догнать.
— Не догнать, не догнать! Раззявы! С вами только лягушек гонять.
Аринка узнала голоса Кузи, брата Клавки, и его дружков, Егорки, Альки. Так вот зачем Клавка бегала домой, какие ключи носила. Чтобы подговорить своего брата. Чтобы он со своими дружками напугал её, Аринку.
«Ну подожди!» У Аринки от ярости захватило дыхание. Все страхи прошли мигом. Она поднялась, осмотрелась: на дороге никого не было, Клавка вместе с девчонками убежали. А мальчишки в вывернутых полушубках преспокойно уходили из леса. Аринка быстро побежала. Увидев её живой и здоровой, Данилка бросился к ней навстречу. Подхватив его за руку, она понеслась как одержимая прямо на Клавку. Обиды, побои, унижения — всё припомнит она ей. Вид Аринки был страшен. Забурлила, заклокотала в ней материнская кровь. Она дрожала от ярости и злобы, глаза метали искры. Неустрашимая Клавка, всегда нахальная, вдруг стала пятиться. Аринка, как ястреб, налетела на неё.
— Говори, где твои черти?! Ну где они? Мальчишек подговорила?! Их вместо чертей на меня напустила? Значит, и ты не веришь, что есть черти? — Аринка потрясала кулаками перед её носом. — Подлая ты! Подлая!..
— Мальчишек? — в один голос спросили Ниса и Машка Мышка.
— Что ты врёшь! Какие мальчишки? Я никого не подговаривала, — неуверенно запиралась Клавка. — Придумала тоже, мальчишек...
— А вон они идут. Посмотрите, — показала Аринка на мальчишек, возвращавшихся не большаком, а полевой дорогой. — Что я говорила, в дурах осталась. Я же говорила, девочки, что она в дурах останется! Вот и осталась. Ты сама как чёрт, вся пропахла чертями со своей бабкой.
Клавка была раздраконена подчистую. Ей нечем было защищаться. Она стояла растерянная и жалкая. Куда девалось её всегдашнее нахальство?
На другой день вся деревня только и говорила о том, как Клавка на чертей водила Аринку. Смеху было, Клавка глаз не могла показать на улицу. А Аринка была счастлива, словно необыкновенную тяжесть сбросила с себя.
Яша похвалил Аринку, но всё время допытывался:
— Признайся, Аринка, ведь натерпелась страху? А?
— Не очень, — усмехалась Аринка, — почти ничуточки. Я знаешь как бы их всех... — Но тут Аринка закусила губу. Она вовремя остановилась. Тятя, как видно, прав, что с врагом легче бороться, чем с самим собою. Теперь Аринка, как видно, была готова и на такую борьбу — сама с собой.
Пионеров было уже двенадцать человек. Они оставались после уроков и писали плакаты. Ползая по полу на четвереньках, старательно выводили буквы, а буквы, как назло, получались не стройные, шарахались друг от друга, точно хотели удрать с полотна. Но ребята были горды творением своих рук. С трепетным волнением все ждали Первомая. И вот он приближался. До его наступления осталась одна ночь.
Аринка долго не могла заснуть. Всё время ворочалась и прислушивалась к нудному всхлипыванию дождя. «Всё пропало, никакого парада не будет», — с тоской и досадой думала она.
Но к утру всё изменилось, откуда ни возьмись, налетел ветер. По-хозяйски пробежал по земле, лохматым псом нырнул в подворотни, пошуровал в кустах, поиграл с деревьями, расчесал им веточки и, решив, что на земле делать ему больше нечего, ретиво метнулся в небо. Воинственно врезался в самую гущу облаков и принялся крушить их направо и налево, только рваные клочья летели в разные стороны.
Когда Аринка проснулась и первым делом высунулась в окно, чтобы узнать, какая погода, ветер лихо сметал с неба последние клочки облаков. Небо было чистое, умытое, словно и оно приготовилось встречать праздник. Деревья ещё вчера стояли голыми, а за ночь окутались зелёной дымкой, проклюнулись слабые клейкие листочки.
Аринка зажмурилась от ослепительного света. Она радостно закружилась по комнате, захлопала в ладоши, затормошила Варю.
— Давай скорей одеваться, а то я опоздаю. — И бросилась к столу, на котором висела белая кофточка и чёрная сатиновая юбка в складку.
Что за мамка молодец, хоть и сердилась на своих «непутёвых» дочек, но осталась верна своему материнскому долгу, скрепя сердце, но сшила Аринке пионерский костюм, не быть же ей хуже других.
— Ты что, не умытая и не причёсанная пойдёшь? — остановила её Варя.
— Поешь вначале, успеешь, не егози, — ворчала мамка.
Аринка утихомирилась и сделала всё, что от неё требовали. В сущности, они были правы. Чего горячку пороть? Поспешишь — людей насмешишь.
После завтрака с замиранием сердца начала облачаться. Варя помогала. Заплела косички, придирчиво оглядела со всех сторон, осталась довольна, ей даже показалось, что Аринка похорошела. Подвела её к матери.
— Погляди, мама, чем наша Аринка плохая, ты всё говоришь — страшила. И вовсе она не страшила!
Елизавета Петровна дотошно оглядела Аринку со всех сторон и, оставшись довольной и костюмом и ею, про себя подумала: «Может, и впрямь выправится». Вошедший в эту минуту с вёдрами воды Симон состроил смешливое лицо:
— Фу-ты, ну-ты, этак, дочка, тебя как бы вороны не унесли. Их много там на берёзе сидит, вроде тебя дожидаются. Точно.
— Да ну тебя, тятя, и вечно ты, — отмахнулась Аринка.
Но вот смотрины кончились и Аринка вырвалась наконец, что есть духу помчалась в школу. Слава богу, не опоздала. Правда, Яша с Нилом были уже там, следом за Аринкой прибежала и Таня. Не теряя ни минуты, начали опять репетировать. Кажется, ничего — шло хорошо, только бы не сбиться в походе.
— Ну, Арина, дочь крестьянская, если ты подведёшь меня, на хорошую жизнь не рассчитывай, — сказал Яша полушутя, полусерьёзно.
— Сам подведёшь! Чего это я подведу, и не подведу вовсе! — лихо ответила Аринка.
Когда собрались все, Яша осмотрел каждого внимательно, со всех сторон. Всё как надо, по форме: девочки в белых блузках и чёрных юбках, а мальчики в белых косоворотках и тёмных брючках. Но что это? У Коли Перстнёва штаны буро-малиновые и все в заплатах. Яша ахнул.
— Слушай, что же ты портки-то не переодел? Ведь ты знамя понесёшь, на тебя все глядеть будут. И вдруг латаные штаны!
Коля покраснел, как девочка, смущённо опустил голову.
— Одни они у меня, нет у меня других, — виновато пролепетал он. Яша, обескураженный, не знал, что и делать. Выручил Федька Гвоздь, друг Коли.
— Надевай мои портки, у меня новые. Я ведь не пионер, пойду в середине, меня никто не увидит. Чего там, надевай!..
— Начинай, — скомандовал Яша, задорно сверкнув глазами.
Нил выставил ногу, грудь колесом, голову горделиво вскинул, театральным жестом взмахнул горном и затрубил.
Со всех сторон по дорожкам и тропинкам шли школьники, поодиночке и стайками, шли неторопливо, как обычно ходят в школу. Но вдруг, услышав незнакомые звуки горна, словно подстёгнутые, ринулись бегом. Мчались напрямик, не разбирая дороги, прыгали через канавы, переваливались через изгородь, шлёпали по вязкой мокрой глине, лишь бы скорее, скорее. Через несколько минут все были в сборе. Шумной толпой запрудили весь двор. Краснощёкие, запыхавшиеся, шмыгая носами, они таращили глаза на горн, знамя, на диковинные барабаны.
— Гляди-кось, шёлковые, а кисти-то чистое золото.
— А шнуры-то толстущие. Сколько же это стоит?
— Не лапай!
— Съем, что ли?
— Аринка-то с Танькой с барабанами, ух ты!
— А ну, стройся! — подал команду Яша.
