далеко. Меня это нервировало, но и успокаивало в то же время. Не люблю, когда меня преследуют вниманием, от этого я начинаю чувствовать себя неуверенно, задыхаюсь, как говорится. Что бы там ни занимало мысли Джека, не позволяя его душе полностью слиться с моей, даже когда физически он был рядом, — я была этому благодарна. Есть мужчины, которые стремятся полностью завладеть душой и мыслями своих женщин. С Джеком я могла быть спокойна: мой мужчина не был таким.
И все же в ту ночь, когда я вернулась от Гая, инстинкт шепнул Джеку, что что-то не так. Он это почувствовал, несмотря на углубленность в себя. Ничего особенного не было в моем позднем возвращении домой или в том, что я уклонилась от ответа. Но Джек, казалось, уловил перемену шестым чувством.
Впервые, я ощутила, что его мысли не блуждают где-то далеко. Он вел себя, как влюбленный мужчина, понявший, что может потерять возлюбленную. Он стал напористым и страстным. Как в рассказах о жгучей южной любви. Мне это не понравилось.
Еще одно из запоздало оцененных изречений моей бабушки Нелли: «Будь осторожна в своих желаниях». Но мне было девятнадцать — возраст отрицания и стремления к независимости. И, не прибегая к такой прогрессивной форме общения, как слова, я дала Джеку понять, что предпочитаю его прежнюю отстраненную манеру поведения.
Он тут же сменил тактику. А я убедила себя в том, что поступила правильно. Не хватало еще, чтобы он получил право что-то от меня требовать! Это было против моих правил. Мне удобнее было думать, что я для него — приятное времяпрепровождение, и только. Как и он для меня. Я, конечно, понимала, что при более или менее постоянных отношениях один партнер вправе ждать от другого поддержки и заботы. Но приятнее их оказывать, зная, что это твой подарок, а не обязанность. Доброта сходит на нет, превращаясь в долг. Ведь есть разница — хорошо тебе с человеком, или вы обязаны быть вдвоем. Джек с легкостью вернулся к своей саркастической манере общения. Вот почему я так удивилась, когда через пять месяцев, на Рождество, он предложил мне выйти за него.
Про свадьбу вы уже знаете. Мы с Габриеллой по-разному смотрим на это событие. Для нее бракосочетание — праздник вечной любви. Я же смотрю на него — да и на все внешне знаменательные события жизни — как на возможность заработка для других. Возможно, я так думаю из-за случившегося между мной и Джеком разрыва. Наверное, мы могли бы пережить и то, что я была неумелой хозяйкой, и то, что он постоянно был в отъезде. (Кстати, прежде чем утверждать, что в разлуке любовь крепнет, я посоветовала бы вам проверить это на себе, заодно и убедиться, любите ли вы своего партнера.) Но однажды, спустя некоторое время, мы с Джеком пошли на обед к моей подруге Эви.
Я знала Эви сравнительно недавно. Меняя работу за работой, она несколько недель проработала в моем агентстве — вела слежку, а затем ушла на телевидение в отдел рекламы. Я многое рассказывала ей о себе. В частности, она знала о Гае.
Я не преувеличиваю, говоря, что Эви, с ее шикарным хвостом из волос цвета меда, запросто могла бы подцепить Гая, если бы захотела. Она сидела напротив меня в нашей комнатушке, когда шеф подвел его к моему столу, и поэтому видела, как под впечатлением от Гая я перестала грызть ручку и открыла рот. Именно поэтому она не стала ничего предпринимать. Я не большой знаток молчаливых уговоров между подружками, но тут даже мне было ясно, что Эви, любезно уступив мне Гая, вправе требовать от меня подробностей того, что именно она потеряла в его лице.
Ну, короче, когда Эви пригласила нас на обед, мы с Джеком были женаты уже пять месяцев. Все это время мы с ней не виделись, так что только тогда у нас появилась возможность поболтать. Тот тип, с которым тогда жила Эви, утащил Джека в соседнюю комнату, чтобы показать ему топчан собственного изготовления. Этот парень был довольно живописный, но ужасный зануда. Наблюдая за тем, как Эви перекладывает из горшочка в кастрюлю полуфабрикат «Цыплята на вечер», я рассказывала ей о том, как Гай принял решение, изменившее мою жизнь.
