Геннадий Падерин
На лезвии риска
Фрагменты из будней автоинспектора
Рискую и сознаю, что иду на риск.
Незапланированный автопробег
Сдвоенная лента бетонки огибает укрывшийся в сосняке Академгородок и вдоль берега Обского водохранилища устремляется за пределы Новосибирска. Однако прежде, чем пересечь городскую черту, шоссе «притормаживает» возле аккуратного кирпичного домика, окруженного, как правило, автомобилями, шоферами и людьми в милицейской форме.
Это КПП — контрольно-пропускной пост Госавтоинспекции. Южные ворота миллионного города. Здесь проверяется техническое состояние транспорта — и того, что направляется в Новосибирск (неисправная машина в городской толчее, по определению правил уличного движения, «источник повышенной опасности»), и того, что покидает его (перед дальней дорогой совсем даже не лишнее мероприятие).
Кирпичный домик КПП на самом взгорке, сразу за ним шоссе ныряет в долину широко известной в кругу грибников речки Зырянки. Взгорок обдувался всеми ветрами, особенно пронзительными в осеннюю пору. Собираясь сегодня на дежурство, Виктор не сплоховал — надел под кожанку меховую безрукавку.
Заступил он во вторую смену; поток машин уже пошел на спад, в сгущающейся темноте огненная цепочка фар рвалась то в одном, то в другом местах.
Дежурство началось с тревожной радиограммы, переданной из горотдела милиции:
«Всем, всем, всем! Примерно полчаса назад с проспекта Дзержинского угнан автомобиль марки ГАЗ-51 № 32–99 НСЗ. При обнаружении доложить немедленно!»
— Немедленно, — ворчал негромко Виктор, подходя к обочине шоссе, где толпились дружинники, обступившие старшину милиции Николая Кочетова, — немедленно… Как будто люди сами не догадаются известить, если… Товарищи, прошу внимания!
Виктор огласил радиограмму, добавил от себя:
— Конечно, в наш конец, за три десятка километров, преступник вряд ли кинется, там поближе есть выезды из города, но тем не менее…
— Да мы и так каждую машину проверяем, — наперебой заговорили ребята. — Не проскочит, если что.
— Не проскочит, — заверил Кочетов, — заслон надежный.
Виктор оставил Кочетову текст радиограммы, где был обведен карандашом номер угнанной автомашины, а сам отправился осматривать только что задержанный самосвал, который кренился на правый борт: видимо, не в порядке были рессоры. Самосвал уже распростер залепленное грязью днище над смотровой ямой. Спускаясь в нее с фонарем в руках, Виктор все возвращался мыслью к радиограмме из горотдела:
— Немедленно, — повторял с неудовольствием, — немедленно… Да уж сами как-нибудь… Водитель, где вы?
— Я следом за вами, товарищ лейтенант, тут я.
— Младший лейтенант, — поправил Виктор, ощупывая фонарем днище. — Ничего себе грязи поднакопили.
— Да все как-то этак со дня на день откладываешь, откладываешь, а оно…
— Ну вот, так я и думал: как же в рейс с такой рессорой?
Водитель, пожилой человек, молча потупил голову: на неопытность не сошлешься, а больше оправдать халатность нечем. Виктор осуждающе вздохнул, перекинул луч к заднему мосту. Однако осмотреть его как следует не успел: над шоссе взвилась трель милицейского свистка, раздался характерный визг резко прижатых тормозов, а следом по-звериному взрыкнул пришпоренный газом мотор. Подтянувшись на руках, Виктор увидел на шоссе — на той его полосе, что вела из города, — контуры затормозившего было грузовика, который тут же снова рванулся вперед, прямо на преградивших путь дружинников. В свете фар Виктор узнал Валерия Баранова и Евгения Чепурного.
— В сторону! — крикнул он им, но парни и сами, поняв, что сидящий за рулем не посчитается ни с чем, метнулись с проезжей части на обочину. Грузовик пронесся мимо, сиганул под уклон, к мосту через Зырянку.
Виктор выбрался наверх, кинулся к желтевшей в темноте служебной «Волге». Кочетов уже был тут, держал руки на баранке. Захлопывая дверцу, Виктор ухватил краем глаза худощавую фигуру Валерия Баранова — дружинник выкатывал из-за домика КПП свой «Иж».
«Этот в подсказках не нуждается, — с одобрением подумал Виктор, — сам ситуацию улавливает. Только не полез бы со своим мотоциклом в пекло поперед батьки…»
— Номер не углядел? — спросил у Кочетова, когда «Волга», слегка присев, как львица перед прыжком, рванулась с места. — Может, тот самый, с проспекта Дзержинского?
— Все заляпано грязью. Боюсь, умышленно.
Виктор присвистнул: учитывая поведение водителя, и в самом деле напрашивается вывод, что номерной знак на убегающей машине забрызган неслучайно.
«Волга» миновала мост, дальше начинался подъем — она взяла его без особого напряжения, и, как только вынырнула на гребень, Виктор увидел высвеченный фарами встречных машин грузовик: он оторвался метров на двести.
— У Нового поселка достанем, — пообещал Кочетов, до предела утопив педаль газа.
Виктор глянул в заднее окно: Баранов шел на мотоцикле почти впритык за ними.
Вот и Новый поселок. Кочетов сдержал слово: до мчащегося впереди грузовика два десятка метров, не больше. Сноп света упирается в его задний борт; белые буквы и цифры на нем, дублирующие номерной знак, почти полностью замазаны, а вот на металлической табличке, что ниже борта, подсохшая грязь пообилась от тряски, и номер проступает достаточно явственно: 32–99.
— Видишь? — толкнул локтем Кочетова Виктор.
— Он, я сразу так и подумал.
Виктор повернул рычажок громкоговорящей установки, поднес ко рту микрофон:
— Водитель автомашины 32–99, приказываю остановиться!
Голос разнесся на добрый километр, можно было не сомневаться, что приказ услышал и водитель, тем не менее грузовик продолжал мчаться с прежней скоростью. Встречные машины опасливо жались к самой обочине на противоположной стороне дороги. Дождавшись, когда поток их прервался, Кочетов включил сирену и пошел на обгон, однако грузовик тотчас подался влево, перекрыл «Волге» путь.
— Видать, с опытом, вражина, — ругнулся Кочетов. — Бывал в переделках.
Виктор отозвался с тревогой:
— С опытом или без опыта, а только не сбил бы кого, не наломал бы дров, пока мы…
Он включил рацию, принялся вызывать дежурного по райотделу:
— Орел, Орел, я сто семидесятый. Как слышите меня? Прием.
— Орел слушает, — довольно вяло отозвался дежурный. — Что там у вас?
