сказал.
— Но он сказал их сгоряча, не подумав! Я уверена, что на самом деле он уже давно забыл обо всех своих подозрениях, даже если они и были.
— Если бы забыл, он бы не сказал о них ни слова.
— Дайан, тебе все же стоит поговорить с ним, когда вы остынете. К тому же даю историческую справку: он решил попытаться завоевать тебя, когда ты заявила, что между тобой и Итеном ничего не было. Помнишь, когда ты пропала на неделю?
— Ингрид, а разве то, что было тогда, имеет значение сейчас? Сказав, что все это время подозревал, что я была близка с Колфилдом, он предал даже не меня, а нашу любовь и наше доверие. А это даже страшнее измены. Я не смогу его простить. Никогда.
— Еще одна идиотка на мою голову! — простонала Ингрид.
15
Дайан упаковывала чемоданы. Ингрид сидела на кровати в спальне дядиного дома, куда временно пригласила жить подругу, пока она не решит, как будет жить дальше. Правда, уже в первый вечер Дайан решила, что вернется в Лондон. У нее там остались друзья, готовые помочь ей в сложную минуту. Но Ингрид настаивала, чтобы подруга осталась в Нью-Йорке, попробовала вновь поговорить с Эдамом и окончательно выяснить отношения.
— Дайан, еще не поздно передумать, — вновь попробовала она заставить подругу изменить решение.
— Прости, Ингрид, я знаю, что тебе не хочется меня отпускать, но ничего поделать нельзя. Я должна ехать.
— Я не понимаю зачем.
— Потому что я вновь должна попытаться начать новую жизнь.
— Я думаю, что ты уже начала новую жизнь, нашла любимого, вернулась на родину, что тебе еще надо?
Дайан грустно покачала головой.
— Да, Ингрид, я все это нашла, но тут же потеряла. Да я и не начинала новую жизнь, ведь Эдам — осколок моей прежней жизни. Я не должна была позволять себе любить его.
— И ты бы могла заставить себя не любить его?
— Легко, если бы в первое же свидание попросила уйти и не беспокоить меня.
— Неужели ты думаешь, что ты не любила его до этого дня?
— Думаю, что не любила. Он был мне дорог как друг, но если учесть, как мы расстались… Я вообще удивляюсь, как я все же пошла показывать ему Лондон!
— Насколько я поняла, вы и переспать успели в первый же день. А это совсем на тебя не похоже.
— Откуда ты знаешь?
— У меня свои источники информации.
— Ингрид, выкладывай! Я тебе не говорила. Это Эдам сказал?
— С чего бы он стал мне рассказывать о вашей интимной жизни?
— Как же ты узнала? Ну, Ингрид, мне же интересно!
— Очень просто. Ты была так занята своей любовью, что, вероятно, уже забыла, как позвонила мне на следующий день после вашего свидания. В трубке я слышала, как Эдам спрашивает, где он может взять полотенце. Так как звонила ты поздно вечером, по лондонскому времени, я предположила, что вы вместе. А если мужчина и женщина остаются вместе ночью, а потом начинают встречаться, можно смело делать выводы.
— Ничего подобного! Мы просто промокли под дождем, и я предложила Эдаму зайти ко мне обсушиться.
— Не пытайся меня обмануть! Ты уже проговорилась. Так что я точно знаю: это была страсть. Может быть, мне, для того чтобы помирить вас, пригласить пожарных с брандспойтом, чтобы вы вновь вымокли?
— Нет, Ингрид, это не поможет. Между нами все кончено.
— Только не говори, что ты даже не поговоришь с ним перед отъездом!
— О чем мне с ним говорить?
— О том, что вас связывало.
— Не уверена, что он захочет прийти меня проводить.
— Дайан, ты же мне обещала, что позвонишь ему и скажешь, что уезжаешь! Я даже дала слово ему не звонить!
— Спасибо, что сдержала обещание.
— Но я сделала это в надежде, что ты сдержишь свое.
— Прости, но я не смогла.
— Ай! — Ингрид махнула рукой. — Почему люди не понимают, когда упускают свое счастье? Ладно, не буду тебе мешать собираться. Пойду займусь делами.
— Хорошо. Я тебя позову, когда буду готова, чтобы мы могли с тобой попрощаться.
— Договорились.
Ингрид вышла из комнаты. Дайан расстроенно посмотрела на раскрытые чемоданы. В последний раз, когда упаковывала их, она была счастлива. А теперь все ее счастье разлетелось, как осколки зеркала.
Дайан упала на кровать и зарыдала. Она понимала, что, если уедет сейчас, больше никогда не вернется. Она оплакивала свою жизнь, которая казалась ей неудавшейся, и свою любовь.
— Ну почему они меня всегда предают?.. — прошептала она, захлебываясь рыданиями.
Дайан решила ехать в аэропорт одна. Она боялась, что разрыдается, прощаясь с Ингрид и со всем, что ей было дорого. Она не боялась улетать в Лондон. Там ее уже ждали друзья. Эмили Брук предложила Дайан комнату в своем доме, пока она не подыщет квартиру, а Эдгар обещал найти работу, как только Дайан прилетит.
Может быть, она даже согласится на предложение Филиппа. Ведь надо же ей когда-то выходить замуж и рожать детей. А Филипп любит ее и даже не хочет знать, почему она вновь в спешке покидает Нью-Йорк. Но что-то помешало Дайан сказать «да» Филиппу, когда они в последний раз созванивались, чтобы уточнить рейс, которым полетит Дайан. Она была ему благодарна за все, что он для нее сделал и собирался сделать в будущем, но боялась сделать его глубоко несчастным, согласившись выйти за него замуж.
Дайан с тоской смотрела на город, который приехала покорять больше десяти лет назад. И ведь она покорила его! А теперь ее ждал Лондон. Солнечный Лондон, в котором живут люди, готовые протянуть ей, отверженной и растоптанной, руку помощи. Дайан улыбнулась уголками губ, представив, как Эмили вновь примется сводить ее и Филиппа, тем более что теперь сделать это будет намного проще.
Она подумала о том, что подруги у нее как на подбор: Эмили попыталась подобрать ей пару, Ингрид же более преуспела в этом деле. Дайан невольно начала сравнивать Эдама и Филиппа. Но тут же постаралась себя остановить, потому что понимала, ни один мужчина ей по-настоящему не принадлежит, да и не может она их сравнивать, даже просто из интереса. Ингрид уже успела заметить, что Дайан ни разу не сказала ничего плохого об Эдаме. Да и что она могла сказать? Она ведь по-прежнему любила его. Любила даже за те страдания, что перенесла. Дайан чувствовала, что, перенеся их, стала старше и мудрее.
Объявили посадку на лондонский рейс. Дайан поспешила к контролю. Она хотела как можно быстрее улететь, чтобы не сорваться и не помчаться обратно в Нью-Йорк. К Эдаму.
Она загнала поглубже твердый комок, часто появлявшийся в горле в последние дни, и подала документы и билет на контроль.
Девушка — сотрудница авиакомпании — странно посмотрела на ее документы, вежливо попросила
