних дел и президент Итальянской республики, что едва не привело к открытому мятежу. Коллеги погибшего плевали себе под ноги и кричали: «Ублюдки! Убийцы! Клоуны!» Между офицерами «летучего отряда» и карабинерами вспыхнула драка. Один из офицеров поделился своими чувствами с журналистом:
«Мы сыты по горло. Нам не нужны эти пышные похороны. Те же физиономии, те же слова, те же соболезнования… Через два дня все успокоится, вот увидите, и пойдет по-прежнему. И чего мы, дураки, под пули лезем? По нам стреляет и мафия, и наши чинуши».
Относительно тех двух чиновников высшего ранга, на которых обратили свою ярость полицейские, никогда не имелось подозрений в том, что они каким-либо образом связаны с Коза Нострой. Тем не менее этот случай показателен. Отнюдь не Италия в целом сражалась с мафией; борьбу вело исключительно добродетельное меньшинство, спаянное командным духом и чувством долга.
Глава 11 Террористические акты и «погружение»: 1992–2003 гг
Вилла Тото Риины
Мажордом и специалист по рекламе
Шестнадцатого апреля 2002 года был арестован Антонио Джуффре, нынешний главарь
В июне, поняв, что его предали, Джуффре стал сотрудничать со следствием: «Я был помощником Провенцано, моя работа состояла в том, чтобы перестроить Коза Ностру». Самое поразительное, что сообщил Джуффре, — что в 1993 году у Коза Ностры состоялись «прямые контакты» с представителями знаменитого Сильвио Берлускони, этого вечно загорелого итальянского медиамагната с улыбкой эстрадного певца.
В том же самом 1993 году Коза Ностра организовала целую серию взрывов в материковой части Италии. Берлускони был занят формированием новой политической партии, которая должна была заполнить политический вакуум, образовавшийся после разоблачений коррупционеров в ходе операции «Чистые руки». Согласно Джуффре, предметом обсуждения на встрече между людьми Берлускони и Коза Нострой была возможность создания альянса между мафией и формируемой Берлускони партией, которую назвали «Forza Italia» («Вперед, Италия!»)
В следующем году Берлускони привел альянс к победе на общенациональных выборах. Но союз оказался кратковременным и рухнул в конце 1994 года. В мае 2001 года, за год до ареста Джуффре, «Forza Italia» добилась триумфа на выборах, и Берлускони стал премьер-министром, за которым стояло внушительное парламентское большинство. Человек, которому нравится, когда его называют
Многие данные указывают на то, что с 1994 года мафиози предписывают своим людям голосовать за кандидатов от партии «Forza Italia». Если вспомнить, как мафия действовала в течение последних полутора столетий, в этом нет ничего удивительного или позорного: политики, обладающие властью, неминуемо становятся самыми уязвимыми жертвами организованной преступности. Известно, что в 1980-е годы Коза Ностра, разочаровавшаяся в христианских демократах, столкнулась с безрадостной перспективой поиска нового политического представителя своих интересов. В конце 1980-х годов мафия сделала деловое предложение социалистической партии. Затем, в начале 1990-х, Коротышка Риина стал обсуждать возможность создания нового движения сицилийских сепаратистов, причем он собирался воспользоваться имевшимися у него деловыми и политическими связями с масонами: «Коза Ностра возрождает мечту о независимости, о том, чтобы стать во главе отдельной части Италии, о своем собственном, то есть о нашем с вами государстве», — цитировал его слова один из перебежчиков. Считается, что, с точки зрения влиятельных боссов Коза Ностры, появление в 1993–1994 годах «Forza Ita-lia» предлагало еще более приемлемое решение: требовалось установить тесные отношения с партией, которая собиралась занять центральное место на итальянской политической сцене, какое когда-то занимала партия ХД.
Существует много причин не слишком доверять показаниям Маленькой руки, а также избегать всяких отождествлений сицилийского филиала «Forza Italia» с Коза Нострой. Никто в Италии не станет всерьез утверждать, что Берлускони является членом мафии или что его победы на выборах — прямое следствие поддержки мафии. В этом отношении история мафии дает нам наглядный урок: даже в период наивысшего расцвета, то есть в 1970-е и 1980-е годы, Коза Ностра не имела в распоряжении такого количества голосов, какое позволило бы сотрудничавшей с ней политической партии одержать убедительную победу. Своим триумфом Берлускони в большей степени обязан недовольству, которое вызывали его предшественники, эффективной предвыборной кампании и щедро раздаваемым обещаниям.
Голословные обвинения Джуффре можно трактовать как домыслы, или как пропаганду, с помощью которой вожаки Коза Ностры убеждают рядовых членов организации. Адвокаты Берлускони называют показания этого
В 1974 году Берлускони искал конюха и мажордома для своего поместья Аркоре, расположенного неподалеку от Милана. Он обратился за советом к Марчелло Дель Утри, который после необычайно стремительного восхождения к вершинам финансового мира Сицилии переехал в Милан, где стал доверенным помощником Берлускони в сфере бизнеса. (Позднее Дель Утри стал главой
История мажордома и специалиста по рекламе теперь является предметом судебного разбирательства, которое тянется в Палермском суде ассизов так долго, что большинство итальянцев уже забыло о нем. (Следует подчеркнуть, что Берлускони не является ответчиком, а выступает в роли свидетеля). Обвинение утверждает, что опасения Берлускони относительно того, что его детям грозит похищение, заставили Дель Утри обратиться к Маньяно за защитой. В ответ на эти обвинения Дель Утри заявляет, что он сначала не знал о криминальном прошлом Маньяно и что уволил его, как только узнал правду. Обвинение, напротив, считает, что именно в 1974 году начинались длительные отношения между Дель Утри и сицилийской мафией (сам Дель Утри это весьма энергично отрицает). И все же, согласно обвинению, он, рассказывая о своей роли делового партнера, признал, что был посредником между Берлускони и Коза Нострой, поскольку не хотел, чтобы его босс стал жертвой похищения. Впрочем, Дель
