компанию.
Лаура попробовала трюфели в первый же день своего пребывания в Италии и знала, что старик не преувеличивает. У них действительно был божественный вкус. Взяв Паоло за руку, она приноровилась к шагам садовника, двигавшегося дальше по грязной, извилистой тропинке. Где-то кричала птица, на деревьях отражались блики солнечного света. Ночью шел дождь, и земля была мягкой. Под ногами шуршали опавшие листья.
— Похоже, пора довериться собачьему носу, — сказал Микеле наконец, отпуская собаку с поводка.
Белая собачонка, неопределенного возраста, с коричневыми пятнами и висячими, словно молью изъеденными ушами, прекрасно знала, чего от нее ожидают. Цезарь сразу рванул с места, с визгом обнюхивая землю и выделывая, казалось бы, бессмысленные зигзаги на опавшей листве под кустами. Прошло немало времени, прежде чем он нашел то, за чем его послали. Чутье вывело его на нужное место — и пес с жаром принялся копать лапами землю. Микеле не позволил Цезарю закончить. Поощрив его усердие угощением, он вынул из кармана мастерок и осторожно закончил им начатые собакой раскопки. Вскоре он с торжеством протянул бледный, запачканный землей клубень. Лауре, которая никогда прежде не нюхала, как пахнет обожаемый многими деликатес, когда его только вынули из земли, аромат показался непередаваемым: запах глины с чесноком, но такой, что слюнки потекли.
— Белый трюфель Пьемонта, — с ухмылкой пояснил Микеле. — На рынке в Альбе за него дадут много лир.
В сумке садовника уже набралось достаточно трюфелей, а Паоло успел изрядно измазаться, копаясь в листве, когда они услышали глухой стук копыт. Спустя некоторое время показался темноволосый всадник.
«Энцо! Он вернулся раньше!» — подумала Лаура, ощутив прилив радости, хотя и немного удивленная тем, что он был верхом. С момента ее прибытия на виллу Энцо даже и близко не подходил к конюшне. Странная идея — разыскивать ее в ближней роще на лошади.
Минутой позже с явным разочарованием Лаура убедилась, что ошиблась. Всадник в светло- коричневых вельветовых джинсах и потрепанном сером свитере, осадивший возле них коня, был не Энцо, а Стефано.
При более близком рассмотрении сходство между братьями не так бросалось в глаза. Но оно все-таки было. Как и Энцо, Стефано был среднего роста, темноволос и смугл. Под определенным углом и при соответствующем освещении его можно было принять за Энцо. Пока она стояла, глядя на него, фрагмент ее сна возник перед глазами, вернее, промелькнул так быстро, что Лаура не смогла удержать его.
— Я ехал домой, на виллу, — сказал Стефано с обычной своей кривой улыбкой. — Если вы тоже туда направляетесь — могу вас захватить. Буду счастлив!
Она не была уверена, шутит ли он или говорит серьезно.
— Я не думаю…
Паоло вцепился в нее грязными руками.
— Пожалуйста, мама, — попросил он. — Скажи «да». Я хочу покататься.
Ее мальчик по сравнению с лошадью казался таким маленьким, что Лаура никак не могла решиться позволить ему это катанье. «Что, если он упадет… сломает ногу?»
— Я спешусь… посажу Паоло в седло. Лошадь можно вести на поводу, — предложил Стефано, словно догадавшись о ее сомнениях.
План выглядел достаточно безобидным. Задержавшись, чтобы поблагодарить Микеле за то, что взял их на грибную охоту, Лаура позволила Стефано посадить мальчика в седло. Отщепенец семьи Росси взял лошадь под уздцы — и они направились к вилле медленным шагом, чтобы Паоло не потерял равновесие.
Они только что выбрались из леса и двигались к увитой виноградом конюшне, когда спортивный автомобиль Энцо показался на дороге. Заметив маленькую группу, он развернулся в их сторону.
— Что у нас тут происходит… урок верховой езды? — спросил он, подъехав и снижая скорость.
