пустом доме, — сказала кузина. — У него прекрасный дом, и он обещал мне приглядеть за тобой.
Ах вот как! Мелани пообещала сестре подумать, но для себя твердо решила, что за ней нет необходимости приглядывать, во всяком случае ему.
Она была так зла, что запрыгнула на палубу «Цирцеи», даже не успев испугаться, что может свалиться в воду. Через некоторое время она обнаружила, что мытье палубы действует очень успокаивающе, и закончила уборку яхты в два раза быстрее, чем ожидала. Затем она наполнила ведро чистой водой и кое-как перебралась на палубу «Леди Джейн». Возможно, она проделала это не особенно элегантно, но во всяком случае обошлась без посторонней помощи.
Она мыла, скребла, терла палубу в состоянии сосредоточенной злости, представляя, что трет щеткой ухмыляющееся лицо Клайда, и жалея, что никак не может выкинуть из головы их злосчастный поцелуй. Ощущение его влажных губ на ее губах, прикосновение его сильных рук, волна желания, сладкая истома…
Воспоминания никак не хотели отступать, возвращались в самые неожиданные моменты, заставляя Мелани время от времени забывать о работе. Она все сильнее злилась и терла и скребла с еще большим ожесточением, но время шло так быстро, что она уже отчаялась все успеть.
Когда Клайд позвал ее с пирса и она убедилась, что уже час дня, она не поверила своим глазам.
— Пойдемте перекусим немного, — сказал он. — Пора вам передохнуть.
Мелани вытерла лоб тыльной стороной ладони. За работой ее злость мало-мальски улеглась, и она не могла не признать, что глупо валить на Клайда вину за свои беды. В конце концов она действительно опоздала на целый час.
— У меня нет денег, — проговорила она несколько смущенно. — Здесь есть поблизости банк, где я могла бы поменять фунты?
— Вы сможете сделать это и завтра, когда мы поедем закупать продукты, — ответил Клайд. — А сегодня я вас так и быть угощаю. У вас ужасно голодный вид. Когда вы в последний раз ели?
— Я выпила чашку кофе и съела банан, а прошлой ночью мне как-то не хотелось есть. И вообще как следует я ела еще в самолете.
— Представляю, чем они там кормят! — пренебрежительно отозвался Клайд. — Поедим в ресторане в гавани.
— Но я не могу идти в ресторан в таком виде! — запротестовала Мелани, показывая на свои шорты и майку — единственные ее вещи, которые ей не жалко было испачкать. И они действительно были не первой свежести.
— Ну, это ведь не ресторан «Максим», — сардонически проговорил Клайд. — Не паникуйте. У вас совершенно нормальный вид.
Он замолчал, наблюдая, как Мелани завязывает шнурки на кроссовках. Несмотря на мокрые пятна, ее белые шорты и желтая майка выглядели довольно сносно и неплохо смотрелись на ее хрупкой фигурке. Она не стала укладывать волосы феном, и они обрамляли ее лицо небрежными пепельными прядями.
— Откровенно говоря, — неторопливо продолжил он, когда она выпрямилась, — вы неплохо выглядите, во всяком случае гораздо лучше, чем в том дурацком костюме. Совершенно не ваш стиль, между прочим.
— Очень даже мой, — возразила Мелани, задетая столь сомнительным комплиментом. — Для вас, может, одежда и не имеет значения, а при моей работе важно быть прилично и строго одетой.
— Так, может, ваша работа — это тоже не вы?
— Почему это? Я!
Работа в фирме «Филдинг и Бьюкенен» поглощала ее целиком. Она была интересной и достаточно сложной. Лучшей быть просто не могло. Мелани была очень даже довольна своей работой.
— Работа — это как бы часть меня.
— А мне кажется, для вас куда интереснее на коленках драить палубу. Впрочем, весьма похвально прийти на выручку сестре в трудный момент ее жизни, — сказал Клайд и направился к лесенке, ведущей на пирс.
Мелани удивленно смотрела ему вслед. Она никак не могла его понять. То ли он осуждает ее, то ли делает комплимент. Вот, например, сейчас она была почти уверена, что в его голосе звучало искреннее уважение.
Сомс всегда был мастер говорить любезности. Несколько раз ей даже показалось, что он льстит ей чуть ли не по инерции, а на самом деле не замечает, ни во что она одета, ни какой приготовила ужин. От этого парня пустого комплимента так просто не добьешься. Может быть, в его устах даже слово «неплохо» значит достаточно много.
Как Клайд и говорил, обстановка в ресторанчике была самая неофициальная, но кормили там отлично. Они сидели на открытой веранде с видом на гавань, и Мелани с огромным аппетитом уплетала салат из крабов.
Клайд с легкой насмешкой наблюдал, как жадно она ест.
— Вы во все вкладываете столько страсти? — осведомился он.
Мелани стало неловко. Она действительно заглатывала еду как удав!
— Я и не знала, что так проголодалась, — простодушно призналась она.
— Я имею в виду не только это. Я ведь наблюдал, как вы драите судно. Сегодня утром вы были словно маленькая фурия. Я думал, вы борта до дыр протрете!
— Это потому, что… — начала было Мелани и запнулась. Не могла же она сказать Клайду, что все утро думала лишь о нем. — Просто я всегда считала, что раз уж ты взялся за работу, так делай ее как следует, — нашлась девушка. Впрочем, она не солгала: так оно на самом деле и было. Она всегда стремилась к совершенству, а если ей что-то не удавалось, то предпочитала не заниматься этим делом вовсе.
— Все или ничего, да, Мелли? Это ваш девиз?
— Пожалуй, вы правы, — отозвалась она, снова переключаясь на еду. — Меня и в самом деле порой полностью поглощает то дело, которым я занимаюсь.
— А любовь? Вы и в нее бросаетесь с головой или ваша драгоценная карьера мешает вам в личной жизни?
В голосе Клайда ей послышалась грусть. Мелани не первый раз слышала эту интонацию и с любопытством взглянула на него. Он так сжал бокал, что у него побелели суставы, карие глаза стали чуть ли не черными, но презрительное выражение исчезло, когда он заметил, что Мелани наблюдает за ним как-то испуганно.
— А вам-то что до этого? — подозрительно спросила она.
— Просто пытаюсь выяснить, соответствуете ли вы определенному типу женщины.
— Какому типу?
— Женщины, помешанной на своей карьере и полной решимости преуспеть, несмотря ни на что.
— Что за ерунда! — с возмущением отозвалась Мелани. — Да что вы вообще знаете о таких женщинах?
— Кое-что знаю! Я был женат на такой бестии целых пять лет.
Женат? Мелани опустила вилку и нож, потрясенная тем, как невыносимо ей представлять Клайда с другой женщиной, в объятиях которой он проводил жаркие ночи любви.
— Я не знала, что вы были женаты, — проговорила она тихим голосом.
— Это часть моей жизни, которую я бы не хотел пережить снова, — сказал он. — Моя жена любила свою карьеру гораздо сильнее, чем меня.
Мелани вспомнила, как сама обнаружила, что потеря работы значит для нее гораздо больше, чем потеря Сомса, и поежилась.
— Может, ей просто нужна была интересная работа не менее, чем вам? — предположила она, пытаясь оправдать и свою собственную позицию, и поступки незнакомой ей женщины, хотя ей трудно было представить, что какую-то дурацкую карьеру можно предпочесть такому красивому парню, как Клайд.
Его жена, наверное, была бесчувственной, как робот. А может, Клайду был неприятен ее успех, как это вообще свойственно многим мужчинам?
— Мужчины могут себе позволить иметь и карьеру и семью. Почему для женщин все по-другому?