Она отбросила с лица шелковую прядь волос:
— Значит, ты позвала Гая к себе потрахаться. Но поскольку он не захотел напрягаться ради секса — лезть в машину и ехать целых де сять минут, он тебя выставил. И именно в ту ночь Джек покорил тебя, притащив душистый горошек и шампанское. Боже мой, Ханна, если бы Джек про это знал, вряд ли бы он на тебе женился.
За нашими спинами послышался громкий стук — это Джек поставил свой бокал на стол с такой силой, что ножка бокала сломалась.
— Ты чертовски права, — произнес он, и этим наш брак закончился.
Когда он захлопнул за собой дверь, я увидела лицо Эви. На нем застыла улыбка, полная ужаса. После этого мне как-то не захотелось продолжать разговор, и наше знакомство прекратилось с того момента, как от меня ушел Джек.
А произошло это как раз на следующий день.
Я знаю, все это выглядит экстремально. Самое смешное, что, по-моему, только тогда я начала понимать своего мужа. Все время до той ночи, когда были шампанское и душистый горошек, он был убежден, что у нас эксклюзивные отношения. А тем временем его подружка старалась организовать себе трах с другим парнем. Джек меня любил, а я не верила его чувствам. Чтобы я в них поверила, ему, наверное, оставалось построить для меня Тадж-Махал.
— Выходит, ты трахалась с тем парнем.
— Нет! Ну… да. Один раз. Сто лет назад. Но не в ту ночь! Тогда мы только целовались… Ничего… серьезного.
От моих объяснений все запуталось еще больше. Оправдываясь перед ним, я в панике потеряла пятьдесят очков своего ай-кью. Мысли метались, я не могла четко отвечать на вопросы Джека. Юмор был вот в чем: только в состоянии острого стресса я поняла, что Гай для меня — ничто, а Джек — все. Я с ужасом наблюдала, как он складывает два и два и получает пять: недавно он часто уезжал… я к нему холодна… я его обманула… сейчас… тогда… какая разница?
Он мог выставить меня из квартиры, но вместо этого сам переехал к своей старшей сестре Маргарет в Ричмонд- Я звонила ему туда, пыталась еще раз объясниться — более внятно, но в глубине души я твердо знала, что все это зря. Джеку в душу навсегда закралось сомнение, а ему нужна была стопроцентная уверенность. Он слишком горд, чтобы соглашаться на меньшее. Родителей не выбирают, но жену можно выбрать. А тут оказалось, что он сделал неправильный выбор.
Джек разрешил мне наврать друзьям и родителям о причинах развода. Не потому, что не хотел чернить меня, а потому, что сам боялся конфуза. Мы сообщили всем, что больше не будем жить вместе и вообще видеться. (Если сохранять спокойствие, поверят в любую чушь.) Он считал, что, рассказав правду, он будет опозорен. Хотя большинство людей считает иначе. Обычно осуждают того, кто изменил.
Прошло десять лет, а я, вспоминая все, снова почувствовала такой стыд, как будто это было вчера. Во время развода все говорили, что я держусь молодцом, и чем чаще это говорили, тем лучше я справлялась. Будет больно, если позволить себе переживать, и, кроме того, ведь никто не умер. Мне удалось не думать о Джеке и о том, что мы могли бы быть вместе. Это мне удалось благодаря тому, что я много работала и еще больше смотрела телевизор. Оказалось, что чем меньше задумываешься, тем меньше проблема для тебя значит. И так до тех пор, пока совсем не сойдет на нет. Это было детское решение проблемы. Но я достигла желаемого результата. Все во мне съежилось — чувства, амбиции, энергия, желания. Я жила как в тумане.
Джейсон вывел меня из этого тумана. Так что сами понимаете, скольким я ему обязана. И все-таки трудно описать, как мне не хотелось встречаться с Джеком. Но папа настоял.
Глава 9
Отыскать Джека я могла минут за десять, но позвонил Питер, наш постоянный клиент, и пришлось разбираться с ним. У него вот какая проблема — он одержим страстью к женщине, которой на него плевать. Катя родом из Болгарии, она молодая и хорошенькая. Дома у нее есть бойфренд. К Питеру она приходила убирать дом. Обычно домработницам подкидывают «на чай» фунтов по пять. Питер же своей подарил «Мерседес». И она приняла этот подарок. Я могу ею только восхищаться. Он настоял, она и взяла. Может,
