Автор: Василий Щепетнев
В самом начале восьмидесятых шапочная знакомая решилась - и покинула Союз Советских Социалистических Республик, выбрав для себя, а более для детей новую родину в западном полушарии.
Выезжать, как и многим, пришлось налегке: рубли вывозить не дозволялось, да и смысла не имело, а доллары законным путём приобрести было практически невозможно, незаконное же приобретение валюты грозило тюрьмой. Но знакомая сумела провести ювелирное изделие стоимостью в годовую зарплату университетского преподавателя - кандидата наук. Пережидая в Вене, покуда соберётся стая для трансатлантического перелета, она, будучи в стеснённых обстоятельствах, решила заложить или продать фамильную драгоценность. Однако сумма, предложенная ей, оказалась сущей безделицей. Обманывают, решила знакомая - и повторила попытку уже в Новом Свете. Но и там цену не дали, а посоветовали просто посмотреть на витрины ювелирных магазинов и самой разобраться, что почем в славном городе Нью- Йорке.
Как ни странно, подобный афронт только укрепил убежденность знакомой в правильности выбора места жительства.
А мы, те, кому ни турецкий берег, ни Африка оказались не надобны, уяснили: реальная стоимость лелеемой вещи определяется тогда, когда несёшь её в ломбард.
Другая знакомая, уже не шапочная и уже в двадцать первом веке, искала деньги на операцию: плохо себя чувствовала, обследовалась, и на МРТ в области гипофиза у неё обнаружили опухоль. Специалисты- консультанты настоятельно советовали оперироваться, и оперироваться поскорее, это-де единственный шанс остаться в живых. Даром такие операции не делаются, квота области давно выбрана, что делать? Продавать что есть? А - ничего нет, одна лишь квартира, в которой жила она, но жила не одна. В общем, положение безвыходное. Она вздохнула, рукой махнула и приготовилась к худшему. По счастью, ошибочка вышла: оказалось, это доброкачественное железистое образование, а вовсе не злокачественная опухоль. Минуло тому несколько лет, знакомая жива, здорова, вышла замуж... А мы, окружающие, уяснили ещё одно: ничего-то у нас ценного, годного для реализации в чёрные дни, нет. Но ведь должны же быть нетленные, не подверженные инфляции сокровища, те, что выручат в трудную минуту, не дадут умереть в нищете заболевшему, не обрекут детей на рабский труд или проституцию, а чаще и на то и на другое?
Смотришь окрест - и не видишь. Квартира? Но никакая квартира не стоит дороже города, в котором она расположена. Москва или Петербург ещё в цене, а много ли выручишь там, где закрылось стержневое предприятие или идет война? Иллюзии? Да, ими нас одарили щедро, но продать свои иллюзии и в сытые годы умеют немногие, а уж в годы голодные... А мычание тощих коров все громче и громче.
Образование? У нас замечательное образование - или, по крайней мере, было замечательное образование!
Так-то оно так, но - чем замечательное? Что именно делает наше отечественное образование отличным от образования зарубежного?
Бесплатное - или бывшее некогда бесплатным? Это не отличие. Все знают поговорку про бесплатный сыр, но с полученным бесплатным образованием её почему-то не связывают. Да, в иные времена институты не требовали внесения оплаты в кассу, но государство заботилось о себе, а не о носителе образования. Врачам, учителям, инженерам и прочим служащим, которых позднее припечатали определением 'бюджетники', образование позволяло выполнять строго определённую функцию за строго определённую плату в строго определённом месте. Вне этого места, то есть за пределами страны, цена советского диплома стремительно падала.
Высокое качество образования? Не говоря о том, что 'высокое качество' - словосочетание не вполне корректное, кто сказал, что оно - высокое? Сатирик, объявивший американцев 'ту-у-у-у-пыми'? Да, частенько американские коллеги и лечат по стандарту, и не знают ни столицы Туркмении, ни места, откуда берет начало река Волга, а наши исцеляют по интуиции, кроссворды решают запросто, при том неприхотливы и безотказны, как топор Раскольникова. Но стандарты лечения базируются на принципах доказательной медицины, а интуиция - она кому как. Арбидол, панавир, мазь с ядом гюрзы, циркониевый браслет...
