Глория нахмурилась, прочитав эти строфы вслух, повторяя свои же слова про себя. Знал ли он? Мог ли предположить, что именно такие слова она жаждала услышать от него? Ее щеки порозовели, но когда она осмелилась взглянуть на него, он улыбался, весьма довольный любовным посланием. Потом посмотрел на нее с восхищением и благодарностью.
— Превосходно. Я так тебе обязан!
У нее перехватило дыхание, и она отвернулась.
— Ничего особенного. Я зарабатываю этим на жизнь, как ты помнишь.
— Знаю, но ты замечательно написала. Это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо читал. Я бы никогда не смог сочинить ничего подобного. У тебя просто фантастическое воображение. Именно это всегда восхищало меня в тебе. — Их взгляды встретились, и он тепло улыбнулся ей. — Сьюзен понравится, я уверен.
— Мне нужно уходить.
Глория взяла свою шляпу и пальто, желая исчезнуть, оказаться где угодно, хоть на краю земли, только не в его кабинете. Она чувствовала себя совершенно обнаженной — ее чувства были приравнены к товару, продаваемому за деньги. Она казалась себе совершенно опустошенной и больной, и боль становилась все невыносимее, пока он помогал ей надеть пальто.
— Прежде чем уйдешь, я хочу спросить тебя кое о чем, — остановил он ее уже у дверей, беря ее руку в свои. — Сьюзен пригласила на чай сегодня после ленча нескольких друзей. Ничего особенного, но мне бы очень хотелось, чтобы пришла и ты. Уверен, ей доставит удовольствие увидеть тебя снова.
Глория уставилась на него в изумлении.
— Меня? Ты хочешь, чтобы я пошла на чай?
— Разумеется. — Он усмехнулся при виде ее реакции. — Это же вполне естественно, ты не находишь? Там будет моя сестра — ты ее помнишь по школе — и еще несколько человек. Обещай, что придешь.
Это было так соблазнительно — провести какое-то время вместе, видеть его, говорить с ним, но она поняла, что он просит не об этом. Сьюзен была той женщиной, которую он любил. Он всего лишь хотел, чтобы Глория пришла в качестве одного из его друзей. Вероятно, просто жалел ее. При одной этой мысли она покраснела.
— Я… я не могу, — запинаясь, произнесла Глория, поворачиваясь к двери. — Сожалею, но просто не могу.
Он стоял на ее пути, загораживая выход, с чертовски привлекательной улыбкой.
— Почему бы и нет? Я знаю, у тебя не назначено других свиданий. Если проблема в транспорте, могу послать за тобой экипаж?
— Нет, дело не в этом, — попыталась объяснить она. — Просто… мне нужно поговорить с тобой. Не думаю, что нам следует сотрудничать в том же духе. Я написала для тебя одно письмо и сделаю еще открытку, но мне кажется, на этом нужно закончить.
Ну вот, она и сказала все, что хотела, и увидела болезненную гримасу на его лице. Но она была ничто в сравнении с тем, что творилось в ее душе. Ей не под силу участвовать в подобной игре. Не станет она помогать ему ухаживать за Сьюзен, как бы ни хотела помочь ему. Это разрывало ей сердце. Хуже того, она боялась, что он проникнет в ее тайну, и это положит конец их дружбе. Она просто не могла пойти на такое, и хорошо, что сразу поняла это.
— Извини, если я чем-то обидел тебя. — Он выглядел таким расстроенным, что Глория поспешила как-то оправдать свой отказ.
— Нет, просто… у меня недостаточно информации. — Она ухватилась за свою выдумку и быстро продолжила: — Уже много лет я не видела Сьюзен. Даже не знаю, что она собой представляет сейчас, о чем думает. Очень трудно писать стихи, пытаясь найти путь к сердцу адресата, когда не имеешь о нем никакого представления.
Его улыбка стала только шире, и он никак не отпускал ее руку.
— Ты только что сама назвала превосходную причину, по которой должна пойти к Осборнам. И я не приму твоего отказа, — предупредил он, видя выражение протеста на ее лице. — Так у тебя будет возможность возобновить твое знакомство с Сьюзен. Вы знали друг друга по школе. Теперь ты можешь узнать ее в качестве подруги. Это не только облегчит твою задачу, она даже может помочь тебе. Она знает здесь всех и введет тебя в общество. Глория, я желаю тебе счастья. Скажи, что сделаешь так, как я прошу.
Она закрыла глаза, чувствуя, что больше не в силах сопротивляться. Она никогда не была в состоянии отказать ему в чем-либо, и со временем ничто не изменилось в этом отношении. Борясь с эмоциями, которые вот-вот могли воспреобладать над ее волей, она высвободила свою руку и взглянула на него еще раз.
— Ладно, я приду.
— Хорошо. — Он отступил в сторону и открыл дверь. — Моя пролетка заедет за тобой сегодня к вечеру. И спасибо, Глория.
Она торопливо сбежала со ступеней крыльца. Ей необходимо было поскорее убраться отсюда, подальше от него, чтобы хоть каким-то образом взять под контроль свои чувства.
— Глория Моррисон? — Сьюзен посмотрела на Джонатана так, словно он сошел с ума. — Чего ради ты решил пригласить ее к чаю?
Что-то в ее тоне заставило Джонатана поморщиться, но он сообразил, что его предложение действительно было неожиданным. Не мог же он сообщить ей истинную причину, по которой виделся с Глорией, а без этого его просьба и вправду казалось странной.
— Она так одинока, Сьюзен. Я не видел ее много лет, а на днях встретил за ленчем. Мне подумалось, что было бы замечательно, если бы ты помогла вывести ее в свет и познакомить с некоторыми из твоих друзей.
Сузив глаза, Сьюзен возразила:
— Но никто из наших друзей не знаком с ней! Она ведь даже не живет на нашей улице, а ты знаешь, как здешние обитатели относятся к чужакам. Стоит им только узнать, что она зарабатывает на жизнь изготовлением валентинок, как ее примут за сумасшедшую, да и нас заодно!
У Джонатана челюсть свело от гнева, но он попытался сохранить спокойствие. Сьюзен не понимала, какой безжалостной бывала порой.
— Ничего такого они не подумают, если только мы не скажем, чем она занимается. Никто автоматически не свяжет Глорию с «моррисонами», если только мы не представим ее в качестве их автора. В нашем большом городе бизнес с валентинками всегда был окутан некоторой тайной. Те немногие, кто слышал о Глории, никак не могли поверить, что женщина организовала такое успешное предприятие. И ее и твоя репутация будут в безопасности.
— Я не это имела в виду, — уже мягче ответила Сьюзен, понимая, что допустила ошибку. — Я думала, в каком положении окажется Глория. Я действительно помню ее по школе, и она всегда казалась мне прелестной девочкой. Она выглядит по-прежнему?
Нахмурившись, Джонатан кивнул.
