скользнул вниз, в эти самые погреба боезапаса. Грянул взрыв ужасающей силы, у броненосца не только вырвало дно, но почти оторвало корму. 'Фудзи' стремительно погружался. Следующий за ним крейсер 'Кассуга', вынужден был сделать коордонат от русской линии, чтобы не налететь на тонущего товарища. В самом начале битвы японцы потеряли один из четырёх своих броненосцев.
Эскадренный броненосец 'Фудзи'
… Есть! – прошептал Соймонов увидев как взрывается японский броненосец и тут же заорал во весь голос не стесняясь нижних чинов находившися в рубке 'Пересвета', – Есть! Взорвался!! Тонет!!!
Но и стесняться было нечего, все, включая Эссена, который на радостях сорвал и швырнул на палубу свою фуражку громко ликовали, обнимались. Хорошо ещё, что рулевой не бросил штурвал.
Впервые за всю войну в артиллерийском бою удалось потопить артиллерией броненосный корабль противника. Поколебавшаяся было уверенность в грядущей победе снова захватила умы и души русских моряков, чаще застучали выстрелы, что не лучшим образом сказывалось на точности стрельбы. С трудом удалось снова наладить нормальный темп стрельбы.
Восторг от произшедшего потихоньку сошёл на нет и экипаж вернулся в нормальное боевое состояние, к тому же поступил доклад о проблемах с разворотом кормовой башни и Василий немедленно отправился разбираться с её электороприводом.
А сражение продолжалось. 'Якумо', броненосный крейсер немецкой постройки, не выдержав сосредоточеннонго огня броненосцев отряда Вирена и, частично, Фелькерзама, стал выходить из кильватера основных сил японцев. Если уж и это творение германских судостроителей, ставивших во главу угла именно надёжность и непотопляемость своих кораблей покинул боевую линию… Ещё один был выбит из строя. Ещё один!
Снова зажужжали электромоторы на русских броненосцах и башни, приводимые ими в движение хищно уставились своими орудиями на новую цель. Пока Камимура займёт своё место в кильватерной колонне японского флота можно успеть многое. Надо было максимально использовать момент своего значительного преимущества.
'Пересвет' с 'Победой' перенесли огонь на крейсер 'Адзума'. Этот корабль французской постройки был наименее защищённым из японских броненосных крейсеров и уже успел пострадать от огня 'Наварина' – пожар на юте всё ещё не был потушен. Скоро стали отмечаться и попадания артурцев: ясно заметен был взрыв на первой трубе, после которого она покосилась, замолчала кормовая восьмидюймовая башня, вспыхнуло ещё несколько небольших пожаров. В довершение всего, очередным взрывом, окончательно повалило покосившуюся трубу.
Черкасов вместе с Эссеном азартно следили за результатами своего огня, очень хотелось его решительных последствий поскорее. Ну хоть не потопить, хоть выбить опять из строя. Как уже были выбиты 'Ниссин' и 'Якумо'. К тому же сигнальщики передали, что боевую линию покинул сам японский флагман, сам 'Микаса'.
А 'Ретвизан' с 'Ослябя' наконец перенесли огонь на 'Кассугу', который с самого начала боя не обстреливался вообще и его комендоры действовали в самых комфортных условиях, методично и весьма эффективно обстреливая тот же 'Ретвизан'.
На 'Кассуге' почти сразу стали отмечаться попадания, первыми же снарядами была сбита дымовая труба и приведена к молчанию кормовая башня. А русские броненосцы продолжали и продолжали посылать в его сторону смерь различного калибра.
После потопления 'России' адмирал Камимура оказался в сложной ситуации: с одной стороны нужно было срочно возвращаться к главным силам, с другой – это значило ещё раз 'протащить' свои корабли сквозь огонь третьего броненосного отряда русских и их броненосных крейсеров. К тому же появилась реальная возможность провести манёвр являющийся мечтой любого флотоводца – 'обрезать' хвост колонны противника и поставить его под продольный огонь всего своего отряда. Искушение было слишком велико и Камимура не устоял.
Концевым кораблём русской линии был крейсер 'Дмитрий Донской'. Это был уже старый крейсер с малым ходом и относительно слабой артиллерией. Откровенно говоря Рожественский долго колебался не отправить ли его с транспортами во Владивосток, но настоятельные просьбы каперанга Лебедева и наличие у корабля полного броневого пояса привели к решению поставить его в конце русского кильватера. В глубине души командующий понимал, что 'Донской' практически обречён, если японские корабли 'обратят на него серьёзное внимание'. Но это значило и то, что меньше снарядов прилетит к другим, более ценным кораблям. А может противник как раз и 'погнушается' стрелять по такой 'несерьёзной' цели, тогда несколько шестидюймовок могут оказать некую помощь эскадре.
В общем в результате на самый малый и старый крейсер броненосных сил русских обрушился огонь способный вывести из строя современный броненосец.
Старый крейсер с молодым задором вступил в бой. Но шансов у него было не больше, чем у подростка протв четырёх взрослых мужчин. Несколько залпов и 'Дмитрий Донской' получил заметный крен и заполыхал от носа до кормы. Ответный огонь был эпизодическим и несерьёзным.
Крейсер 'Дмитрий Донской'
Однако отвлекаться на добивание противника Камимура не мог себе позволить, его ждали в главной линии, его крейсера были там сейчас необходимы. Уже можно было пройти так, чтобы не подставляться под огонь отряда Фелькерзама. Адмирал скомандовал разворот…
Играл ли адмирал Камимура в шахматы всерьёз? Если да, то наверняка знал термин 'цугцванг' – ситуация, когда любой ход только ухудшает перспективу.
Своим поворотом он поставил 'Громобой' и 'Баян' в положение, когда у тех просто не осталось выбора – они не могли уже вернуться к своим кораблям минуя пушки его крейсеров. Русские были просто вынуждены отвернуть от своей колонны и устремиться на… На 'Ниссин', который уже побывал в нокдауне в завязке сражения и кое-как справившись с повреждениями старался догнать 'Якумо' и пристроиться ему в кильватер. Камимура просто 'гнал' противника на своего ослабевшего товарища. 'Громобой' уже начал пристрелку и было понятно, что скорее всего флагман адмирала Мису получит серьёзные повреждения до подхода японских крейсеров и опять встанет дилемма: защищать его и оставить главные силы без так необходимого им подкрепления или бросить товарища 'на съедение' русским. Ситуация усугублялась тем, что с нордовых румбов подходили русские крейсера Энквиста. Если не прикрыть 'Ниссин' – его участь решена.
Повернуть левее? Как бы 'пригласить' противника вернуться к своим? Но тогда придётся лишние полчаса нагонять свои главные силы. Лишние полчаса не вступать в бой. Да и примут ли русские такое 'приглашение'? Почти наверняка – нет. Нужно идти на помощь адмиралу Того. Но как? – Если по кратчайшему расстоянию, то придётся пройти в пределах досягаемости орудий броненосного отряда Фелькерзама. А это двенадцать двенадцатидюймовок не считая пушек 'Нахимова' – может случиться всякое. Если отклоняться – опять потерять время.
… Неожиданная помощь последовала от отряда Катаоки. Японский адмирал тоже увидел какая опасность угрожает 'Ниссину' и решил хотя бы не допустить к нему крейсера Энквиста. Неожиданно он
