Любовь к далекой: поэзия, проза, письма, воспоминания

Было ль, было ль счастие в тех встречах отмелькавших?
Может быть и было. Теперь – одна печаль.

В дебрях беспролётных, в шелестах болотных
Ты навек погибнешь, если любишь их.
Уходи от этих ласковых животных,
Ты, что должен выковать озарённый стих.

Горе всем припавшим к соблазнам и покою,
Горе полюбившим приветную тюрьму.
Горе всем связавшим свою судьбу с чужою,
Не понявшим счастья всегда быть одному!

VII. НА ГОРНОМ ПУТИ

На каменногорных откосах
Ликующий отблеск разлит. –
Задумчиво поднял я посох,
Ступил на холодный гранит.

Открылись мне горные кряжи.
Весь мир и тревожен и нов,
С тех пор как стою я на страже,
Питомец беспечных пиров!

Ах, были и пляски, и девы
На тех прозвеневших пирах!
Гитарно-родные напевы
Молили остаться в шатрах.

Соблазны ликующих рынков
Дарили свой красочный бред,
Любил я и мощь поединков,
И пьяное счастье побед!

И все я сурово отринул.
Безжалостно крикнул: прости!
Звенящий бокал опрокинул —
И вот я — на горном пути.

Ненужны мне радости пира
И гордого гордая честь. —
Несу я сознание мира,
Боюсь, что не в силах донесть.

Все круче мой путь и безвестней.
Весь мир и тревожен и нов.
За мной мои звонкие песни
Кружатся как рой мотыльков.

Толпой прихотливо неровной
Они обвевают меня.
Они напевают любовно,
Они напевают звеня:

– «Идешь ты к утесистым кряжам,
К сверканиям льдистой страны,
Мы людям расскажем, расскажем
Твои затаенные сны.

Мы будем им ласковой вестью
О путнике в горном пути.
Мы будем звенящею местью
Для всех, кто не хочет идти!

Когда же к утесистым кряжам
Дойдешь ты в упорной борьбе,
Мы людям расскажем, расскажем,
Расскажем им все о тебе».

VIII. В КЕЛЬЕ

Упорный дождь. Пригнулись сосны,
И стонут тонкие стволы.
И меркнет мир, глухой и косный,