сотню лет не одолеть.
Смотрите-ка, здесь, оказывается, «Бухта радости»! Вот ее Джимми зафрахтовал бы с ходу, не раздумывая. Да только Хосе высмеял бы чудака, дерзнувшего сунуться к нему с такой просьбой. С лохматой черной бородой, в рваной тельняшке и протертых, закатанных до колен штанах этот испанец, облокотясь о фальшборт, со скучающим видом поплевывал в проплывавших мимо рыбешек.
А вон и «Соленый пес» – увы, тоже недосягаемый. Старина Рафф занимается исключительно сбором копры. Подобно разносчику-торговцу, шныряет он среди безымянных островков, чтобы доверху загрузить судно копрой, и при этом оплакивает старые добрые времена, когда на островах доходило до жаркой перестрелки или до рукопашной схватки на абордажных топориках.
Наконец на свободном рейде взгляд Джимми наткнулся на невзрачное, смоляного цвета паровое суденышко с убогим остовом. Оно стояло вдалеке, почти у самого конца каменного мола, где обычно бросают якорь фрахтовики.
Ба, да ведь это «Охотник»! На таком судне мало-мальски опытный моряк десять раз кряду обогнет земной шарик, хотя по неказистому внешнему виду посудины этого не скажешь, если сам не опробовал ее в деле.
Джимми поспешил к «Охотнику» в надежде, что там найдется человек, располагающий нужной информацией.
И такой человек нашелся, и даже не один: два матроса-китайца, бородач Енэ, известный под кличкой Щедрый Ротшильд, и кое-кто еще. Раздавался стук молотков, крепился такелаж, – не оставалось сомнений, что судно уже зафрахтовано. А когда на палубу загрузили пневматические гарпунные пушки, стало ясно, что «Охотник» выходит на китобойный промысел.
Китайцы пронесли в кладовую ящик, со всех сторон помеченный черепом и костями: в таких обычно хранят заостренные взрывные головки, навинчиваемые на концы гарпуна, – новейший способ забоя китов.
Значит, «Охотника» заполучил для себя Капитан Фред. И Джимми твердо знал, что другое судно, на котором бы он отважился обогнуть мыс Блаунт, у причалов Фриско в данный момент не швартуется…
Лейтенант первого ранга тяжко вздохнул. Не только судно, но и почти всех путных матросов этот старый дьявол увел у него из-под носа.
– Эй, Чан! – окликнул Джимми одного из китайцев с жидкой бороденкой.
– Чего тебе?
– Как, по-твоему, можно здесь найти еще какую-нибудь приличную посудину?
– Капитан велел тебе передать, – прокричал в ответ китаец, – потому как знал, что ты сюда заявишься… Ну так вот, он наказал: ступай в таверну «Трехмачтовик с содовой». «Слепой папаша» сегодня вечером выходит из карантина, потому как отбыл свой срок. Бесстыжий Манфред сдает его под фрахт.
Джимми припустил со всех ног. Выходит, не такой уж бессердечный этот Капитан, хотя и жмот порядочный. Судно Бесстыжего Манфреда ничуть не уступает «Охотнику». На вид «Слепой папаша» неказист, и человек несведущий счел бы этот потрепанный десятитысячное бесполезной рухлядью, совершенно непригодной для морских путешествий. Но тот, кто на этой старой посудине уходил от двух боевых кораблей, преследовавших его от Сайгона до Куала-Лумпура, – тот знал ей цену. Короче говоря, о «Слепом папаше», принадлежавшем Бесстыжему Манфреду, в каждом порту отзывались с почтением.
Однако в таверне «Трехмачтовик с содовой» Джимми не застал капитана судна – бородатого толстяка с одним глазом. Справившись у бармена, Джимми узнал, что за капитаном прибегал мальчишка-посыльный – видать, его куда-то срочно вызвали.
Черт побери, как бы не опередили!
Джимми поспешно вышел из таверны и огляделся по сторонам, прикидывая, куда бы податься в поисках Манфреда. И вдруг… Бесстыжий Манфред стоял шагах в двадцати от входа в таверну. Он разглядывал что- то лежавшее на земле у столба. При ближайшем рассмотрении это «что-то» оказалось… пьяным Вагнером. Судя по всему, обладатель уникальной синей бороды дальше этого места двинуться был не в состоянии, поэтому и вызвал сюда капитана.
– Привет, Манфред! – запыхавшись от спешки и волнения, проговорил Джимми. – Сколько просишь за «Слепого папашу»? Мне бы надо его зафрахтовать для этой… как ее… для икспидиции.
