некоторые отцы преподают в монастырях испанский язык, некоторые отцы являются исключениями, некоторые отцы способны смело наброситься на мировые экономические проблемы и уложить их на месте, да все никак не соберутся, пребывая в перманентном ожидании последнего, ключевого элемента информации. Подвидам отцов несть числа. Отцы пыжатся, как индюки, но чаще — нет, разве что внутренне, перед самими собой; отцы гарцуют на конях, но чаще — нет, разве что в восемнадцатом веке; отцы падают с лошадей, на чью спину забрались, но чаще — нет; свалившись с лошади, отцы ее пристреливают, но чаще — нет, отцы боятся лошадей, но чаще они боятся женщин, некоторые отцы мастурбируют — потому, что они боятся женщин, некоторые отцы спят с наемными женщинами — потому, что они боятся женщин свободных, некоторые отцы вообще никогда не спят, они бесконечно бодрствуют, вглядываясь в свое будущее, которое давно осталось в прошлом.
* * *
Прыгучий отец, он же попрыгун, весьма редок, однако реальность его существования не вызывает никаких сомнений. Одновременное нахождение двух подобных особей в одном помещении может привести к несчастному случаю. Как показывает практика, лучше всего навешивать на прыгучих отцов тяжелые, крупноразмерные автопокрышки, одну спереди, другую сзади, тогда их отчаянные прыжки превращаются в жалкие, еле заметные подскоки, из каких, если разобраться, и состоит вся их жизнь. Прыгучим отцам бывает очень полезно увидеть в зеркале метафорическое изображение своего жизненного пути как недолгой, минут на пять, последовательности коротких, почти ничего не достигающих рывков вверх. Попрыгун, не отягощенный покрышками, создает для окружающих постоянные неудобства, могущие перерасти в самую настоящую опасность. Корнем данной проблемы является честолюбие (если честолюбие ориентировано на вас, вы находитесь в опасности даже большей, чем можно бы подумать), и этот корень может быть удален посредством операции на открытой печени (общеизвестно, что именно в печенке сидит все, нам досаждающее). В прыгучих отаах, да и вообще в прыжках как таковых, есть что - то бесконечно печальное. Лично я предпочитаю прочно стоять обеими ногами на земле — если только она не уходит у меня из-под ног в результате кипучей деятельности копучего отца. Последние имеют, как правило, пятнистый окрас и славятся своей непорольностью.
* * *
Приближаться к отцу нужно сзади. В таком случае, если он решит метнуть в вас дротик, то скорее всего промахнется. Пока он будет разворачиваться, отводить назад метательную руку, прищуривать глаз и прицеливаться вдоль древка, вы вполне успеете убежать и заказать билет на самолет в какую-нибудь другую страну. Лучше всего — в Рукманию, так как там вообще нет отцов. В этой блаженной стране непорочные божества злаков зябко жмутся друг к другу под покровом из эластичного цемента и рубиновой крошки всю долгую, промозглую рукманскую зиму и производят потомство неким способом, не известным ни нам, ни науке. Новым гражданам вручают карликовые пальмы и свидетельства о рождении, затем их ведут (или везут на санях без полозьев) на «зокало», главную площадь страны, и гравируют их augenscheinlich происхождение на огромной серебряной чаше. Зри! Там, на стене пиршественного зала — дротик!
Ореховые панели изранены в сотнях мест.
* * *
Я был знаком с отцом по фамилии Ыз, который имел прорву детей и продал их всех до единого на костолом ню. Костоломня не принимала злых и угрюмых детей, поэтому Ыз был для своих отпрысков самым добрым и покладистым папашей, какого только можно представить. Он щедро кормил их конфетами с кальцием и поил хорьковым молоком, рассказывал им забавные истории и ежедневно выводил их на костеукрепляющие прогулки. «Высокие и крепкие, — говорил он, — вот какими должны быть сыновья». Раз в год костоломня присылала к дому
отца Ыз маленький синий автобус.
* * *
Имена отцов. Отцы имеют следующие имена:
Аалбиэль
Авель
Аариэль
Авессалом
Аарон
Агав
Абабалой
Аголиаф
Аббадон
Агасон
Абан
Агвенд
Абатур
Адам
Аббот
Адео
Абдия
Адитьяс
Абиу
Адония
Аввакум
Адоссия
Авда
Азаил
Авдий
