чтоб мы раскидали ядерные завесы, - это гроб, хуже некуда. Мол, Пентагон решил, что эти пришельцы нам угрожают и надо их остановить.
- Элф... - пролепетал я.
У меня подкосились ноги, я уже понимал, что будет дальше.
- Мол, надо их остановить, пока они не захватили большей территории, а для этого есть только одно средство - сбросить на Милвилл водородную бомбу.
Элф задохнулся и умолк.
Я молчал. Просто не мог выговорить ни слова, будто меня расшиб паралич. Мне вспомнилось, какое лицо было у генерала во время нашего разговора нынче утром, и как сенатор сказал мне: 'Мы вынуждены на вас положиться, друг мой. Мы в ваших руках'.
- Брэд! - с тревогой позвал Элф. - Алло, Брэд! Ты слушаешь?
- Да, - сказал я, - слушаю.
- Дэйвенпорт сказал - как бы из-за этого нового способа выслеживать ядерные запасы военная братия не кинулась нажимать кнопки... мол, они сообразят только что надо действовать поскорей, а то никакого оружия не останется. Он сказал - это все равно, как будто идет человек с ружьем в руках, а навстречу дикий зверь. Без крайности убивать зверя неохота, а может, зверь ещё вильнет в сторону и стрелять не придется. Ну, а допустим, человек знает, что через две минуты останется без ружья: оно рассыплется, пропадет, мало ли... тогда волей-неволей пойдешь на риск и выстрелишь, пока ружье ещё не пропало. Придется убить зверя, пока ружье ещё у тебя в руках.
- Значит, теперь Молвил и есть дикий зверь, - сказал я ровным голосом, я и не думал, что сумею говорить так спокойно.
- Не Милвилл, Брэд. Просто...
- Ну, конечно, не Милвилл. Ты это скажи людям, когда на них сбросят бомбу.
- Этот Дэйвенпорт прямо не в себе. Он не имел права мне ничего говорить...
- А по-твоему, он точно все знает? Утром они с генералом крепко поспорили.
- По-моему, он знает куда больше, чем успел мне сказать. Он говорил минуты две, а потом прикусил язык. Видно, спохватился, что не имеет права болтать. Но он вот на чем помешался. Он думает, военных может остановить только одно: гласность. Общественное мнение. Мол, если про этот их план узнает много народу, поднимется такая буря, что они не посмеют ничего сделать. Во-первых, люди возмутятся, это же гнусное, хладнокровное убийство, а главное, все равны пришельцам - тут кому угодно обрадуешься, лишь бы они покончили с этой проклятой бомбой. Ну, и твой биолог хочет раскрыть секрет. Он так прямо не сказал, но, видно, он о том и хлопочет. Я уверен, он подкинет эту новость кому-нибудь из газетчиков.
У меня все перевернулось внутри, задрожали колени. Я прижался покрепче к столу, чтобы не упасть.
- Это безумие, весь Милвилл сорвется с цепи. Я же утром просил генерала...
- Как - просил генерала! Черт подери, неужели ты знал?!
- Конечно, знал. То есть не знал, что они на это пойдут. Просто - что есть у них такая мысль.
- И ты никому ни слова не сказал?!
- А кому говорить? Чего бы я добился? И потом, это ж не было твердо решено. Так - предположение... на самый крайний случай. Погубить триста человек, зато спасти три миллиарда...
- А ты сам?! И все твои друзья?!
- Ну, а что было делать, Элф. Что бы ты сделал на моем месте?
Раззвонил бы по всему Милвиллу - и чтоб все посходили с ума?
- Не знаю, - сказал Элф. - Сам не знаю, что бы я сделал.
- Слушай, Элф, а сенатор сейчас где? В гостинице?
- Думаю, там. Ты хочешь ему позвонить, Брэд?
- Не знаю, будет ли толк. Но, может, стоит попробовать.
- Тогда я кладу трубку. Вот что, Брэд...
- Да?
- Счастливо тебе... То есть... о, черт! Просто - желаю успеха!
- Спасибо, Элф.
В трубке щелкнуло - он дал отбой, теперь я слышал только гудение. У меня так затряслись руки, что я и не пытался опустить трубку на рычаг, а осторожно положил её прямо на стол.
Джо Эванс смотрел на меня в упор.
- Так ты знал, - сказал он. - Все время знал.
Я покачал головой.
- Что они на это пойдут - не знал. Генерал обмолвился об этом как о последнем средстве, на самый крайний случай. И Дэйвенпорт на него накинулся...
Я не договорил, я уже и не помнил, что хотел сказать. Слова теряли всякий смысл. Джо все не сводил с меня глаз. И вдруг меня взорвало.
- Не мог я никому сказать, черт возьми! - заорал я. - Я попросил генерала, если уж ему придется на это пойти, так чтоб без предупреждения.
Чтоб нам ничего не знать заранее. Просто вспышка - и все, мы бы, наверно, её и не увидели. Ну, погибли бы, но одна смерть куда ни шло. А так умираешь тысячу раз...
Джо взялся за телефон.
- Попробую дозвониться до сенатора, - сказал он.
Я сел.
Пусто внутри. Точно меня выпотрошили. Джо говорит по телефону, а я не разбираю слов, будто на несколько минут создал отдельный крохотный мирок для себя одного (видно, в обычном мире, среди людей, мне уже нет места) и укрылся в нем, как укрываешься с головой одеялом.
Худо мне, тошно, и зол я, и мысли путаются.
...Джо мне что-то говорил, а я даже не замечал этого, только под самый конец спохватился:
- Что? Что такое?
- Я заказал междугородный разговор. Нас соединят.
Я кивнул.
- Я объяснил, что дело очень важное.
- Не знаю... - сказал я.
- То есть как? Конечно же, это...
- Не знаю, что тут может поправить сенатор. Не знаю, что изменится, если мы с ним и поговорим - я, ты, кто угодно.
- Сенатор Гиббс - человек влиятельный, - сказал Джо. И он очень любит это показывать.
Некоторое время мы сидели молча и ждали звонка. Что скажет сенатор?
Что он знает о нашей судьбе?
- А как быть, если никто за нас не вступится? Если никто не станет за нас драться? - вновь заговорил Джо.
- Ну, а что мы можем? Бежать - и то нельзя. Никуда не денешься. Сиди и жди, пока в тебя трахнут, - очень удобная мишень.
- Когда в Милвилле узнают...
- Узнают из последних известий, как только это просочится. Если просочится. Телевидение и радио мигом сообщат, а все милвиллцы прилипли к приемникам.
- Может, кто-нибудь нажмет на Дэйвенпорта и заставит его прикусить язык.
Я покачал головой.
- Утром он был зол, как черт. Так и накинулся на генерала.
А кто из них был прав? Да разве за такой короткий срок разберешься, кто прав, а кто нет?
Издавна люди воевали с вредными жучками и саранчой, со всевозможными врагами урожая, со всякими сорняками. Воевали, как могли. Истребляли и уничтожали, как могли. Приходилось всегда быть настороже, чуть зазевался и сорные травы тебя одолеют. Разрастутся в каждом углу, под заборами, среди живых изгородей, на пустырях. Они нигде не пропадут. В засуху гибнут злаки, чахнет кукуруза, а сорные травы, упорные и выносливые, знай растут и зеленеют.
