вкладываются один в другой.
В комплект входят четыре клинка, выполненные целиком из нержавеющей стали: нож для очистки овощей, нож для мяса, двадцатисантиметровый нож шеф-повара и пятнадцатисантиметровый нож для филе. Все ножи пропорциональны друг другу подобно числам ряда Фибоначчи – каждый следующий есть сумма предыдущих.
Ножи складываются один к одному, как кусочки паззла, вместе образуя один большой нож. Хранятся клинки в блоке, который также идет в комплекте (либо из дерева, либо из стали - на выбор). По фотографиям трудно сказать, насколько удобно вынуть, например, средний нож, не потревожив остальных. Но выглядит весьма стильно и даже с претензией. Комплект уже производится и активно продается: цена 394 евро.
Василий Щепетнёв: Креветка по имени криль
Автор: Василий Щепетнев
- И все-таки, чего никому не отнять у Советской Власти - так это факта, что она открыла народу широкую дорогу в образование, - сказал коллега-отоларинголог.
- Столбовую дорогу, - уточнил я.
- Чего? - подозрительно посмотрел отоларинголог.
- Да так, к слову пришлось...
- Вечно у тебя к словам такое приходится, химчистки брать отказываются...
- Да ладно собачиться, давай по пиву - сказал коллега-дерматовенеролог.
Мы, пусть и с запозданием, решили устроить День Медика. Жены с детьми разъехались кто куда, делать было нечего, вот и постановили собраться и попить пива. Сколько душа примет. Выезд на природу отпал сразу - воронежские пляжи в очередной раз признали очагами бактериологической угрозы, а знающие люди утверждали, что реальность и того хуже. Да и плюс тридцать семь в тени не радовали. В лес не тянуло. Потому выбрали квартиру того, у кого есть сплит-система - раз, и нет перебоев с электричеством - два. И теперь в прохладной комнате прохладно потягивали прохладное пиво местного производства.
За год его варить лучше не стали. Или дело в нас? Песочку поприбавилось?
- Ну, мы-то ладно, мы к экзаменам готовились и в школе, и на подготовительных курсах, и с репетиторами, - продолжил отоларинголог. - Но вот мои родители после войны поступали, какие тогда репетиторы. Часиков десять на стройке повкалываешь, урывками учебник полистаешь. А ещё раньше, дед рассказывал, их в семье детей пятеро было, и все получили высшее образование - это как раз на двадцатые годы пришлось. В конце. И в начале тридцатых.
- Стремились, значит, - сказал дерматовенеролог.
- Не то слово. Жили-то в подвале, с крысами и шпаной, а тут - хочешь, врач, хочешь, учитель.
- Математиков среди них не выросло? - поинтересовался я.
- В смысле - учителей математики? Точно не знаю. Учитель, он тогда учитель и был.
- Шкраб.
- Кто?
- Школьный работник, сокращенно - шкраб. Учителей позднее вернули, вместе с погонами.
- Учителя погоны носили?
- Вернули не учителям.
Пиво беседы не будоражило. Видно, восстановленное, а не живое.
- Ну, так не тяни, говори, чем тебе образование не угодило!
- Мне? - удивился я. - А разве оно стремилось угождать или не угождать такой букашечке, как я? Схватило, рассортировало (и плохо, нужно сказать, рассортировало), закатало в банку и выбросило на рынок пустых прилавков. При прилавках полных, глядишь, и пропал бы товар, бомбаж ли, замутнение содержимого, а так - ничего, слопали за милую душу. Креветкой обозвали, креветкой по имени криль.
- Да, раньше с работой после института попроще было. А сейчас сын только на втором курсе, а уже ночей не спишь, куда пристроить, думаешь. В нашу богадельню - смысла нет, а куда повыше - денег.
- А сын что?
- А сын "Атлас мира" перед сном читает.
Мы допили пиво - первые кружки. И кружечки ноль тридцать три, а не классические ноль пять, а всё равно.. Может, слишком прохладно в гостиной?
Вышли на балкон.
- Вот ты говоришь, пять твоих дедов закончили вуз, - начал я, смирившись.
- Деда три, и две бабки, - охотно ответил отоларинголог.
- Из пролетариев?
- Из беднейших!
- А много ль с ними на курсе училось детей докторов, профессоров, интеллигенции - не советской, а натуральной? В конце концов, просто образованных людей?
- Ну, теперь не спросишь, но, помнится, дед говорил, все свои были, рабочие. Если кто и проберётся из классово чуждых, то мало.
- Совсем мало, - подтвердил коллега-дерматовенеролог. - Мой дед должен был во всех анкетах писать, что из бедняков, три года на заводе слесарил, чтобы выработать неподдельные мозоли и привычку в совершенстве разговаривать матом. И то косились...
- Положим, запрет на обучение по сословному признаку позднее отменили, но дело-то уже было сделано. Вместо науки появилась советская наука.
- Тебе не нравится советская наука?
- Бог с тобой, при чём тут я? Она сама себе не нравится. Вот зайди завтра в библиотеку нашей альма- матер и найди хорошие групповые снимки профессорско-преподавательского состава, скажем, тысяча девятьсот тринадцатого года и тысяча девятьсот семьдесят третьего. Скопируй как можно лучше, а потом в рамочки вставь и повесь рядышком. Будет дорого - скажи, войду в долю. Давай даже так - делай все в двух экземплярах, себе и мне. А профессоров две тысячи тринадцатого года добавим позднее.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Ничего. Просто повесим два "Государственных Совета", зрячий да увидит.
И мы вернулись в комнату - на балконе было крепко за сорок.
Александр Ерохин (CERN) о Большом адронном коллайдере
Автор: Алла Аршинова
Большой адронный коллайдер (Large Hadron Collider, LHC) - самый масштабный проект в истории науки. После длительных подготовительных работ, запуска, поломки и восстановления коллайдер, наконец, работает, и весь мир с любопытством следит за новостями из Европейского Центра ядерных исследований (CERN). Задачи, стоящие перед коллаборацией ученых CERN, условно можно разделить на "технические" и "физические". Первые предназначены для того, чтобы обеспечивать функционирование и безопасность установки, вторые - чтобы работать непосредственно в области физики высоких энергий. Сегодня мы говорим с человеком, который имеет прямое отношение к решению задач первого типа, специалистом, который обеспечивает систему защиты магнитов LHC, сотрудником Института ядерной физики СО РАН им. Г. И. Будкера и CERN Александром Ерохиным.
Александр Ерохин
- Александр Иванович, чем вы занимаетесь в CERN?
- Моя работа вот уже тринадцать лет связана с CERN. Функционально и административно весь проект разделен на две части, за создание и обеспечение работы которых отвечают абсолютно разные департаменты CERN. Первая часть – это сам Большой адронный коллайдер, кольцо в 27 километров,
