спасением остальных рыбок. А когда вода постепенно спала и ушла в песок, им и самим удалось выбраться на берег.
Спасенная кантина столпилась вся наверху. Счастье и благодарность были написаны на их лицах, и друзья-старатели отбросили всякую мысль воспользоваться ими для своего пиршества. Вместо этого они побежали скорей к другому водоему, где оставалось еще много воды, наполнили свои фляги и поспешили с ними к хижине. Там они перелили воду из фляг в бочку и вернулись к убывающей воде за второй порцией. Ведь вода была им нужна не только для питья, им еще предстояло промывать песок, взятый из каньона, чтобы добыть из него золото. Им очень хотелось разбогатеть, чтобы вернуться с победой домой: итальянцу с шотландским именем Маккарти в свою солнечную Италию, а шотландцу с итальянским именем Джакомини в лесистую Шотландию.
Когда они в третий раз пришли к водоему, они поняли всю тщетность своих усилий. Вода уходила в песок слишком быстро, в лучшем случае им удастся еще раза два наполнить фляги, а разве столько воды им нужно? Это же капля в море!
И вот подходят они с наполненными флягами к хижине, оглядываются, а за ними следом длинной вереницей выстроились те самые рыбки, которых они спасли от потопа. Идут, подпрыгивая на хвосте, в глазах восторг и решимость. Друзья-старатели так и застыли на месте: что дальше будет?
Стоят смотрят и что же видят: вожак рыбьего шествия взбирается по старым доскам и штабелям дров, сложенным возле бочки с водой и, достигнув верха, наклоняется и выливает из своей кантины всю воду в бочку. А за ним и остальные рыбы проделывают то же самое. Опустошив свои кантины, рыбы по сигналу вожака выстраиваются снова длинной цепочкой и быстро топают к водоему, чтобы еще раз пополнить свои резервуары.
Они повторяли это путешествие до тех пор, пока бочка не наполнилась водой до краев. И теперь уже в глазах у старателей стояли восторг и благодарность. Прощаясь с горбатой кантиной, счастливые золотоискатели даже прослезились от умиления.
Много лет спустя, когда Маккарти и Джакомини наконец разбогатели, они вернулись в пустыню Майав и попытались найти своих старых друзей, чтобы отблагодарить их. Они заглядывали во все водоемы этой необъятной пустыни, но так и не нашли ни одной горбатой кантины. Их друзей больше не стало. То ли рыбки утонули, когда еще раз случился потоп, то ли погибли от жажды, прихватив слишком мало воды, когда вернулись от хижины к водоему.
Так или иначе, самоотверженный поступок их доказал, что и рыба тоже помощник в беде, особенно тому, кто отправился искать золото в пустыню Майав и очень нуждается в воде.
Непоседа и Да Скорей
Что и говорить, быстро бегал олень, которого подстрелил дядюшка Дэви Лэйн, быстрее молнии, особенно когда ветер дул ему в спину. Однако, случись ему состязаться в беге с неким псом по кличке Да Скорей, неизвестно, кто бы победил. Эту кличку пес получил еще будучи щенком, а было это на заре его детских лет, и вышло это само собой, — потому как он готов был скорее бегать, чем есть. Собственно, это относилось ко всему, что он делал, и все про него так и говорили: «Да скорей он будет бегать, чем пить, есть, спать или играть». Так все и звали его Да Скорей.
А когда ему не за кем было бегать, он гонялся за собственной тенью. И почти всегда он намного обгонял ее, и тень оставалась лежать позади него при последнем издыхании. Если же тени рядом не было, Да Скорей бегал вокруг своего хозяина. Хозяин пса был кочегаром на паровозе, который с грохотом бежал по рельсам с Востока на Запад и с Запада на Восток. И не просто кочегаром, но еще и большим непоседой. Он никогда не работал подолгу на одном месте: месяц поработает на одну железнодорожную компанию, глядишь, на другой месяц уже переходит в другую. Наверное, оттого его и прозвали все Непоседой.
