вращается вокруг Солнца? Надо же, какие банальности лезут в голову… — Галь, ты вопросы какие-то, извини, странные задаешь… Я ведь все-таки жениться хочу, а не… м-м-м… а не что-нибудь другое!
— Вопросы я задаю странные! — Галка саркастически хмыкнула и опять задрала левую бровь. — Но между прочим, на мой странный вопрос ты так и не ответил.
Игорь поднялся, сел в «гостевое» кресло и закрыл глаза в ожидании удара по темечку какой-нибудь очередной самопадающей книгой. Не дождался, открыл глаза и вдруг неожиданно для себя ляпнул:
— А если она за кого другого выйдет?
И тут же испугался собственных слов — до внезапного озноба, до острого укола в сердце.
— Не выйдет, — спокойно ответила Галка. Вроде бы даже с сожалением.
— Правда? — обрадовался Игорь. — Нет, ты точно знаешь? А почему?
— Надоел ты мне. — Галка поднялась и загремела посудой. — Чай еще будешь, нет? Дел у меня сегодня — выше крыши… А я тут сижу, вопросы твои дурацкие слушаю. — Галка неожиданно грохнула чайником о стол, обернулась к Игорю и заорала в полный голос: — А на мой вопрос ты так, между прочим, и не ответил!
Игорь вскочил и тоже заорал:
— А что я должен отвечать?! Это что, так странно — хотеть жениться на любимой женщине?!
— Ага… Понятно… Давно бы так. — Галка опять шлепнулась на свой табурет, облокотилась локтями на стол и подперла щеки ладонями. Теперь она улыбалась торжествующей и немного хитрой улыбкой, и взгляд ее был почти доброжелательный. — Так ты ее, стало быть, любишь?
— А как же? — растерялся Игорь. — А то зачем бы мне жениться? То есть…
— Ну да, ну да. — Галкина улыбка стала еще хитрей. — Действительно, зачем? Ведь не затем же, чтобы бесплатную няню заиметь!
— Ты думай, что говоришь! — Игорь от возмущения даже заикаться вдруг стал. — Да ты думаешь, я… Да ты вообще… Да я десять нянь найму, и Ольга сама их выбирать будет, и вообще что захочет — то и… — Он заметил, что Галка совсем уже откровенно хихикает, и растерянно замолчал.
— И ты можешь представить, что Ольга кого-нибудь подпустит к Чижику? — вкрадчиво спросила Галка, все так же хитро улыбаясь.
— Не подпустит, — помолчав, согласился Игорь. — Ну и правильно. Ну и пусть. Пусть все, как она захочет… Только пусть замуж за меня выйдет.
— А ты ей это говорил? — тоже помолчав, спросила Галка.
— Говорил. — Игорь вздохнул и полез в карман за сигаретами. Кажется, он сегодня уже курил? А, ладно… Бросишь курить тут, как же. — Я ей именно вот этими словами и говорил: все будет, как ты захочешь…
— Да нет, — перебила Галка. — Ты ей говорил, что любишь?
— А… нет. — Игорь растерялся, страшно смутился, понял, что Галка заметила его смущение, и смутился еще больше. — Галь, ну что ты, ей-богу… Ну что тут говорить-то? И так все понятно.
— Вот-вот. — Галка усмехнулась, и глаза ее опять подернулись холодком. — Гришка вот ей тоже ни разу в жизни про любовь слова не сказал.
Игорю стало плохо. По-настоящему плохо. До тошноты, до физической боли в каждой клеточке тела. Наверняка оттого, что его сравнили с «ее Гришкой». Ну что же, в конце концов, он пришел сюда именно за этим — узнать об этом «ее Гришке» и что там получилось до такой степени не так, что Ольга до сих пор не переболела этим проклятым «ее Гришкой».
— Слушай, — начал он осторожно. — Если человек любит — это же видно, правда? Слова — это только слова, сказать что угодно можно…
Галка посмотрела на него как на больного и с совершенно не свойственной ей интонацией, серьезно и печально, продекламировала:
— Слова — это ветер, наполняющий паруса нашей лодки, которая несет нас по морю жизни к радости или страданиям.
— Красиво, — признал Игорь. — Емко. Это кто-то из великих придумал?
— Ага. — Галка опять хитро разухмылялась. — Из великих. Это я придумала. Только что.
