- Не в пробежках тут дело, - сказала Гленда. – И знаешь что? – добавила она, стараясь перекричать бешеный рёв толпы. – Чтобы там ни воображал старина Декан, остановить игру он не сможет. Тут просто начнётся бунт!
- Думаешь? – забеспокоился Трев.
- Сам послушай, - предложила ему Гленда. – Да, теперь я думаю, что ты прав. Тебе нужно убираться отсюда, и поскорее.
- Что? Нетушки.
- Сделай хоть что-то полезное, уведи отсюда Джульетту. Поближе к Ваймси и его стражникам. Готова поспорить, они дежурят прямо за воротами стадиона. Давай, действуй сейчас, пока ещё не поздно. Когда игра возобновится, вы уже не протолкаетесь.
Когда Трев ушёл, Гленда незаметно пробралась поближе к игровому полю, в тот уголок стадиона, где стоял доктор Лужайка, охраняя своих пациентов.
- Я вижу, вы принесли с собой маленький саквояж, сэр?
- Да, и что?
- Думаю, скоро вам понадобится саквояж побольше. Как профессор Макарона?
Профессор лежал на спине, глядя в небо с выражением тихого счастья на лице.
- Не доставил мне особых хлопот, - сказал доктор. – Хотя играть в ближайшее время вряд ли сможет. Я тут дал ему немного кой-чего, чтобы он не мучался. Поправка, я дал ему много кой-чего, чтобы он не мучался.
- А Библиотекарь?
- Двое добровольцев помогли мне перевернуть его вниз головой, и он как следует проблевался. Всё ещё немного не в себе, но в целом ничего страшного. Его подташнивает, примерно на тридцать восемь попугаев[24].
- На самом деле, всё планировалось совершенно иначе, - Гленда отчего-то вдруг почувствовала потребность оправдаться за сегодняшнюю грубую игру
- Обычно так и бывает, - утешил её доктор. – В планах одно, а на деле другое.
Они обернулись, заслышав что-то необычное в криках болельщиков. Вниз по ступеням, сияя, шествовала Джульетта. Её сопровождали Пепе и впечатляющая туша мадам Шарн, которая могла бы послужить отличной баррикадой в случае внезапной вспышки народных волнений на стадионе. Тащившийся вслед за ними Трев выглядел как небольшое примечание к основному тексту.
- Итак, милая, из-за чего переполох? – спросил Пепе.
- Пока Трев здесь, я тоже не уйду, - заявила Джульетта. – Я без него никуда. Пепе говорит, он скоро выиграет для нас матч.
- Что ты сказала? – удивилась Гленда.
- Он победит, - объявил Пепе, подмигивая. – У него звезда на руке. Хочешь поглядеть на шоу, дамочка?
- Ты что затеял? – возмутился Трев.
- О, я, знаешь ли, немного колдун. Или, скажем, фея-крёстная. – Пепе широким жестом указал на болельщиков. – Видишь всё это? Их предки радостно орали, когда дикие звери рвали на части честных людей. Или когда люди с трезубцами кололи насмерть людей с сетями, и творилась прочая дрянь в этом роде.
- А ещё они торгуют тут краденым по воскресеньям, - внесла свою лепту Гленда.
- Толпа всегда одинакова, - продолжил Пепе. – Она как огромный бессмертный зверь. Плачет и кричит, любит и ненавидит, и так из поколения в поколение. Ты не можешь приручить его и не можешь остановить. Исключительно ради тебя, юная леди, а также ради бессмертной души Трева, я намерен швырнуть этому зверю кость. Не двигайтесь.
Его худощавая фигура, немого напоминавшая паука, бросилась обратно вверх по ступеням как раз в тот момент, когда снова прозвучал свисток.
Гленда увидела, как бледл Ноббс нанёс удар. Чудакулли явно совершил ошибку, когда решил, что человек, такой же крупный, как он сам, будет таким же умным. Игра опять превратилась в нечто, весьма напоминающее прежний футбол. Юнайтед неслись через поле, старые футболисты расчищали дорогу армии Энди, который вёл её на штурм ворот Орехха. Орк получил могучий удар мячом в грудь, который отбросил его в сетку ворот. Раздался свисток, а потом:
- НЕ ТРОГАЙ ЭТО, МАЛЬЧИК! ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ ОНО ВАЛЯЛОСЬ! – затем раздался голос бывшего Декана: - Извините, сам не знаю, почему так выходит!
Затем… настала полная тишина.
Её разорвал чей-то голос:
- 'Вроде. Вроде. Вроде'. – Он раздавался с трибун, с того места, куда ушёл Пепе.
Зверь забыл слово 'Орк', но явно не забыл имя 'Вроде', которое прежде столь часто кормило его, имя, этим зверем порождённое и им же сожранное, имя, означавшее 'футбол', а футбол был самым сердцем толпы. Здесь, на разбитом поле, это имя звучало, словно заклинание. 'ВРОДЕ! ВРОДЕ! ВРОДЕ!' На стадионе не было человека, который не знал бы Дэйва Вроде. Он стал легендой. Даже спустя много лет его имя легко побеждало все остальные пристрастия. О Дэйве Вроде рассказывали легенды внукам. Им рассказывали, как он лежал на мостовой, истекая кровью, а ты обмакнул носовой платок в его кровь и сберёг, словно самый драгоценный сувенир.
- Вроде, - пропел баритон мадам Шарн.
- Вроде, - прошептала Гленда, а потом громче: - ВРОДЕ!
Она заметила, как маленькая фигурка бежит вдоль трибун, а за ней, словно шлейф, следует это знаменитое имя.
По лицу Трева потекли слёзы. Гленда безжалостно посмотрела ему прямо в глаза:
- Вроде! Вроде!
- Но старушка-мамочка… - всхлипнул Трев.
Джульетта склонилась и поцеловала его, на секунду превратив слёзы в чистое серебро.
- Вроде?
Речёвка всё гремела по стадиону, а Трев стоял, сжимая и разжимая кулаки. Наконец, он пожал плечами. Потом достал из кармана свою мятую жестяную банку и вручил её Гленде, прежде чем снова повернуться лицом к игровому полю.
- Прости, Мамочка, - сказал он, снимая свою куртку. – Но это футбол. А у меня даже нет форменной майки.
- Это мы предусмотрели, - успокоила его Гленда. – Когда делали заказ на пошив.
Она вынула майку из недр своей сумки.
- Номер четыре. Как у отца.
- Да, - сказал Гленда. – Мы знали. Прислушайся к людям, Трев.
Трев выглядел как человек, который ищет повод сбежать.
- Я ведь ни разу не пробовал играть в новый футбол. Ты же меня знаешь. Только жестянка.
- Футбол есть футбол. В нём нет ничего, кроме футбола, - сказал Орехх. – Ты освоишься в две секунды.
Подошёл бывший Декан.
- Что ж, весьма лестно, и даже немного пафосно, леди и джентльмены, но игру пора возобновлять, и я буду признателен, если посторонние отойдут за линию, - громко произнёс он, стараясь перекричать толпу.
Трев оставил Орехха на воротах.
- Не волнуйся, мистер Трев, - сказал, улыбаясь, орк. – Я на воротах, ты в нападении, с таким раскладом мы непременно победим. Второй раз им меня не подловить. – Он взял Трева за плечо и понизил голос: - Когда здесь начнётся заваруха, изо всех сил беги на другой конец поля, а уж я позабочусь, чтобы ты получил мяч.
Трев кивнул и под крики толпы побрёл по полю.
Редактор 'Таймс' лихорадочно записывал:
