отличие, от государства его тайная
Или лечиться, или медленно ползти к могиле
Очередное мероприятие, задуманное Родиным, было бескровным. На двух машинах в полном составе он привез группу к районному наркодиспансеру.
– Командир, куда ты привез нас? – поинтересовался Бессчетнов, первым увидев вывеску на типовом здании с решеткой.
– Проверяться на наличие наркотиков в крови, – тут же определил Корытов.
– Наркоманы – шаг вперед, – добавил Вздохов.
– Почем герыч сегодня? – подал голос и Лагода.
– Все успокоились? – выждав, произнес Иван. – Ну, прямо, как пацаны на призывном пункте... Так, значит, сегодня у нас – благотворительное мероприятие. С этого дня мы – члены «Международной ассоциации по противодействию наркомании и распространению наркотиков». Это – наша официальная «крыша».
– Члены под крышей – это сильно! – отреагировал Вздохов.
– Этих ассоциаций расплодилось, как грязи, – заметил Бессчетнов. – Деньги выкачивают у народа, только щеки раздувают, как жабы на болоте.
– Все правильно говоришь, – похвалил Иван за проявленную гражданскую позицию. – Но мы – на самообеспечении. У меня соответствующее удостоверение есть, потом выпишем тебе под номером «2», ну, и всем остальным. А сейчас, господа, каждый возьмет у меня по пакету с подарками. В общем, цель не поглазеть и поохать, а аккуратно узнать, кто этих ребят горемычных снабжал наркотой.
– Ну, теперь все ясно, – отреагировал Корытов. – А то, члены, члены...
В коридоре делегацию встретил главврач – невысокий мужчина лет сорока, с внешностью земского врача, которому бы очень пошло пенсне.
– Здравствуйте, товарищи! – приветливо улыбнулся он. – Вы – из международной ассоциации по противодействию наркомании? Хотите пообщаться с больными? Пойдемте, они вас с нетерпением ждут.
И он провел
Познакомились. Девушек звали Лена и Оля. Иван назвал себя по имени, а Конюхов не преминул сообщить, что он священник и зовут его отец Сергий.
Иван, чувствуя себя неловко, вроде махрового функционера из медвежьей берлоги «Единой России», вручил «от ассоциации» пакеты с подарками.
– Ну, как, не скучно здесь вам, девчонки?
– Скучно, а что поделать, – ответила Лена, перестав заплетать косичку. – Иногда хочется засмеяться, вот берем и смеемся...
Девчонки разобрали принесенные пакеты, вытащили коробки с конфетами, футболочки с рожицами веселеньких уродцев, кепочки на резинках, наборы для душа... Проблеснул интерес, как лучик, сквозь пасмурную хмурь, и у Ивана отлегло от сердца. Лет их на пятнадцать всего старше, а пропасть, как на пятьдесят, в душу, изувеченную наркотой, так просто не влезешь.
– А как попали сюда? – аккуратно подал голос Иван.
– Меня подружка подбила, – просто, будто речь шла об игре в «классики», сказала Оля. – Давай, говорит, попробуем. Такой кайф, сказка...
– И что же почувствовала? – тихо спросил Конюхов, поправив собранные в хвост волосы.
– Когда дозу закачаешь в кровь, такое чувство переполняет, кажется, будто сейчас
– А где сейчас эта твоя подружка?
– Она уже умерла, – вздохнув, ответила девушка. – Передоз...
– И круг замкнулся, – помрачнел Конюхов. – Это страшно... А ты, Олечка, ты сможешь вырваться из этого круга? Хватит ли сил, духа?
– Может, хватит... Или... уже незачем жить.
– А меня мой парень любимый на иглу посадил, – тихо, с не детским умиротворением, сказала Лена. – Хотите, фотки покажу?.. Вот тут мы вместе с ним сняты...
Иван и Конюхов взяли протянутые фотографии. Спортивного сложения парень и Лена были сняты возле ярко-красного «Ниссана».
– Он тоже лечится? – спросил Иван.
– Он быстро завязал... Игореня... У него сейчас другая девушка, – в глазах Лены блеснули слезы. – А он мне сказал: «Мне не нужна наркоманка!» Здесь я уже второй раз... Вот так... Если ты подсел, тебе уже не будет покоя. Ты или торчишь, или болеешь. – Она с горечью, по-взрослому, усмехнулась. – Все уже знаешь наперед, все одно и то же: в такой жизни шестьдесят процентов времени ты болеешь, двадцать процентов ищешь героин и остальные двадцать процентов времени влежку спишь.
– И что же, никакого просвета? – спросил Иван.
– Никакого, – просто ответила Лена.
– Вот вы священник, да? – спросила Ольга. – А есть какие-то молитвы, заговоры, чтобы снять зависимость?
– Есть и молитвы, есть и намоленные иконы. Но ничто не поможет, если не будете верить в свои силы. Ведь Бог помогает тем, кто сам в себе побеждает дьявольское искушение. Что такое наркотик? Это яд, созданный дьяволом для того, чтобы вселиться в души людские. И люди сами по своей воле создают себе ад на земле. А ведь это тяжкий грех, и после жизни дорога только
Тень пробежала по лицу Ольги.
– И как же они там живут?
– Они даже не существуют...
– Они там жарятся, и им все время больно?
– Не знаю... Но каждому воздастся по делам его.
– Плохой ваш бог, если я ничего плохого не сделала, а вы меня уже в ад посылаете...
– Глупая ты, – вздохнул Сергий. – Ты в ад уже на этом свете попала... И детей никогда не родишь, если не завяжешь. А если родишь, то уроды будут, и если у них на то хватит ума и разума, будут проклинать тебя до гробовой доски.
Оля встала, зябко передернула плечами и молча вышла в коридор.
У Лены вдруг выпали из рук фотографии, которые она собиралась спрятать в тумбочку.
Родин заметил:
– Избавься от них. Они тянут тебя назад, не выпускают из круга.
– Потом, потом, – пробормотала Лена, поспешно подняв снимки с пола.
Оля вернулась, застыв на пороге палаты.
– Отец Сергий, – вдруг робко попросила Оля. – А вы можете помолиться за нас?
– Я помолюсь за вас, – Конюхов встал. – Но дайте мне и, прежде всего, себе слово, обещание, клятву, как угодно это можно назвать, что сами, своими силами сможете победить в себе эту болезнь. И героиновый дьявол вас не искусит. Верите и верьте.
Он перекрестил обеих девушек, а Родин, опять почувствовав себя партийным функционером, сказал:
– Девчонки, вы обязательно поправитесь, не надо грустить, все у вас будет хорошо, выйдете замуж. Берегите себя...
– Я бы этого Игореню на куски порвал, – сказал Конюхов, когда они вышли в коридор.
