— Так ить… смена-то пошла уже. А жрать охота! Остынет же всё!
— Так, нешто я не разогрею? — говорит невысокая тетка у печи. — Голодный мужик к делу не способен!
Экая ты, тетка, сердобольная…
— А ты-то, что за хрен с бугра? — спрашивает седой. — Документ покажь!
— Это можно…, - киваю я и лезу в карман.
Выстрелом полицая отбрасывает назад и он роняет ложку. Второй едок получает пулю в затылок и тычется мордой прямо в тарелку. Третий в ужасе вскакивает и пытается выскочить в окно. Фантаст, ей-богу! Он, что, меня за совсем сонного считает?
Тетка в ужасе кричит и хватается за лицо. Похоже, что кто-то из них ей явно не безразличен. А раз так…
Подбираю оружие полицаев и уношу его с собой. Черт её знает, тетку эту. Хватит ума ещё пальнуть вдогонку.
Дождавшись, когда ребята снимут со стены потерявшего сознание лейтенанта, топаю к давешнему домику. Надо будет порасспросить кое о чем здешнего доморощенного инквизитора.
Сладкая парочка — папаша с сыном, времени даром не теряла. Всё то время, пока я отсутствовал, папаша старательно пытался хоть каким-нибудь образом освободить руки своему отпрыску. И если бы я заранее не предвидел таковую возможность, то неприятности могли бы меня ожидать серьёзные. А так…
Полюбовавшись на окровавленную (не иначе, как зубами пробовал ремень перегрызть!) морду гадского папы, усаживаюсь на стол. Пришедший в себя главный мерзюк мрачно наблюдает за мной.
— Ну что, любезный, говорить будем?
— Чё те надо-то? — неласково отвечает он.
Хрясь!
Сочная оплеуха заставляет его слететь на пол. Поднимаю полицая и снова усаживаю на лавку.
— Это я не из человеколюбия, — поясняю сладкой парочке свои действия. — Одно дело, просто по рылу дать. И совсем другое, когда ты ещё и на пол, опосля этого, сверзишься. Понятно?
Полицай сплевывает.
— Твой верх… изгаляйся, — бурчит он. — Только не заигрывайся слишком.
— А то — что? Как лейтенанта, к бревнам прибьешь? Фигушки, милок! Ни у тебя, ни у папаши твоего такой возможности больше не будет!
— Убьешь? — спокойно спрашивает папаша. — Так чего тянешь?
— Э-э-э, милок… легкую смерть ещё заслужить надобно! Время у меня есть, пятеро с кнутами над душою не стоят… можно и придумать чего-нибудь…эдакое.
— Врешь ты всё, — устало отвечает он. — Вспомнил я, где таких говорливых видывал.
— И где, если не секрет?
— Не секрет. Приезжал к нам, ещё в двадцатых, один такой… из города. Агитировал. Всё-то у него сладко да красиво было. На словах. А вот когда мы его, эдак-то, к дереву прибили — по другому запел. Век бы слушал! Так что, кишка у тебя тонка! Драться — ну тут ты мастак, ничего не скажу. А вот, чтобы с холодным сердцем, да ремней из спины нарезать… не сдюжишь!
— Отчего ж так?
— Слабаки вы, нонешние, супротив стариков-то!
— Это, вроде тебя, что ли?
— А и так можно сказать.
— Так я ж, дядя, не нонешний! Годков-то мне прилично! Уж под полтинник скоро набежит. Так что, — качаю головой, — ошибся ты…
— Балабол! — плюет в мою сторону полицай. — Всем вам на суку вис…
Негромко кашляет наган, и главмерзюк рушится с лавки.
— А-а-а!
— Чего ты орешь? — осведомляюсь я спокойно. — Это ж не скобой к стене, всего-то и делов, что руку прострелил. Так у тебя ещё одна есть… и ноги в придачу. И ещё что-нибудь найти можно, коли поискать получше.
— Что ты хочешь?! — скрипит он зубами.
— Вот это — уже другой разговор…
— А смысл? — спрашивает папаша. — Сразу и застрелишь, как все скажем.
— Нет. Сразу точно не застрелю. Шанс у вас будет. Один. Но у лейтенанта и этого не было. Так что — радуйтесь! И решайте быстрее.
Через полчаса я знаю всё, что произошло здесь недавно. Черт! День всего не успел! Хреново…
Пора отсюда топать. Да и лейтенанта надо куда-то унести, не оставлять же его здесь?
— Значит так, любезные! Обещал я вас сразу не стрелять — это верно! И слово свое сдержу. Но вот отпустить вас обоих подобру-поздорову — такого обещания не было.
Беру со стола стакан и выплескиваю из него воду. Запихиваю в него 'феньку' и выдергиваю чеку.
Осторожно ставлю стакан на голову полицаю.
— Сумеешь снять — живи! Или помощи жди, мне всё равно.
— А руки?
— Может быть, тебе ещё и наган вернуть? Голова у тебя есть, так что — думай!
— Я же кровью истеку!
— А моя какая печаль? Ежели тебя с папашей окрестные жители так уж сильно любят и уважают, то придут помочь. А если нет… не обессудь!
Глава 40
— В общем так, товарищи, других данных у меня нет. Вариант оставить всё это у немцев — даже и рассматривать не хочу. Так что, я туда в любом случае полезу. Вам этого приказать не могу. Шансов на успех, не то, что мало — совсем почти нет. А в такой ситуации подставить вас всех под удар, просто не имею права. Даже и для себя вероятность успеха рассматриваю как ничтожно маленькую. А что до вас касаемо… Да и с лейтенантом что-то делать надо, плох он и без ухода не выживет, — заканчиваю я свое длинное объяснение.
Сажусь на пенек и, вытащив из кобуры браунинг, чисто автоматически начинаю его разбирать.
Бойцы молчат.
Только что я подробно объяснил им сложившуюся ситуацию. Рассказал о захвате немцами секретных документов особой важности. Кровь из носу — их надо вернуть! Не скрыл, что всё это добро сейчас лежит в комендатуре. Охрана там есть, да и фрицы не лопухи, небось ещё подкинули солдат. Стало быть, вариант захвата здания с боем исключается. Пролезть туда тихо, скорее всего, тоже не выйдет. Как поступить в этом случае, я и сам пока не очень понимал.
После некоторого молчания слово берет лейтенант. После того, что он увидел в деревне, Демин как-то помрачнел и замкнулся.
— Так это и есть ваше задание, товарищ Котов? А что ж тогда майор…
— Он нес эти документы к фронту. Меня это вполне устраивало.
— Ну да…, - он замолкает. Сидит несколько минут молча. Потом поднимает голову. -
Вы как хотите, а я с вами пойду!
— Спасибо, товарищ лейтенант.
— Так и мы в стороне не останемся, — подает голос Плиев. — Не по-мужски это, командира одного оставить! Как я в глаза твоей родне смотреть буду? А старики мне дома что скажут? Товарища в бою бросил?!
Ребята сдержано кивают. Желающих уйти нет.
— Добро! Спасибо всем! Демин!
