– Оно и видно, – сказал Планкет. – Кстати, о времени: могу свести вас с одним парнем, он прячет у себя на моторной яхте, в запасном баке, сорок дюжин швейцарских часов. Боится выгрузить на берег. Горячка парень! – Он опорожнил вторую рюмку. – Может, закусим вместе, а? В «Троке» или ещё где-нибудь. Я угощаю.
Мальгрим строго посмотрел на него и покачал головой.
– Нам с Сэмом нужно в Перадор.
– Да он уже чёрт-те сколько лет как закрылся, старина, если это вы про то самое заведение. Толкнитесь-ка лучше в «Трок». И уж во всяком случае, вы, конечно, не бросите старого милягу Планкета одного?
– Бросим, – сказал Мальгрим.
– Невозможно, старина. – Он обнял Сэма за плечи. – Мы с Сэмом оба по уши увязли в яичном порошке и в португальском маяке. Хотите попытать счастья в старом «Перадоре» – ради Бога, я готов, хотя ставлю десять против одного, что кончим мы всё равно в «Троке». Но куда Сэм, туда и я.
– Только запомните: вся ответственность за последствия ложится на вас, – резко сказал Мальгрим.
– Старый шкипер Планкет никогда не отказывался от…
– Тихо!
Неведомо откуда налетел ветер, засвистал и сдул стену напрочь. С рёвом ринулся он по туннелю, открывшемуся на том месте, где прежде была стена. И трое крупных, плотного сложения мужчин исчезли. Последнее, что осталось в памяти у буфетчицы, вслед за тем потерявшей сознание, был голос фокусника: «Добро пожаловать в Перадор, джентльмены!»
Она только успела плеснуть себе коньяку, как в бар вошли Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит, оба высокие и элегантные, энергичные и оживлённые.
– Доброе утро! – сказала Энн приветливо.
– Доброе утро! – сказал Филип столь же приветливо.
Женщина за стойкой сделала героическое усилие.
– Здрасьте, – сказала она. И медленно, с натугой продолжала: – Погодка… опять… разгулялась.
– О да, конечно! – откликнулся Филип. – У вас всё ладно, тихо, не правда ли?
– Что правда, то правда. – Женщина закрыла глаза.
– Видите ли, мы ищем приятеля, – сказала Энн, источая чарующую улыбку совершенно попусту, ибо глаза буфетчицы были закрыты.
– Он сказал, что пойдет сюда, – подхватил Филип.
– Мистер Сэм Пенти…
– Вы его видели сегодня утром?
Женщина открыла глаза.
– Да. Он был здесь.
– Ах, какая радость, прекрасно! – сказал Филип, чувствуя, что следует как-то ободрить бедняжку.
– Итак, не могли бы вы нам сообщить, что с ним произошло? – Энн говорила так громко и отчётливо, словно обращалась к умственно отсталому ребёнку или к иностранцу.
– Подойдите поближе, – сказала женщина чуть слышно. – Мне только что было совсем худо.
– Ах, какое несчастье, как это ужасно! – сказал Филип.
– Пожалуйста, не напрягайтесь, – сказала Энн, придвинувшись ближе.
– Да нет уж, придётся, – сказала женщина, по-видимому собираясь с силами. – Хотите верьте, хотите не верьте…
– Ну что вы… конечно, мы вам верим…
– Он и ещё двое полоумных все втроём унеслись. Что-то у них там такое… какая-то принцесса… португальский маяк… шесть пальцев и швейцарские часы…
– Простите, – сказал Филип, – но у вас получается не совсем ясно…
– Но это не важно, – возразила Энн. – Вы только скажите нам, куда они пошли.
Буфетчица трясущейся рукой указала на стену.
– Честное благородное слово… Вот сюда. Прошли сквозь стенку, а я так и остолбенела.
Энн и Филип взглянули на стену, взглянули на женщину за стойкой, взглянули друг на друга.
– Назад в контору, Фил, – сказала Энн. – И вряд ли Д.Д. будет доволен.
Глава 5
КАК ЗАВЕРШИЛОСЬ УТРО МИСТЕРА ДИММОКА
И в самом деле, мистер Диммок был не доволен всем на свете. Примерно в то время, когда Энн Датон- Свифт и Филип Спенсер-Смит возвращались из «Вороного коня», он звонил по телефону в «Жуй-да-плюй». Пневматические дрели грохотали что было мочи. Если бы Диммок оторвался от трубки хотя бы на миг и трезво оценил ситуацию, он сообразил бы, что, говоря по телефону, нет никакой необходимости перекрикивать шум дрелей. Между тем он так неистово орал в аппарат, что «Жуй-да-плюй» не мог
