На другой стороне таблетки мы видим фараона уже в короне Нижнего Египта победно шествующим по полю битвы. Перед ним выступает визирь с письменным прибором в руках — по-видимому, для того, чтобы регистрировать число убитых врагов. На поле лежат уложенные в ряды обезглавленные трупы врагов. Шествие возглавляют четыре знаменосца с гербами подчиненных фараону номов.
Описанные барельефы представляют собой настоящую историческую хронику, повествующую о победе, одержанной царем Верхнего Египта. Здесь сохраняет значение пиктографический способ передачи информации — хроника начертана знаками, еще близко стоящими к рисуночному письму. Но тут же мы сталкиваемся и с достигшим определенного развития фонетическим письмом — иероглифы, передающие собственные имена, являются фонограммами, фонетически написаны слова «визирь», «служить».
В египетском иероглифическом письме рисунок-идеограмма (знак, передающий понятие) стал превращаться в фонограмму (знак, передающий звук или группу звуков) очень рано. Превращение идеограммы в фонограмму означало, что предметное значение рисунка уже оставлялось без внимания, и в зарождающейся системе письма сохранялась лишь звуковая сторона знака (принцип «ребусного» написания: так, русское слово «колчан» можно передать рисунком, изображающим этот предмет, и тогда перед нами будет идеограмма, но это же слово можно передать двумя рисунками, из которых один будет изображать кол, а другой — большой сосуд, чан, и тогда оба эти знака будут фонограммами). В языках семито-хамитской группы, к которой принадлежал язык древних египтян, смысловое значение слова определялось прежде всего составом согласных, и поэтому создавалась возможность одной фонограммой передавать слова, имевшие одинаковый состав согласных, следующих в том же порядке. Поэтому знак «корзина» (
Превращение идеограмм в фонограммы позволило написать слова, которые невозможно было передать с помощью рисунка — наречия, прилагательные, служебные слова и т. п. Разумеется, процесс превращения идеограммы в фонограмму был длительным и сложным; при этом немалую роль играла структура самого языка[11].
В памятниках египетской культуры искусство и письменность оказались слитыми воедино, и даже в позднейшие эпохи египетской истории, когда письменность достигла уже высокого развития, длинные ряды иероглифов, начертанные на фресках гробниц или вырезанные на колоннах гигантских храмов Луксора или Карнака с непередаваемым изяществом и красотой, служили не только для передачи информации, но были одновременно и художественным орнаментом, украшавшим стену, пилон или колонну.
Для того, чтобы зародившаяся письменность привела к возникновению книги, потребовался ряд условий. Прежде всего зарождающаяся цивилизация должна была ощутить настоятельную потребность в составлении определенной системы текстов, связанных между собой по какому-то внутренне присущему им единому признаку[12]. Такими текстами стали ранее всего документы хозяйственной отчетности, памятники права и собрание религиозных формул и памятников («священное писание»). Но, конечно, нужен был и материальный носитель знаков письма, который обладал бы достаточной прочностью, был бы недорогим и легко доступным, на котором можно было без особого труда, ясно и отчетливо изображать знаки письма.
Своеобразный писчий материал был найден древнейшими обитателями Двуречья, жившими на самом юге этой страны — шумерийцами. Главным естественным богатством этого района была глина: местные жители строили из нее свои жилища, храмы богов, изготовляли из нее посуду, светильники, гробы. Даже человек — и тот, согласно древнему шумерийскому мифу, был сотворен из глины. Запасы этого материала были практически неисчерпаемы. Поэтому в районе Южного Двуречья материальным носителем знаков письменности стали глиняные таблетки, широко употреблявшиеся здесь уже в начале III тыс. до н. э. Лишь к первому веку до н. э. глиняные таблетки оказались вытесненными в этом районе более удобными и портативными материалами — папирусом и пергаменом.
В подавляющем большинстве глиняные таблетки имели небольшие размеры: наиболее распространенным был «формат» около 5 ? 5 см. Знаки нанесенного на них текста оказываются иногда настолько мелкими, что их приходится читать с помощью лупы. Систему письма шумерийцев и сами знаки принято называть клинописью: она была оригинальным изобретением этого народа. Самые древние памятники шумерийской письменности состоят из линейных рисунков, нанесенных на поверхность сырой глиняной таблетки, которая затем обжигалась. Позднее писцы стали не рисовать, а вдавливать знаки (на сырой глине такой способ наиболее удобен). Для этой цели употреблялся тонкий тростниковый стержень, имевший в обрезе форму маленького треугольника. В сочетании с линией он образует на материале оттиск, похожий на клин. Так возникла клинопись — система письма, в которой знаки составляются из комбинаций вертикальных, горизонтальных и косых клиньев. Иногда пара клиньев соединяется, образуя угол. Знаки клинописи, которую у шумеров переняли и широко распространили на Ближнем Востоке вавилоняне и ассирийцы, были первоначально идеограммами (это значит, что рисунки передавали целые понятия и слова). Затем они стали употребляться для фонетического обозначения слогов, из которых составлялось слово, уже не связанное по смыслу с первоначальным значением рисунка, ставшего фонетическим знаком[13].
Глиняные таблетки стали материальной основой высоко развитой письменности. Во второй половине III тысячелетия до н. э. в шумерийской литературе были представлены самые разнообразные жанры: мифы и эпические сказания в стихах, гимны богам, поучения, басни о животных, пословицы и поговорки. Американскому шумерологу Сэмюелу Крамеру посчастливилось открыть древнейший в мире «библиотечный каталог», помещенный на таблетке в 6,5 см длины и около 3,5 см ширины[14]. Писец сумел на этой крохотной таблетке написать названия 62 литературных произведений. «По крайней мере 24 названия из этого каталога относятся к произведениям, которые частично или полностью дошли до нас», — пишет автор[15]. Интересно отметить, что в качестве заглавия литературного произведения шумерийские писцы употребляли начало первой строки литературного текста (подобно папским буллам, которые также называются по первым словам).
В древнем Двуречье писцы были привилегированным сословием и делились по рангам — ученые шумерологи различают старших и младших писцов, храмовых, царских и т. д. Некоторые из них занимали высокие государственные посты. Школы древнего Шумера, в которых искусству письма обучались юноши из господствующих классов, были одновременно и своеобразными литературными центрами.
Так как в шумерийской клинописи одни и те же знаки могли иметь различное значение и звучание, для их правильного прочтения необходим был большой опыт. Удержать в памяти все правила было просто невозможно, и писцы пользовались особыми справочниками и словарями. Остатки шумеро-вавилонских словарей и грамматических наставлений, которыми пользовались писцы древнего Двуречья, найдены в большом количестве в библиотеке ассирийского царя Ассурбанипала (VII в. до н. э.). Этот царь был, по- видимому, большим любителем книг — он собрал в своей библиотеке свыше 100 000 глиняных таблеток. Примерно пятая часть этого книжного богатства была обнаружена археологами, проводившими раскопки на
