время и ярким было видение! Диво — во сне Нлонга говорил с ним на чистейшем английском, оставив привычный жаргон!.. Кейну только и оставалось, что пожать плечами. Нлонга много раз говорил при нем, что умеет посылать свою душу вовне, преодолевая земные расстояния. Он сам видел, как колдун заставлял двигаться мертвое тело. И тем не менее…
— Зунна, — сказал Кейн, поняв, что сейчас запутается окончательно. — Я дойду с тобой до края джунглей. Оттуда ты должна сбегать в деревню и вернуться сюда, в эту пещеру, со своим возлюбленным…
— С Крааном?.. — наивно спросила она.
— Ну да, с Крааном, или как там его. Давай ешь, и пошли.
…И вот солнце снова клонилось к западному краю небес. Соломон Кейн сидел в пещере и ждал. Он благополучно проводил девушку до того места, где джунгли начинали редеть, и, хотя совесть и беспокоила его, без конца напоминая об опасностях, подстерегавших ее на лесных тропах, наказ Нлонги был соблюден. Девушка побежала дальше одна, а Кейн возвратился в пещеру. И теперь сидел, размышляя на досуге о том, не подвергнется ли его душа вечному проклятию: как-никак, он связался с магией чернокожего колдуна, хотя бы и кровного побратима…
Наконец легкие шаги нарушили тишину. Рука Кейна метнулась к мушкету, но тут вошла Зунна, а следом за ней — высокий, великолепно сложенный парень, принадлежавший, судя по оттенку кожи, к тому же самому племени. У парня были глаза мечтателя, и взирал он на Кейна с почтением, переходившим в благоговейный страх. Судя по всему, девушка ничего не приуменьшила, рассказывая ему о чудесах нового бога.
Соломон без лишних слов велел юноше лечь наземь, как заповедал Нлонга, и вложил ему в руки волшебный посох. Зунна присела рядом на корточки, широко раскрытыми глазами следя за его манипуляциями. Сделав все как полагалось, Кейн отступил немного назад, наполовину стыдясь дурацкого, по его мнению, спектакля, с большим сомнением ожидая, выйдет ли из этого что-нибудь, и если выйдет, то что именно.
И тут, к его ужасу, Краан с шумом вобрал в себя воздух — и тело его застыло!..
Зунна пронзительно завизжала и вскочила на ноги.
— Ты убил Краана! Убил!..
И девушка бросилась на англичанина, который и сам застыл от изумления, лишившись дара речи… На полпути, однако, Зунна словно споткнулась, провела рукой по лбу… а потом, обмякнув, опустилась на песчаный пол и осталась лежать, заключив в объятия бесчувственное тело любимого.
Тогда Краан открыл глаза, посмотрел на Кейна и усмехнулся. Хитрющей, многомудрой усмешкой, которая казалась вовсе не к месту на открытой юношеской физиономии. Соломон даже вздрогнул. Мечтательные глаза парня совершенно изменили свое выражение, их блеск стал жестче, во взгляде появилось что-то змеиное… Господь всемогущий, да ведь это же глаза старого Нлонги!..
— Эйя-а-а, — протянул Краан до невозможности знакомым голосом. — Ну что, побратим, неужели неохота поздороваться с Нлонгой?..
Кейн не ответил, потому что язык у него попросту отнялся, а по телу бегали мурашки. «Краан» встал с земли и начал потягиваться, словно бы привыкая к новому и необычному телу. Потом одобрительно похлопал себя по широкой груди.
— Моя — Нлонга! — в обычной своей хвастливой манере заявил колдун. — Моя — могучий волшебник! Что, не узнавай меня, побратим?
— Сатана, вот ты кто, — со всей искренностью ответствовал Кейн, к которому вернулась наконец способность разговаривать. — Так как прикажешь тебя величать? Краан или Нлонга?
— Моя — Нлонга! — заверил его собеседник. — Моя одна такая тело спит внутри волшебная хижина на побережье за много переходов от здесь. Моя просто заимствуй тела Краана на мало-мало время. Моя дух пролетай десять дневной переход в один миг, вот как! Моя дух выходи из мое тело и выгоняй дух Краана из его дома…
— Так что, Краан… умер?
— Нет, его не умирай. Моя просто ненадолго посылай его душу в страну теней. И душу одна такая девочки тоже, чтобы ему было не скучно. Через мало-мало время они возвращайся назад.
— Все это — дело рук дьявола, — откровенно сообщил ему Кейн. — Я, впрочем, видел, как ты творил еще худшую бесовщину. Ну так как мне тебя все-таки… Крааном или…
— Ха, Краан! Моя Нлонга, а разные тела — все равно что одежда! Тут, внутри, сейчас Нлонга! — И он снова постучал себя по груди. — Скоро Краан возвращайся и опять живи здесь, как раньше. Но сейчас Краана тут нет, тут сейчас Нлонга живет. Кровный брат, моя — Нлонга!
Кейн только кивнул. Нелегкая воистину занесла его в страну ужасов и волшебства. Здесь не было ничего невозможного. Здесь стало возможно даже и то, что писклявый голосок Нлонги вдруг зазвучал из широченной груди Краана, а змеиные глаза колдуна глянули с красивого молодого лица.
— Моя давно знай эти места, — переходя к делу, вновь заговорил Нлонга. — Могучие шаманы, этот мертвый народ! Наша незачем тратить время попусту… моя все знай, моя уже говорил во сне. Побратим хочет убивай все ходячие мертвецы, так?
— Хочу, ибо это противно природе, — хмуро проговорил Кейн. — В моей стране тоже встречаются подобные существа, у нас их называют вампирами… Но мог ли я думать, что однажды набреду на целое племя вампиров?..
Глава 4
МОЛЧАЛИВЫЙ ГОРОД
— Теперь, — заявил Нлонга, — наша должна отыскать каменный город.
Кейн, не удержавшись, спросил:
— Да? А почему бы попросту не послать твой дух истреблять вампиров?
— Дух, чтобы действовать, должен надеть одна такая тело, — невозмутимо пояснил Нлонга. — Теперь спи, а завтра двинемся в путь.
Солнце уже село; огонь при входе в пещеру потрескивал и мерцал. Кейн посмотрел на девушку — Зунна так и лежала там, где свалилась, — и приготовился ко сну.
— Разбуди меня в полночь, — попросил он. — Я сменю тебя и покараулю до рассвета.
…Но когда Нлонга наконец тряхнул его за плечо, саванну уже тронул рассветный багрянец.
— Наша пора идти, — заявил колдун.
— Но как же девушка?.. Ты уверен, что она не… что она жива?
— Она жива, брат крови.
— Но коли так, — во имя Господа нашего, не можем же мы бросить бедняжку на съедение разной нечисти, которая так и шастает здесь повсюду! Или вдруг какой-нибудь лев…
— Никакой лев не приходи. Запах вампира еще держись, и запах человека тоже. Одна такая лев, он не люби человеческий дух. И он страшись ходячий мертвец. Зверь сюда не ходи, и… — тут он взял посох вуду и положил его поперек входа в пещеру, — и никакой вампир теперь не ходи.
Кейн смотрел на него по-прежнему хмуро и без особого энтузиазма:
— Неужели эта… палочка ее защитит?
— Палочка!.. — фыркнул Нлонга. — В ней — могучее волшебство! Твоя сам видел, как одна такая вампир вчера стала пыль, а потом еще одна. Никакая вампир этот посох пальцем не тронет и даже близко не подойдет. Моя дал его тебе, потому что и далеко от Вампировых холмов люди порой встречай в лесу ходячее тело, когда тени черны. Не все мертвецы здесь живут. Но все они стараются высасывай из людей жизнь. Когда не могут, они гниют, как гнилушки.
— Ну так наделал бы побольше таких жезлов, да и вооружил бы ими народ!
— Моя не моги! — Нлонга затряс головой. — Эта посох — могучее волшебство! Древняя, древняя!.. Теперь не живи человек, который знай, какая древняя! В тот раз, когда мы разговаривай в деревне на побережье, я заставляй свой побратима спать, а сам твори великое вуду, проси посох его охраняй. Сегодня