Эти броненосцы теперь являлись надежным щитом черноморского побережья и сильным 'тараном' для прорыва или захвата Босфора, и в случае начала войны с Англией или Турцией Россия уже не оказалась бы в том положении, в котором она находилась тринадцать лет назад.
Весь май флот обстоятельно готовился к плаваниям. Только один 'Синоп' в течение этого месяца чуть ли не ежедневно выходил на пробу машин.
30 мая пришел приказ главного командира Черноморского флота и портов вице-адмирала А. А. Пещурова. В состав Практической эскадры назначались броненосные корабли 'Екатерина II', 'Чесма' и 'Синоп', крейсер 'Память Меркурия', канонерские лодки 'Терец', 'Уралец' и 'Кубанец', минный крейсер 'Капитан Сакен' и миноносцы 'Геленджик', 'Гагры' и 'Килия'.
Эскадра делилась на два отряда. Первый состоял из трех броненосцев под командованием адмирала О. К. Кремера. Во второй входили крейсер 'Память Меркурия' под флагом командира отряда контр-адмирала И. М. Дикова и остальные корабли.
Флагманом эскадры являлся 'Синоп', командиром которого был капитан I ранга В. А. Развозов. 'Чесмой' и 'Екатериной II' командовали капитаны I ранга Лавров и Л. К. Кологерас. Численность экипажа на броненосцах колебалась от 519 человек на 'Екатерине II' до 561 на 'Чесме'. Недокомплект нижних чинов постоянно составлял 50 – 92 человека на корабль. Начало кампании, кроме того, совпало с отправкой с броненосцев 142 матросов для обучения в Кронштадтскую школу строевых квартирмейстеров с последующим их плаванием на фрегате 'Минин'.
Чтобы восполнить нехватку офицерского состава, с Балтики на броненосцы прибыли 10 мичманов.
3 июня в 10 часов утра корабли эскадры, подняв флаги и вымпелы, начали кампанию.
Первой утром 7 июня в море вышла 'Чесма'. Имея во всех четырнадцати котлах пар, доведя обороты винта до 86, броненосец на мерной миле достиг 13,2 узла. Этот однодневный выход показал, что котлы и машины 'Чесмы' самые 'прожорливые', по сравнению с другими кораблями. Вечером корабль вернулся на рейд.
На следующий день в море ушел 'Синоп'. В течение трех часов на нем также испытывали машины. Выход омрачился несчастным случаем. Машинисту 1-й статьи Ивану Гонченко размозжило руку, которую затем пришлось ампутировать.
10 июня на испытания вышла 'Екатерина II'. Доведя работу машин до 90 оборотов, броненосец легко шел 14-узловой скоростью.
Последующие двадцать дней эскадра простояла на рейде. Это время посвятили рейдовым учениям, особенно важным для команд броненосцев. На этих сложнейших по устройству плавучих сооружениях весьма сложными были и расписания, и взаимодействие личного состава по тревогам. Требовались немалые практические навыки в освоении новых механизмов, башенных установок, котлов, машин, минного и другого оборудования. Для их приобретения необходимо было время, а слаженности действий всего экипажа в походе и на стрельбах можно было достигнуть только напряженными тренировками. Этим и занимались броненосцы, застыв на якорях.
Одновременно с рейдовыми учениями на эскадре тренировались устанавливать мины со стрел и плотов. Не бездействовали и корабельные минные катера – они ходили для стрельб в Инкерман.
В течение этих трех недель лишь миноносцы на короткое время уходили в море.
К 5 июля окончилось пребывание на 'Чесме' рабочих Петербургского Металлического завода. Они в который раз проверили систему заряжания орудий и наведения установок, сданных в 'казну'. При этом подтвердились давние опасения проектировщиков. При наведении двух установок на один борт 'Чесма' получала крен в 6,5°, что сильно усложняло наведение орудий и управление стрельбой.
Планируемый выход эскадры в море задержал приезд в Крым королевы Эллинов (Греции) великой княгини Ольги Александровны, возвращавшейся из Петербурга в Афины. 7 июля королева прибыла в Севастополь. Императорский поезд остановился у пристани в Южной бухте, и она под гром салюта перешла из вагона на пароход 'Эриклик', который доставил ее со свитой на флагманский 'Синоп'.
