столе достаточно места для привычных средств ввода - мыши или клавиатуры, которые гораздо удобнее огромной сенсорной панели, установленной почти вертикально. К тому же набор больших объёмов текста на плоских поверхностях чрезвычайно некомфортен. Чтобы в этом убедиться, достаточно попробовать напечатать страницу текста на экранной клавиатуре того же iPad, одного из лучших современных планшетов. Во-вторых, это просто не слишком эстетично: за несколько минут использования экран покрывается такими густыми следами от пальцев, что мягкая ткань для его протирки у аккуратного владельца становится расходным материалом. В общем, то, что уместно для портативного устройства, далеко не всегда хорошо для большого настольного экрана.
В заключение - несколько советов по выбору моноблочного компьютера. Прежде всего, определитесь с требованиями к производительности: машины на платформе Intel Atom можно купить за 16 000 - 20 000 рублей, но при этом по мощности они будут мало чем отличаться от нетбука за 10 000 рублей, а из-за большого экрана встроенное видео будет работать на пределах своих возможностей. Компьютеры среднего класса на основе Core 2 Duo, Core i3/i5 обойдутся примерно в 40 000 - 55 000 рублей, и за эти деньги вы получите универсальную машину с (чаще всего) дискретной графикой достаточно высокой производительности для HD-видео или современных видеоигр при средних настройках. Моноблоки за 60 000 - 100 000 рублей - аппараты, которые можно использовать практически для любых целей - от работы с цифровой графикой и видео до компьютерных игр. Однако не стоит забывать об ограниченных возможностях апгрейда и о том, что даже в таких моделях вы не встретите ни самого мощного процессора, ни связки из трёх-четырёх видеокарт - при том, что подобную машину в обычном корпусе можно собрать и за значительно меньшую сумму. Это плата за компактность, удобство - и, во многом, за стиль и дизайн.
Важный показатель - диагональ экрана. В моноблоках он начинается, за редким исключением, с 18,5 дюйма, средний показатель - 20-23 дюйма, а самой большой диагональю, 27 дюймов, на сегодняшний день могут похвастаться старшие модели Apple iMac. На рынке жидкокристаллических мониторов сегодня самые востребованные модели имеют диагональ 19-20 дюймов, поэтому вряд ли есть смысл приобретать в качестве универсального десктопа моноблоки с экранами меньшей диагонали, если только вы не ищете миниатюрный ПК для спальни.
Не стоит принципиально избегать и компьютеров с экранами больших диагоналей: если у вас организовано рабочее место самых обычных размеров, то привыкание к 24-27-дюймовому дисплею займёт пару дней, а через неделю вы будете удивляться, как умудрялись работать на тринадцатидюймовом ноутбуке. Разумеется, для такой машины потребуется нормальный рабочий стол, а не те странные конструкции для скрюченных карликов, которые у нас почему-то принято называть 'компьютерными столами'.
Моноблоки обычно собираются в компактных, часто пластиковых корпусах с тонкими стенками, поэтому, несмотря на ноутбучную начинку, они далеко не всегда бывают тихими в работе. И если системный блок можно убрать куда-нибудь под стол, то такой компьютер будет всегда находиться непосредственно перед вами и шум системы охлаждения может действовать на нервы.
В 1980 году Стив Джобс принципиально отказался от активного охлаждения в Apple III, поскольку считал, что 'промышленный гул' неуместен в вычислительной технике. Такая позиция стала в своё время одной из причин провала этой модели, поскольку её передовая начинка быстро перегревалась. Сегодняшние комплектующие нередко выделяют значительно больше тепла, чем микросхемы восьмидесятых, поэтому во всех современных моноблоках на основе 'ноутбучных' компонентов обязательно применяется активное охлаждение, включающее в себя один или несколько вентиляторов.
Кулеры могут отсутствовать лишь в маломощных компьютерах на базе Intel Atom (например, eMachines EZ1601), но даже здесь в большинстве случае производитель перестраховывается и устанавливает небольшой вентилятор с регулируемыми оборотами. Самыми тихими 'взрослыми' моноблоками считаются Apple iMac, особенно двух последних поколений (с августа 2007 года): они выполнены в массивных алюминиевых корпусах, где часть тепла эффективно рассеивается непосредственно через стенки компьютера.
