близлежащий монастырь и к реке.
— Так-так… Связист, значит…
— Да. В бункере нашли приборы наблюдения — вроде перископов на танках или на подводных лодках. Посты обороны и даже телефонную связь. Была и динамо-машина, которая работала от протекающей поблизости реки. Есть проточная вода, и даже кухня имеется. Только еды нет никакой.
— И что же это за бункер такой?
— Осадчий этого не знает. Вернее — не знал на момент отправки группы капитана Майбороды.
— Вы говорите, что там даже телефоны есть?
— Есть. Только неизвестно, куда ведут их провода. На звонки никто не отвечает.
— А что ещё нашел там майор? Может быть, документы какие-то?
— Нет. Никаких документов там не обнаружено. Бункер пуст.
— Но для жизни пригоден?
— Да. В нём сейчас разместился личный состав Особого отдела и взвод охраны. Остальные части расположены в лесу между бункером и противником.
— Как далеко немцы находятся от бункера?
— По-разному. Но ближе тридцати километров никого нет. В лесных деревеньках их гарнизоны не стоят, но патрули бывают часто.
— То есть они и ближе тридцати километров подходят?
— Точно мы не знаем, но, скорее всего, да.
— А сколько народу там всего?
— На момент отправки группы Майбороды — четыреста тридцать два человека. Но постоянно подходят новые. Группами и в одиночку.
Скрипнула металлическая дверь больничного отсека, и в комнату вошли двое. Первый из вошедших имел знаки различия капитана, второй — майора НКВД.
Лежавший на кровати человек приподнялся на локтях, что вызвало инстинктивное движение к нему у сидевшей рядом медсестры.
— Лежите-лежите! — сделал успокаивающий жест майор. — Вы ранены, и вам необходим покой.
По его знаку медсестра встала и вышла в коридор. Майор присел на освободившийся стул. Молчаливый капитан остался стоять у двери.
— Вы просили встречи со мной, — майор пододвинулся ближе. — Что вы хотели мне сообщить?
— Извините, товарищ майор, но… на документы ваши я могу посмотреть?
— Извольте, — ничуть не удивившись, майор вытащил из нагрудного кармана удостоверение личности. — Достаточно?
— Майор Осадчий Игорь Федорович, является начальником Особого отдела …. Стрелковой дивизии. Да, товарищ майор, мне этого более чем достаточно.
— Встретившим вас бойцам вы назвали мою фамилию и сказали, что говорить будете только со мной.
— Совершенно верно, товарищ майор.
— А у вас, в свою очередь, какие-либо документы есть?
— Нет, товарищ майор. Вы же знаете правило — уходя в разведку, сдавать документы.
— Знаю. Но как же нам тогда быть? Каким образом вы можете удостоверить свою личность?
— Выбрасывая нас сюда, командование предусмотрело и такую возможность, товарищ майор. Учитывая вероятность того, что часть группы может и не дойти до вас, были предусмотрены соответствующие меры опознавания и на этот случай.
— Например?
— Товарищ капитан, — повернулся ко второму гостю лежащий, — там, у входа, стоят мои сапоги. Будьте добры, дайте сюда правый.
— Этот? — майор повертел в руке поданный капитаном сапог.
— Да, товарищ майор. Распорите шов на голенище.
Через минуту майор держал в руке клеенчатый пакет.
— Что здесь?
— Откройте…
В руке майора оказалась неровно обрезанная по краям фотография.
— В левом нижнем углу ваша дочь, Нина. Рядом с ней стоит ваш заместитель по оперативному обеспечению старший лейтенант Могучий. Верхняя часть лица обрезана, но вы должны помнить его усы. Справа от него ваша жена — Ольга Николаевна Осадчая. В протянутой руке, которая находится на удаленной части фотографии, она держала несколько цветов. Ромашки. Снимок сделан перед вашим уходом на фронт.
Рука майора дрогнула.
— Что с ними сейчас?
— Эвакуированы в Казань. Более мне ничего неизвестно.
— Ну что ж… мне этого достаточно.
— У остальных членов группы имелись свои опознавательные предметы. У каждого — свой. Мне неизвестно, что это за предметы или документы. Я знаю только про то, что было у меня.
— Почему обрезано фото?
— Я не знаю. Это было сделано при мне, после того как я запомнил всё то, что находилось на удаленной части фотоснимка. Инструктаж проводился индивидуально с каждым из нас.
— Кто проводил инструктаж?
— Старший майор Горбуненко.
Майор искоса взглянул на капитана. Тот молча пожал плечами.
— Хорошо, будем считать, что этого пока достаточно. Ваше имя и звание?
— Старший сержант Лемешев Валерий Петрович. В/ч 00193.
— Что это за часть?
— Отдельная специальная разведывательная рота при штабе армии.
— С каким заданием вы сюда направлены?
— Установить связь вашей группы с командованием. Оказывать вам помощь в выполнении поставленной перед вами задачи.
— Характер задачи?
— Это знал только командир.
— Его имя и звание?
— Старший лейтенант Обручев, Игорь Михайлович.
— Где он сейчас?
— Не знаю, товарищ майор. Последний раз я его видел перед тем, как он разделил нашу группу.
— Почему?
— У нас на хвосте сидели немцы, а в группе осталось всего четыре человека. Один радист погиб при высадке. Командир приказал мне остаться, а сам вместе со вторым радистом и еще одним бойцом попытался вырваться из окружения. Я просидел в укрытии два дня. После этого, согласно полученному приказу, попытался найти вас самостоятельно.
— Вы знали, где нас искать?
— Старший лейтенант сказал — иди к монастырю. Там есть наши посты, они проводят тебя к майору.
— Так.
— В лесу меня ранил снайпер.
— Почему вы так решили?
— Выстрела не было слышно. Сначала в меня попала пуля, я упал. И только потом прилетел звук выстрела. Стреляли издалека, и это не мог быть обычный стрелок.
— Возможно… Связь должна была быть осуществлена только по радио?
— Нет. Был ещё и резервный канал.