Непоседа и Да Скорей вели вместе чудесную жизнь. Пока Непоседа подбрасывал уголь в кочегарку паровоза, Да Скорей бежал рядом с паровозом — неважно, вез тот товарный состав или экспресс. Да Скорей был преданным псом, так ему на роду было написано, а потому не хотел расставаться со своим хозяином дольше чем на секунду. Единственный раз их разлука длилась целую минуту, это когда Да Скорей на закате солнца помчался за горизонт, желая обогнать садящееся светило. Но он бежал так быстро и убежал так далеко, что обогнал не заход, а восход солнца, и очень сконфузился.
В один прекрасный день Непоседа решил перейти на работу в Тихоокеанскую объединенную железнодорожную компанию — ТОЖ. Он зашел к начальнику дороги, чтобы спросить о месте, а Да Скорей вприпрыжку, конечно, за ним. Начальник оглядел Непоседу с ног до головы, решил, что для кочегара он подходит, и сказал, что место за ним.
— Только придется вам пристроить вашего пса в собачий пансионат, — предупредил начальник дороги. — Администрация запрещает пускать пассажиров, будь то хоть блоха, в кочегарку или в служебный вагон. А мы собираемся назначить вас на товарный состав.
— Да Скорей не проблема, — возразил Непоседа. — Какой бы я поезд ни вел, он знай себе бежит за любым составом, и все тут. Когда я работаю на товарном, ему приходится делать забеги в сторону — в поле или еще куда, иначе ему скучно бежать так медленно. Но, впрочем, он на все согласен, лишь бы не разлучаться со мной.
Начальник дороги фыркнул:
— Нет на свете собаки, которая угналась бы за поездом, пусть даже за самым медленным, товарным.
— Вы не знаете Да Скорей! Молния, а не пес, — заявил Непоседа. — Ставлю все мое жалованье против пятидолларовой бумажки, что в конце пути Да Скорей будет ждать у стрелки, да еще пробежится до того раз пятьдесят вокруг станции для разминки.
— По рукам! — с радостью согласился начальник дороги, предвкушая выиграть кругленькую сумму.
Непоседа поднялся в кочегарку паровоза, развел под котлом огонь, и начальник станции дал сигнал к отправлению. Да Скорей затрусил вприпрыжку рядом с лязгающими колесами, то и дело поглядывая на Непоседу. Даже когда товарный набрал скорость, Да Скорей не спеша бежал рядом. Разве это была для него скорость? На ходу он то и дело останавливался, чтобы поймать у себя блоху или вынюхать кролика. Под конец Да Скорей бежал далеко впереди прямо к стрелке. Обежал раз сто вокруг станции и уселся дожидаться своего хозяина.
Начальник дороги стиснул зубы от злости, да так, что сломал их, и растоптал свою шляпу, до того досадно ему было проиграть пари.
Он перевел Непоседу на местный пассажирский и удвоил ставку. Конечно, пассажирский шел намного быстрее товарного поезда, но Да Скорей спокойно бежал рядом с паровозом, у него даже не участилось дыхание. Он совсем не спешил, и все-таки ему приходилось то и дело останавливаться, чтобы не слишком обгонять поезд.
На этот раз начальник дороги в ярости растоптал свои вставные зубы и проглотил свою шляпу. Он решил во что бы то ни стало избавиться от Непоседы, но в тот момент его просто некем было заменить. Оставалось одно: ждать и придумать новое пари, которое он бы выиграл.
А Непоседа знай себе катался на пассажирском туда и обратно. И Да Скорей не отставал от него. Но, хотя поезд развивал хорошую скорость, пассажиры стали ворчать, что он плетется слишком медленно, раз обыкновенная собака может догнать его. Какую скорость ни давал паровоз, все равно эта пятнистая дворняга, будто не зная другого дела, все время увивалась около него, не ведая усталости. Наконец, дела приняли совсем уже дурной оборот, когда пассажиры заявили, что лучше вообще ходить пешком, чем плестись на ТОЖ (то есть в поезде Тихоокеанской объединенной железной дороги).
Как только начальник дороги нашел нового кочегара, он тут же вызвал Непоседу к себе.