— Ладно. — Игорь решительно поднялся и потянулся за висящим на спинке стула пиджаком. — Не хочешь ты мне ничего объяснять — не надо. Сам разберусь.
— Сядь. — Галка опять посерьезнела, помолчала и тяжело вздохнула. — Объясню я тебе, что сама знаю, только если ты Ольге хоть слово — я тебя своими руками… То есть нет, глупости все это. Если ты о нашем разговоре Ольге проболтаешься, она от тебя уйдет. И даже Анну оставит… Нет, Анну не оставит, конечно. Но тебе ее не получить, если ты хоть слово…
— Нет, — быстро согласился Игорь, осторожно садясь и не отрывая глаз от очень серьезного и какого-то тоскливого лица Галки. — Нет, никогда, ни слова, ни при каких обстоятельствах… Клянусь! Ты только расскажи мне, что это за Гришка такой был, что она его никак забыть не может…
— Забыть не может. — Галка жестко усмехнулась. — Еще бы… А ты смог бы забыть палача, который тебя тринадцать лет подряд пытал? Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год… Забыл бы сумасшедшего, который тебя мучил бы и при этом объяснял, что ты заслуживаешь еще худшего? Который требовал бы обожания, а при этом поливал бы самыми последними словами… Слова — это только слова? Какие вы все идиоты… Ой, не могу…
Галка замолчала, стиснув зубы, помотала головой и схватила чайную чашку. Рука ее дрогнула, чай плеснулся на колени, Галка жадно глотнула остатки, невнятно чертыхнулась и с грохотом поставила чашку на стол.
Игорь ошеломленно смотрел на нее и боялся открыть рот. И с ужасом ждал продолжения, и начинал понимать, что лучше бы этого продолжения не было.
Галка подняла на него хмурый взгляд, увидела его лицо и коротко вздохнула.
— В общем, так, — несколько спокойнее сказала она. — Гришка был подлец страшный. Подонок. Эгоистичная тварь без чести и без совести. И без мозгов, если уж на то пошло.
Она опять замолчала, а Игорь с трудом сглотнул и с трудом же слепил вопрос, всплывший на поверхность мешанины эмоций, мыслей и подозрений:
— Подожди… Как же она тогда… Почему же она замуж за него вышла? И потом, столько лет…
— Ой, ну ты дурак. — Галка с сердцем хлопнула себя по коленям. — Ты-то почему на своей мочалке голливудской женился?
— Ну откуда я знал, что потом так все получится, — растерянно возразил он. — И потом, она все-таки Чижика мне родила. Да и разошлись мы вовремя.
— Ну а Ольга откуда заранее что могла знать? И тоже, надо думать, своего Чижика хотела. Она же на детях совершенно чокнутая, ты заметил? Для нее же чужих детей нет, все — как ее собственные, это я еще в больнице заметила… Если бы ей своего — тогда, наверное, вся жизнь по-другому повернулась бы. И от Гришки освободилась бы вовремя, может быть. Ну да что теперь гадать… Чудо, что вообще освободилась.
— Галь, подожди. — Игорь сильно потер лицо ладонями и помотал головой. — Я все равно ничего не понимаю. Ты говоришь — он страшный подлец… Ольга должна была все понимать! Она же не из тех, кто подлость прощать будет… И все-таки не бросала его. Я этого не понимаю.
— Да алкаш он был. — Галка брезгливо поморщилась. — Да еще наркомания помаленьку на подручных средствах — димедрол там, транквилизаторы… У них в отделении чертова прорва всякой гадости, ну он и пользовался. От него и первая жена сбежала, потому что с таким жить, ясное дело, невыносимо. Все знали, кроме Ольги. А кто о таких вещах предупреждать будет? Гришка, конечно, сам бы не сознался. Он и себе-то не сознавался… А посторонние в это дело не суются. Тактичные все, сволочи. Только за спиной перешептывались. Ведь Ольга до сих пор думает, что о Гришке никто ничего не знал! А ты спрашиваешь, почему терпела…
— Нет, все равно не понимаю, — подумав, обреченно признался Игорь.
— Ну что тут понимать?! — Галка заметно рассердилась. — Ну ты же видишь, какая Ольга, да? Она же просто не может бросить больного! Она же сама сдохнет, но смертника вытащит! А Гришка без нее обязательно загнулся бы. Теперь понял?
— Но ведь она в конце концов ушла от него, — растерянно возразил Игорь. — Что же не раньше?
