1Мне странно подумать, что трезвые людиСпособны затеять войну.Я весь — в созерцательном радостном чуде,У ласковой мысли в плену.Мне странно подумать, что люди враждуют,Я каждому рад уступить.Мечты мне смеются, любовно колдуют,И ткут золотистую нить.Настолько исполнен я их ароматом,Настолько чужда мне вражда,Что, если б в сражении был я солдатом,Спокойно б стрелял я тогда.Стрелял бы я метко, из честности бранной,Но верил бы в жизнь глубоко.Без гнева, без страха, без злобы обманной,Убил бы и умер легко.И знал бы, убивши, легко умирая,Что все же мы браться сейчас,Что это ошибка, ошибка чужаяНа миг затуманила нас.2Да, я наверно жил не годы, а столетья,Затем что в смене лет встречая — и врагов,На них, как на друзей, не в силах не глядеть я,На вражеских руках я не хочу оков.Нет, нет, мне кажется порою, что с друзьямиМне легче жестким быть, безжалостным подчас: —Я знаю, что для нас за тягостными днямиНастанет добрый день, с улыбкой нежных глаз.За миг небрежности мой друг врагом не станет,Сам зная слабости, меня простит легко.А темного врага вражда, как тьма, обманет,И упадет он вниз, в овраги, глубоко.Он не узнает сам, как слаб он в гневе сильном,О, величаются упавшие, всегда: —Бродячие огни над сумраком могильнымСчитает звездами проклятая Вражда.Я знаю, Ненависть имеет взор блестящий,И искры сыплются в свидании клинков.Но мысль в сто крат светлей в минутностилетящей,Я помню много битв, и множество веков.Великий Архимед, с своими чертежами,Прекрасней, чем солдат, зарезавший его.Но жалче тот солдат, с безумными глазами,И с беспощадной тьмой влеченья своего.Мне жаль, что атом я, что я не мир — два мира! —Безумцам отдал бы я все свои тела, —Чтоб, утомясь игрой убийственного пира,Слепая их душа свой тайный свет зажгла.И, изумленные минутой заблужденья,Они бы вдруг в себе открыли новый лик, —И, души с душами, сплелись бы мы как звенья,И стали б звездами, блистая каждый миг!
