нравлюсь Тананде больше Ааза. Но, когда их приветствия затягивались, моя вера начинала колебаться.
— Гм… что привело тебя в эти края? — решил вмешаться я.
За это я заработал сумрачный взгляд Ааза, но Тананда и глазом не моргнула.
— Ну я могла бы сказать, что просто гуляла поблизости и решила заглянуть на огонек. — На ее щеках появились ямочки. — Но это было бы неправдой. На самом деле мне нужна небольшая услуга.
— Назови любую, — одновременно произнесли мы.
Ааз прижимист, а я щенок, но когда дело касается Тананды — все соображения побоку. В прошлом она помогла нам выпутаться из нескольких передряг, и мы считали себя в долгу перед ней. Нам как-то и в голову не приходило, что она помогла нам впутаться в такое же количество неприятностей. Кроме того, быть в ее обществе ужасно приятно.
— Это в общем-то пустяк, — вздохнула она. — Мне нужно немного побегать по магазинам, и я надеялась, что смогу одолжить одного из вас в качестве носильщика.
— Ты собираешься бегать по магазинам сегодня? — нахмурился Ааз.
— Скорее всего, в последующие пару дней, — уведомила его Тананда. — А быть может, даже неделю.
— Никак не могу, — вздохнул Ааз. — Завтра я должен судить встречу между Большим Джули и генералом Плохсекиром. Ты случайно не можешь отложить это дело до следующей недели?
— Хм… Я вообще-то имела в виду не тебя, Ааз, — Тананда принялась внимательно изучать потолок. — Я думала, что в этом деле мне поможет Скив.
— Я?
Ааз нахмурился.
— Ни за что! — провозгласил он. — Скив не может разыгрывать роль мальчика на побегушках. Это ниже его достоинства.
— Нет, не ниже! — крикнул я. — Я хотел сказать, что если это не ниже твоего достоинства, то как это может быть ниже моего?
— Я не придворный маг Поссилтума, — возразил Ааз.
— А я могу скрыться под личиной, — привел я контрдовод. — Это одно из лучших моих заклинаний. Ты сам об этом говорил.
— По-моему, твой чешуйчатый зеленый наставник немного ревнует, — заметила Тананда, незаметно подмигнув мне.
— Ревную?! — взорвался Ааз. — Я?! Ревную к какому-то маленькому… — он оборвал фразу и стал переводить взгляд с меня на Тананду и обратно, пока не догадался, что его просто дразнят.
— О, полагаю, что в этом нет ничего страшного, — сказал он наконец. — Ладно, бери его, хотя мне невдомек, что такого необычного ты рассчитываешь найти в этом Измерении.
— Ах, Ааз, — рассмеялась Тананда. — Ну ты даешь! Покупать на Пенте! Может, я иногда и бываю несколько легкомысленна, но я не сумасшедшая.
— Ты хочешь сказать, что мы отправимся за покупками в другие Измерения? — с энтузиазмом спросил я.
— Конечно, — подтвердила она. — Нас ждет еще тот маршрут! Сперва мы перепрыгнем в…
— А что такое «маршрут»? — перебил я.
— Стоп! — крикнул Ааз и поднял руку, требуя тишины.
— Но я же просто… — начал было я.
— Стоп! — повторил он.
— Мы же…
— Стоп!
Наш разговор с Танандой практически закончился, и мы переключили внимание на Ааза. С мелодраматичной поспешностью он сложил руки на груди.
— Нет, — отрезал он.
— Нет?! — завопил я. — Но, Ааз…
— Никаких но! — рявкнул он в ответ. — Я сказал — нет. И я не шучу.
— Минутку, — вмешалась, вставая между нами, Тананда. — В чем проблема, Ааз?
— Если ты думаешь, что я намерен позволить своему ученику шататься одиноким и беззащитным по Измерениям…
— Я буду не одинок, — возразил я. — Со мной будет Тананда.
— … будучи идеальной мишенью для всякого идиота, пожелавшего причислить к своим трофеям демона, — продолжал Ааз, игнорируя мои пылкие возражения, — просто для того, чтобы у тебя было вьючное животное для путешествия по магазинам, ну тогда тебе лучше подумать еще разок.
— Ты закончил? — раздраженно спросила Тананда.
— Пока да, — кивнул Ааз, отвечая на ее горячий взгляд таким же.
— Во-первых, — начала она, — как сказал Скив, если ты потрудился прислушаться, он будет не один. С ним буду я. Во-вторых, это означает, что он не будет беззащитен. И в-третьих, то, что я больше не числюсь в Гильдии Убийц, не означает, будто я все позабыла.
— Да, Ааз, — влез с поддержкой я.
— Заткнись, малыш, — отрезал он.
— В-четвертых, ты должен перестать обращаться со Скивом как с малышом. Он остановил армию Большого Джули. Помнишь? И кроме того, он ведь твой ученик. Я надеюсь, ты хоть чему-нибудь научил его за это время?
Это ударило Ааза по второму чувствительному месту — его тщеславию. А самым чувствительным местом у него является сума с деньгами.
— Но… — заколебался он.
— Брось, Ааз, — взмолился я. — Ну что может случиться?
— Страшно подумать, — мрачно огрызнулся он.
— Не преувеличивай, Ааз, — сделала ему замечание Тананда.
— Это я-то преувеличиваю?! — снова взорвался мой наставник. — Когда я впервые взял этого вундеркинда в иное Измерение, он сразу же купил там совершенно ненужного нам дракона и чуть не погиб в драке со стаей головорезов.
— В той схватке он, помнится, победил, — заметила Тананда.
— Когда мы выбрались туда во второй раз, — непоколебимо продолжал Ааз, — я оставил его в скромном заведении, где он быстро завербовал в свою армию половину бездельников Базара.
— Они выиграли войну, — возразил я.
— Не в этом суть, — проворчал Ааз. — Суть в том, что всякий раз, когда малыш оказывается в другом Измерении, он тут же попадает в беду. Он притягивает к себе неприятности как магнит.
— На сей раз с ним буду я и не спущу с него глаз, — успокаивала его Тананда.
— Ты была там и в те оба раза, — мрачно заметил Ааз.
— Так же, как и ты! — парировала Тананда.
— Совершенно верно, — согласился мой учитель. — Мы вдвоем не сумели уберечь его от неприятностей. Теперь ты понимаешь, почему я хочу держать его здесь, на Пенте?
— Хм… — задумчиво произнесла Танда. — Я понимаю твой довод, Ааз…
У меня екнуло сердце.
— … Только я с ним не согласна, — закончила она.
— Черт возьми, Тананда… — начал Ааз, но она взмахом руки велела ему замолчать.
— Давай я расскажу тебе одну сказку, — улыбнулась Тананда. — Жила-была одна пара. И был у них малыш, которого они просто обожали. Родители были о нем такого высокого мнения, что, когда он родился, они изолировали его в особой комнате. Просто для гарантии, чтобы с ним ничего не случилось. Они проверяли все, что стояло в комнате: мебель, книги, еду, игрушки… Они даже воздух профильтровывали, чтобы он не подхватил никаких болезней.
— И? — с подозрением спросил Ааз.
— И когда ему исполнилось восемнадцать лет, они открыли комнату и выпустили его, — продолжала