Прежде я, бывало, споря со сторонниками превосходства советского образования, делал такую штуку: давал газету и просил прочитать и рассказать, о чем пишут. Только английскую газету. Или немецкую. Подавляющее, статистически достоверное большинство ни прочесть, ни перевести ничего толком не могло. Люди ещё и обижались, мол, ты издеваешься, так нечестно, мы врачи, а не переводчики. Но ведь вас, говорил я, учили английскому языку в школе шесть лет, с пятого по десятый класс, а потом и в институте. Выходит, плохо учили? Неохотно соглашались, да, с иностранными языками у нас было не очень чтобы очень. Но тогда почему вы считаете, продолжал я, что биохимию, фармакологию или оперативную гинекологию преподают лучше? С чем сравнивали? Или достаточно провозглашаемого из телевизора 'Ну и ту-у-у-упые же они!'
Сегодня я присмирел, ехидных вопросов не задаю, никого не терзаю. Если уж даже родной язык знают скверно, орфография хромает на все четыре лапы, пунктуация вдохновенная, лексика албанская, что по волосам плакать-то?
И за собой - с ужасом - стал замечать: нет-нет а и обдернусь, вместо частицы 'ни' напишу вдруг 'не', задумаюсь, сколько 'р' требует слово 'гонорея', еще что-нибудь... Причина ясна: никакой 'врождённой' грамотности не существует. Просто человек, читающий много, нечувствительно усваивает и орфографию, и грамматику окружающего мира. Если он читает выверенные редакторами и корректорами произведения классиков, грамотность укрепляется, если скорописные тексты в интернете - наоборот.
Но главный подвох всеобщего образования таится в другом.
Док-станции и порт-репликаторы для ноутбуков
Автор: Олег Нечай
В портативных компьютерах, в отличие от настольных, всегда ощущался недостаток портов и разъёмов: если в десктоп всегда просто добавить необходимый контроллер или дополнительную планку, то владельцам ноутбуков приходилось довольствоваться лишь тем набором портов, который производитель сумел разместить на боковых панелях машины. Особенно печально обстояло дело с субноутбуками, в которых ради миниатюрности отказывались не только от оптических накопителей, но и от слотов для карт расширения, и, конечно же, от громоздких последовательных и параллельных портов.
Чтобы не терять потенциальных покупателей ноутбуков, производители придумали док-станции и порт- репликаторы. Эти небольшие приставки подключались к лэптопам и обеспечивали их полным набором всех портов и разъёмов, которые только могут пригодиться владельцу ПК: несколькими дополнительными USB, разъёмами PS/2, видеовыходами VGA, S-Video и DVI, аналоговыми и цифровыми аудиопортами, слотами PCMCIA или ExpressCard и даже портами LPT и COM.
Док-станция (dock или docking station - стыковочная или установочная станция) представляет собой модуль со специальным разъёмом, которому соответствует порт на боковой или на нижней панели ноутбука, при этом компьютер устанавливается на такой док сверху, как на подставку. Помимо дополнительных портов и разъёмов в док-станцию может быть встроен блок питания. В 'доке' могут быть предусмотрены и отсеки для дополнительной аккумуляторной батареи, жёсткого диска или оптического накопителя.
Порт-репликатор отличается от полноценной док-станции компактностью: он лишь расширяет набор портов, и в нём нет места для установки дополнительных аккумуляторов или накопителей.
Как правило, у каждого производителя есть собственный вариант разъёма для подключения док-станции или порт-репликатора, поэтому если вам требуется такое устройство, лучше всего обратить внимание на модель под той же маркой, что и ваш ноутбук. Впрочем, масса фирм, выпускающих всевозможные компьютерные аксессуары, продаёт также универсальные док-станции и порт-репликаторы. Обычно такие модели подключаются к лэптопам через интерфейс USB.
Несмотря на то, что проблема недостатка портов в ноутбуках сохраняется и по сей день, док-станции и