Это вовсе не напоминало ту восторженную встречу, которую она себе рисовала. Она еле сдержалась, чтобы не попросить у него прощения. «С какой стати? Что я такого совершила, позволив Пабло покататься? Или дело в Стефано?»
— Мы охотились за трюфелями с Микеле в лесу, и Стефано предложил подвезти Паоло домой, — объяснила она слегка раздраженно.
Энцо уставился на брата, словно оценивая его мотивы, выражение его глаз было скрыто темными очками.
— Что ж, на это нечего возразить, — ответил он сердито, переводя взгляд на Лауру. — Увидимся позже, дома.
Лаура не могла бы объяснить почему, но она чувствовала, что Стефано доволен перепалкой. Он пренебрежительно пожал плечами, когда Энцо подал назад свой мощный спортивный автомобиль, развернулся и покатил в сторону виллы. Во всяком случае, смущенным он отнюдь не выглядел.
Пока Лаура с мрачным видом сидела на охапке сена в древней, увитой виноградом конюшне, ожидая, когда Паоло кончит помогать Стефано чистить и поить лошадь, Энцо поднялся наверх, чтобы засвидетельствовать свое почтение бабушке. Услышав стук в дверь, она пригласила войти. Одетая в черное шелковое платье, которое еще больше подчеркивало ее худобу и отрешенность, правительница клана Росси сидела в своем любимом кресле с прямой спинкой возле стола, заваленного фотографиями сына Умберто. Еле различимый, словно вздох, порыв легкого ветерка шевелил портьеры, скрывающие выход на балкон.
— С тобой все нормально, бабушка? — спросил он.
Она кивнула.
— Возьми стул, Энцо. Я хочу поговорить с тобой.
Начав довольно неопределенно с того, что вилла Волья уже не будет прежней без Паоло, она вновь изложила свою идею: он должен жениться на Лауре, чтобы удержать мальчика в Италии.
— Он все, что нам осталось от Ги, — говорила она; ее темные глаза оживились. — Пока ты не заведешь сына, он единственный достойный наследник предприятий Росси.
Энцо слишком хорошо знал мнение Эмилии о Бернардо. По правде говоря, он разделял его. Мальчик был скользким, неискренним и вспыльчивым. К сожалению, врачи утверждали, что у Кристины больше не будет детей. Мысль жениться на Лауре уже приходила ему в голову. Но он постарался этого не показать.
— Ты предлагаешь несуразное, бабушка, — промолвил он, когда она замолчала, ожидая его ответа. — Такие браки вышли из моды в нашем столетии.
Эмилия знала его наизусть, как любимую книгу, и в этот вечер вновь доказала это.
— Значит, ты не говоришь «нет», — уточнила она. — Я думаю, это не такая уж жертва с твоей стороны. Решайся, саго! Лаура, конечно, деловая женщина и американка, привязанная к родной стране, но ее место здесь, на вилле. Я почувствовала это сразу, как только увидела ее.
Ужин прошел тихо и в полном составе, так как за столом впервые за эти дни появилась Эмилия. Наблюдая за тем, как Энцо ест салат, Лаура старалась определить, прошло ли у него дурное настроение, вызванное их встречей на дороге. Сердиться он вроде бы перестал, но с ней почти не разговаривал. Решил отложить все разговоры до Турина? Или, наоборот, их поездка в Турин не состоится?
По окончании ужина Джемма предложила почитать Паоло сказку, вымыть его и уложить спать. Ее великодушное предложение развязало Лауре руки. «Если Энцо не обратит на меня внимания… закроется в кабинете… я нарушу его уединение, — подумала она. — Пусть объяснится!»
Но он вовсе не собирался закрываться. Наоборот, когда они покидали столовую, Энцо предложил ей подышать вечерней прохладой. Подав Лауре руку, он спустился с нею по ступеням и повел мимо фонтана к рощице кипарисов, где стояла каменная резная скамья.
— Посидим? — спросил он, стряхивая пыль со скамьи.
Она отрицательно покачала головой.