В честь королевы на 'Синопе' состоялся обед с участием офицеров корабля и высших должностных лиц Севастопольского гарнизона. Затем королева на гребном катере, где гребцами были офицеры с 'Сино- па', отправилась сначала на канлодку 'Черноморец', пришедшую несколько дней назад из Пирея, и вечером на 'Эриклике' отбыла в Грецию. Весь день пребывания королевы Ольги Александровны эскадра простояла, украсившись флагами.
10 июля представители Металлического завода сдали в 'казну' и артиллерию 'Синопа', и в этот же день броненосец ушел для испытаний.
Сделав из каждого 305-мм ствола по 15 выстрелов, представители завода убедились в полной их исправности. С этого момента в обслуживание артиллерии броненосца вступила команда.
На следующий день на стрельбы вышли 'Екатерина II' и 'Чесма'. Стреляли по буксируемым щитам. Для этого и для повседневного обеспечения к каждому броненосцу прикрепляли по миноносцу (к 'Сино- пу' – 'Килию', к 'Чесме' – 'Геленджик', к 'Екатерине II' – 'Гагры').
14 июня эскадра пополнилась новыми кораблями. В кампанию вступили минный крейсер 'Казарский' и миноносцы 'Адлер' и 'Анакрия'. На следующий день, загрузившись углем, все 14 вымпелов эскадры вечером вышли в плавание вдоль черноморского побережья.
Около 20 часов 15 июля корабли, обогнув Херсонесский маяк, повернули на юг и пошли вдоль погружающегося в сумерки крымского побережья.
В два часа ночи на 'Памяти Меркурия' вышла из строя центральная помпа, питающая котлы. Крейсер лег в дрейф. С ним осталась канлодка 'Уралец'. Эскадра же продолжила плавание.
Как только начало светать, 16 июля на траверзе маяка и мыса Меганом в медленно тающей утренней дымке стали появляться силуэты сначала больших, а затем и малых кораблей Черноморской Практической эскадры.
Когда утренний туман рассеялся, редким прохожим на набережной и рыбакам на лодках или небольших парусных барказах открылось невиданное до той поры зрелище. Их взору предстали боевые корабли, уверенно идущие десятиузловым ходом двумя колоннами в строгом расстоянии друг от друга, будто связанные невидимыми нитями. В первых проблесках солнца стали отчетливо выделяться три черных массивных корпуса.
Это в кильватерном строю шли, олицетворяя собой мощь возрожденного Черноморского флота, броненосцы 'Екатерина II', 'Чесма' и 'Синоп'. У каждого из них в носовой части, разделяя сине-зеленый цвет черноморской воды и черный корпусов, просматривалась полоса струящейся белой пены от воды, рассекаемой форштевнями. Отброшенные в сторону водяные каскады, как бы вскипая, продолжали биться и плясать у высоких отвесных бортов броненосцев, и, переходя затем в корму, соединяясь за ахтерштевнем, образовывали вместе с бурлящими потоками от винтов широкую кильватерную полосу.
Перед случайными восторженными зрителями, выделяясь огромными размерами, вставали один за другим корабли, на каждом из которых в средней части отчетливо виднелась высокая мачта белого цвета с выстреленной в небо деревянной стеньгой, две массивные трубы с черными козырьками, из которых густой полосой тянулся черно-бурый шлейф дыма, видимый за десятки миль, и объемный белоснежный мостик. На мостике хорошо различались желтые раструбы для естественной вентиляции машин и котельных отделений, а на кильблоках покоились шлюпки и катера, заботливо, как впрочем и все остальное на кораблях, ухоженные матросами.
Черные корабельные борта ощетинились стволами орудий различных калибров, смотревших сквозь пушечные порты. А в полутора метрах от верхней палубы неподвижно застыли в своих станках самые мощные орудия главного калибра. Сейчас тихо стоящие, они в любой момент, будь на то воля командира, могли бы 'заговорить', извергая из себя огненные смерчи с массой металла.
В то утро эскадра шла в район боевой подготовки. В левой колонне шли три броненосца, в правой – минный крейсер 'Капитан Сакен' и миноносцы 'Килия', 'Гагры' и 'Геленджик'. Часть же других кораблей ушла на стрельбы.
Около 10 часов миноносцы по команде с флагмана прибавили ход и, обогнув броненосцы, ушли в Феодосию. Те же, в свою очередь, отойдя от берега, начали эволюции. На эскадре следовало 'опробовать'
