Перекресток волков

это хоть как-то утешит тебя, могу добавить, что умирать я не собираюсь. Подозреваю, что это просто невозможно.

— Да… наверное…

— Знаешь, мам, ты не говори ничего… остальным. Еще слишком рано. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула она. — Но почему рано?

— Потому что я должен увести волков домой… А я не хочу. Вернее, не могу. Я не знаю, как это делается, и не помню, где находится вишневое небо. Я не уверен, что вообще когда-нибудь вспомню это. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнула Катя. — Что ты будешь делать теперь?

Я немного подумал.

— Наверное, сначала отведу Бэмби в город. Не хочу, чтобы он пострадал. Мало ли что может взбрести Эдди в голову. Потом я убью полковника Чернышева. Потом… потом будет видно.

Катя испуганно схватила меня за плечи.

— Нет, Ной! Ведь этот мальчик — твой друг! Он не простит тебя!

Я осторожно, чтобы не обидеть ее, отодвинулся.

— Бэмби или Артур Чернышев. У меня не очень богатый выбор, не так ли, мама?

— Он не простит тебя, Ной…

Я пожал плечами.

— Ну, так что ж… Я должен ему жизнь. Я верну ее так, как смогу. А дальше — небо рассудит. Я пришел сюда за другим, мама. Я пришел, чтобы сказать: я люблю тебя. Ты, Алина, Эдди — вы моя семья. Ничто на свете не заставит меня думать и чувствовать иначе. Ты веришь мне?

Она кивнула, улыбнулась.

— Верю.

Я тоже улыбнулся, потом глубоко вздохнул:

— В следующий раз я вернусь в лес вместе с твоей дочерью, мама. Обещаю.

— Спасибо, сынок, — вот теперь она, кажется, собиралась расплакаться.

Конец. Аутодафе

Моей звезде не суждено
Тепла, как нам…

Б. Гребенщиков

Я бегу, падаю, поднимаюсь и снова бегу. И время бежит вместе со мной, обгоняет меня, не давая ни мгновения передышки. Я снова опаздываю.

Огонь на площади. Огонь под моими ногами. Запахи — крови и горящего мяса. Желтое бешеное солнце. Луна, седая от горя. Сизый голубь с огромными крыльями. Незнакомец в рваном плаще. Белые волосы выбились из-под капюшона. Ами. Тот, кто соблазнился Силой. Дьявол.

Том умер. Костер догорел.

— Проснись, Ной! Проснись же!

— … Это сон. Только сон.

— Ты мучаешь себя сам, Ной Первый Волк. Посмотри, ты обжег ноги… Огонь можно погасить.

— Сон. Только сон…

Конец. Перекресток

В слезах, в смерти, в огне ищи…

Шарль де Костер

— Ух ты!

Я не любил город, когда пришел в него впервые. Четыре года и почти целую жизнь спустя, после смерти и воскрешения, потерь и разочарований, я все так же не смог полюбить его. К сожалению, присутствие в нашей компании моей кузины Лизаветы лишило меня возможности высказать вслух все то, что я думал по этому поводу.

— Ух ты, — сказала Лиза, когда мы вышли на берег реки.

Я взял ее с собой частично потому, что однажды неосторожно пообещал это сделать, частично потому, что понимал: она все равно отправится в город. И ее отец тоже это понимал — зов крови, что ни говори, — сильная штука, не зря в племени не любили смешанных браков. И лучше Эдварду было отпустить дочь со мной, чем без меня. Я хотя бы смогу ее оберегать.

— Ух ты, — сказала сестренка, вглядываясь в далекие очертания массивных строений. Бэмби гордо выпятил грудь, радуясь произведенному впечатлению.

Я пожал плечами. Я не видел ничего такого, чем стоило бы восхищаться.

— А как будем перебираться на тот берег? — спросила Лиза.

— Вплавь.

— Вплавь? — поперхнулся Бэмби.

— У меня что, дикция нарушена? Я невнятно выражаюсь?

— Но…

— Бэмби, ты что, плавать не умеешь? К тому же сейчас лето, река обмелела. Ее можно и вброд перейти.

Человек растерянно посмотрел в сторону лениво текущей воды.

— Умею.

— Тогда в чем проблема?

— А как же Лиза?

Моя сестра громко рассмеялась. Не долго думая, она скинула обувь, стянула с себя майку и джинсы, запихнула все в рюкзачок и пошлепала по мелководью.

— Она хорошо плавает, — с некоторым запозданием пояснил я.

— Я помню, — сказал Бэмби, с трудом отрывая взгляд от ее загорелой фигуры.

Мы спохватились только тогда, когда Лиза добрела до середины реки.

— Ух ты, — прошептала она, запрокидывая голову, чтобы лучше разглядеть золотые купола. — Что это?

— Церковь, — сказал я, поеживаясь. Я до сих пор помнил, как кричали колокола, заставляя меня умирать.

— Если хочешь, мы можем зайти внутрь, — предложил Бэмби. — Там красиво.

— Хочу! А ты, Ной?

— Нет уж, увольте. Я подожду вас здесь, на углу.

Они вернулись довольно скоро, на ходу что-то возбужденно обсуждая.

— Ной! — кинулась ко мне Лиза. — Представляешь, оказывается, мы можем здесь обвенчаться, и наш брак будет считаться действительным! Даже в поселке!