Наконец, при выборе моноблока следует обратить внимание на набор портов - поскольку вы не сможете установить в такой компьютер дополнительные платы расширения, необходимо наличие достаточного числа разъёмов для подключения периферии. Подавляющее большинство таких машин располагает 3-6 портами USB 2.0, сетевым интерфейсом Ethernet и беспроводным адаптером Wi-Fi. Видеовходы и видеовыходы встречаются далеко не во всех моделях, поэтому если вы хотите подключать к моноблоку внешний монитор или, наоборот, использовать его в качестве дисплея, наличие таких возможностей нужно проверять перед покупкой.
На следующей странице:пять моноблочных настольных компьютеров, которые можно приобрести в российских магазинах.
Кафедра Ваннаха: ИТ сенатора Лонга
Автор: Ваннах Михаил
Уважаемые читатели обратили внимание автора на то, что самой, пожалуй, известной фигурой в Рунете является сетевой борец с коррупцией. Google только что показал количество ссылок на него, почти в пять раз превосходящее число гиперссылок на всеми любимую светскую львицу. И читать его материалы весьма забавно. Слуги народа, таранящие своими 'Бентли' полицейские малолитражки. Известнейшие либеральные шоумены, покупающие квартиры в Первопрестольной по цене квадрата меньшей, чем в райцентрах Тульской губернии. Феномен Сети? Давайте поглядим, а не было ли чего подобного раньше...
Есть в американском языке такое словечко - Kingfish. Согласно легенде, выступая в Вашингтоне, сенатор Хью Пирс Лонг, он же 'Диктатор Луизианы', как-то заявил репортёрам: 'I'm a small fish here in Washington. But I'm the Kingfish to the folks down in Louisiana.' 'Я мелкая рыбёшка в столице, но Царь-Рыба для людей Луизианы'. (Рыба kingfish - вожак стаи, наречье рыбарей сенатор знал досконально. Ведь одним из пунктов его программы была отмена налогов на охотников и рыбаков.) Но мы обратим внимание не столько на выверенность каламбура, сколько на то, что, произнося его в округе Колумбия, Лонг был уверен, что тогдашние информационные технологии, газеты и радио, донесут его до избирателей. Без этого эффекта от слов не было бы. Так кто же такой он - Huey Pierce Long (1893-1935)?
Он родился в деревушке Винфилд на севере Луизианы, в то время одного из самых бедных штатов. Отец - владелец фермы в 320 акров, скотовод. Религиозная семья южных баптистов (это чуть ли не единственная популяция белых людей на планете, кто и ныне размножается, увеличивает свою численность). Три брата и пять сестёр. Социальные лифты в США работали. Кроме Хью в семье - губернатор (Эрл Кемп Лонг), окружной прокурор, конгрессмен и пять преподавателей, включая профессора.
Фермерство Хью Лонга не манило. Из старшего класса школы он ушёл, деля время между запойным чтением и разъездной (весьма успешной) торговлей. Семестр проучился на баптистского проповедника. Женился на стенографистке (вот ещё одна из известных с античности информационных технологий - способ увековечивать, документировать устную речь в то время, когда не было диктофонов). Избрал карьеру юриста, сдав экзамены на адвоката всего лишь после года учёбы. В 1918 году переехал в Шревепорт, третий по величине город в Луизиане. Представлял интересы физлиц против крупных компаний, в том числе иски по выплатам компенсаций рабочим. Позже Лонг с гордостью говорил, что никогда не вёл процессов против бедных людей. И вот тут адвокатская практика начала втаскивать Хью Лонга в политику.
Дело в том, что власть в Луизиане фактически принадлежала крупным компаниям, и прежде всего Standard Oil. По отношению к простым людям корпорации вели себя довольно беспощадно. Принудительные изъятия общественных и фермерских земель. Охотничьи и рыбацкие угодья, загаженные нефтью, - термин 'экология' тогда знали лишь биологи, а до Silent Spring оставалось почти полвека. Отсутствие трудового законодательства.
Хью Лонг защищал покалеченных рабочих, вдов, лишённых кормильцев по вине корпораций, рыбаков, чьи угодья отняли. Его поражает несправедливость распределения национального богатства, когда 70 процентов собственности принадлежит 2 процентам людей, о чём он и пишет в новоорлеанскую Item. Да