– Джимми, мальчик мой! Сожалею, но ты опоздал, – завопил Вагнер. – Зато для меня-то какая радость, какая удача! – Обнимая руками столб, он достиг сидячего положения. – Ведь я перехватил у тебя судно, этого самого «Глухого», то бишь «Хромого»… ну да, «Кривого папашу»…
– Верно, Джимми, ты опоздал! – кивнул Манфред. – Этот придурок и вправду зафрахтовал судно. На два месяца оно в его распоряжении.
С этими словами капитан повернул восвояси, а Джимми, сплюнув в сердцах, сердито уставился на Вагнера, который продолжал цепляться за столб, пытаясь встать на ноги.
– На кой дьявол сдалось тебе это судно?
– И ты еще спрашиваешь, шутник ты этакий?! – Приняв наконец вертикальное положение, Вагнер чмокнул Джимми в щеку, но тот брезгливо оттолкнул пьяницу. Нимало не смутившись, Вагнер нахлобучил шляпу и, тряхнув своей синей бородой, заявил: – Я отправляюсь на поиски дорогих моему сердцу друзей. Поплыву на этой «Слепой мамаше» к мысу Блаунт, вслед за «Роджером».
Вагнер храбро двинулся в путь, но после первого же шага вынужден был ухватиться за тележку, запряженную мулом. Животное шарахнулось в сторону, увлекая за собой пьянчугу, и тот мешком рухнул на землю. Но бодрости духа не утратил.
– Нет, вы только посмотрите на этого мустанга! Вздумал тут скачки устраивать! – со смехом воскликнул он. – Эй, Джимми, хочешь, докажу тебе свою дружбу? Готов взять тебя с собой за компанию. Желаешь, тоже можешь плыть на этом «Увечном папаше»…
Джимми готов был лопнуть от злости. Конечно же, Грязнуля Фред, дьяволово отродье, подложил ему свинью! Знал, что во всем Фриско не сыскать ни одного стоящего судна, кроме «Слепого папаши», вот и поспешил увести его у Джимми из-под носа, справедливо полагая, что экспедиции без корабля не снарядить. Вагнер послужил лишь орудием его гнусных целей.
– Ты-то с какой стати в это дело ввязался? Кто тебе поручил разыскивать пропавших?
– Друг мой, я не нуждаюсь в чьих бы то ни было поручениях!.. – Старик Вагнер стоял, пошатываясь и балансируя руками; глаза его увлажнились. – Меня подвигли на это широта души и любовь к ближнему! Мои лучшие друзья сгинули без следа… Как же старине Вагнеру не устремиться им на выручку? Для этого я и зафрахтовал этого… «Глухого родителя»…
– Скажи уж прямо, мошенник, что Капитан Фред решил ободрать меня как липку. Он прекрасно знает, что корабль этот нужен мне позарез, а другого больше нету. За сколько ты согласен уступить?
– Фи, в каких пакостях ты меня подозреваешь, дружок? Я не уступлю эту посудину ни за какие блага на свете!.. Но Капитан разрешил мне прихватить тебя заодно, если ты оплатишь целиком аренду судна. Тогда по возвращении получишь половину обещанной тебе сотни долларов… И заклинаю тебя, не говори о тысяче! – Вагнер умоляюще сложил руки. – Все вы, и Капитан в том числе, словно очумели… Консул наверняка был в подпитии, вот и сболтнул невесть что… Пятьдесят тысяч долларов… да такую кучу денег и спьяну вообразить себе невозможно!..
В конце концов, вопреки всем торжественным заверениям Вагнера, Джимми От-Уха-До-Уха понял суть сказанного: Грязнуля Фред – еще больший пройдоха, чем можно было предположить, поскольку решил заграбастать себе еще и половину чужого вознаграждения. Этот старый хитрый лис вынуждает его, Джимми, уплатить за аренду судна, прекрасно понимая, что контр-адмирал Андерсон щедро снабдит экспедицию всем необходимым. И чего бы Капитану самому не отправиться на поиски «Роджера», если он такой умник-разумник и способен все предвидеть, заранее? Но нет, старый пират, видите ли, отправляется бить китов.
И ведь никакие штормы-бури не берут этого прожженного мошенника!
На пару с будущим компаньоном Джимми вернулся в таверну, где первым делом потребовал ведро воды и несколько раз окунул туда старика Вагнера головой. Тот малость протрезвел, после чего стороны быстро пришли к соглашению.
А что, собственно, Джимми оставалось делать? Даже будь в порту хоть еще одно подходящее судно, не мог же он потерпеть, чтобы на поиски пропавших отправилась другая экспедиция, помимо него. Ему было
