— Где ты была? — прошептал он. — Мне сказали, что к шерифу ты не приезжала. Я звонил везде…
У нее радостно забилось сердце.
— Да, Сью, — насмешливо протянула Джудит. — Бедный мальчик был вне себя от волнения, пока я не приехала утешить его…
— Замолчи, — резко сказал, Шон не глядя на нее. Но Сьюзен перевела взгляд и изобразила на лице удивление.
— Вы ведь Джудит Рентой?
Джудит надменно подняла подбородок, и Сьюзен на расстоянии почувствовала всю силу ее презрения.
Она еще красивее, чем на фотографии, думала Сьюзен, чувствуя, что от напряжения у нее дрожат колени.
Подобное выражение она видела тысячу раз на лицах мачехи и сестер, и каждый раз оно вызывало острое чувство неполноценности. Сейчас она снова чувствовала себя двенадцатилетней девочкой — глупой, неловкой и некрасивой. И, глядя на Джудит Рентой, видела те же самые лица из своего прошлого… Но потом она вспомнила, что, Шон любит ее, и душа ее расправилась, как крылья огромной птицы.
Джудит наконец прервала тягостное молчание.
— Так это вы — та…
— Джудит. — Голос, Шона был абсолютно спокойным, но она мгновенно замолчала. Его серые глаза не отрываясь смотрели на Сьюзен. Она ответила на его взгляд, затем снова посмотрела на Джудит, наклонив голову, что, как она надеялась, выражало невинное любопытство.
— А зачем вы приехали?
— У нас с, Шоном небольшое личное дело. К вам оно не имеет никакого отношения.
Засунув руки в карманы куртки, Сьюзен рассматривала подобающее случаю торжественное черное платье. Затем перевела взгляд на золотой брелок на тонкой цепочке. В руке она сжимала его вторую половинку.
— Я гуляла в лесу, — начала она спокойным голосом, затем нервно усмехнулась, — но очень быстро заблудилась.
Не глядя на, Шона, она знала, что он смотрит на нее озадаченным и нетерпеливым взглядом.
— Хочу вам сказать, Джудит, — продолжала она, — что бы я ни думала об этой истории, я восхищаюсь вашим мужеством. Потеряться сегодня в лесу, даже на короткое время, было ужасно. Я не уверена, что смогла бы там выжить две недели.
Джудит удивленно подняла брови. Сьюзен перевела дыхание.
— Конечно, я думаю, для вас это было не так страшно — возможно, того, кто бывает там постоянно, лес встречает как старого друга.
Джудит презрительно хмыкнула.
— Вы думаете, я выжила поэтому? Единственные прогулки, которые я совершала прежде, проходили в Центральном парке Нью-Йорка. Я выжила, потому, что я из тех, кто выживает. — Она помолчала и недобро усмехнулась. — О чем, я уверена, Шон вам расскажет.
Глаза Сьюзен недоверчиво расширились.
— Но… я думала, вы знаете эти леса вы, наверное, гуляли там вместе с Алексом…
— Конечно нет. И если вы таким образом объясняете мое спасение, вы глубоко ошибаетесь. Прогулка от самолета до этого дома — единственный случай, когда я побывала в лесу.
Сьюзен с трудом сдержала в себе поднимающееся чувство триумфа.
— В таком случае вас действительно нужно поздравить.
Красивое лицо изменило свое выражение.
— Спасибо хотя бы на этом, если вы сомневаетесь в самой книге, — резко сказала она, поворачиваясь к Шону. — Ну, хватит с меня этого! Так мы закончим наше дело или нет?
— Подождите! — Сьюзен подбежала к ним так близко, что ощутила запах духов. — Этот брелок, который вы носите…
Джудит вздрогнула и сжала его в руке, но Сьюзен успела прочитать гравировку. — «С любовью. Джудит».
— Это мой брелок! Он был на Алексе, когда тот погиб.
Шон отвернулся с нескрываемым отвращением, но Сьюзен улыбалась.
— Я знаю. Я видела, такие раньше. И у вас есть другая половинка, верно?
— Была. Я потеряла ее. Наверное, во время катастрофы или, может быть, здесь в доме…
— Я нашла ее, — сказала Сьюзен с сияющим лицом.
Джудит замерла.
— Да?
Сьюзен кивнула. Счастье, любовь и радость отражались на ее лице, и она больше не скрывала этих чувств.
— Я нашла ее на опушке леса, откуда открывается вид на эту долину и виден этот дом, — сказала она. — Что вы там делали, Джудит? Сидели и наблюдали за происходящим: за поисковыми группами, вертолетами, которые кружили над лесом? Все это время вы просто спокойно жили в том домике?
Она услышала эхо своего крика и изумилась сама себе: раньше она никогда не повышала голоса. Наступила абсолютная тишина.
Лицо Джудит — смертельно бледное — выражало такую откровенную ненависть, что раньше это ужаснуло бы Сьюзен. Сейчас же она прямо и равнодушно глядела в эти полные злобы глаза.
Она медленно повернулась к, Шону.
— Я думал, что ты не вернешься, — прошептал он, и она поняла, насколько ему было безразлично то, что у него происходило с Джудит. Если бы он потерял ее, все остальное не имело для него значения.
Она беспомощно пожала плечами.
— Я услышала, что говорил твой адвокат по телефону, что он советовал тебе сделать…
У него потемнело лицо.
— И ты поверила, что я это сделал.
Ее глаза умоляли о прощении.
— Да. Но даже это не изменило моих чувств к тебе. — А потом, не думая, что говорит открыто в присутствии врага, она сказала: — Я так сильно люблю тебя, Шон. Кажется, я забыла сказать тебе об этом.
— Сью, — только и прошептал он.
— О, я не собираюсь все это слушать, — взвизгнула Джудит.
Но, Шон и Сьюзен уже не обращали на нее внимания и не заметили, как она исчезла.
Они были слишком погружены взглядом друг в друга, слишком захвачены своей близостью. Отныне они пребывали в мирном, благословенном краю, далеком от ненависти, боли и несправедливости. Этот край Сьюзен и, Шон создали любящими сердцами.
14
Дверца лимузина открылась, и, стараясь не жмуриться под слепящим светом десятков кинокамер, Сьюзен ступила на красную ковровую дорожку. Шум и крики толпы, теснящейся за ограждением, никак не соответствовали величественному подъезду старого театра.
Глядя на узкую дорожку, кажущуюся бесконечной, любопытные взгляды и руки, тянущиеся к ним в надежде получить автограф, она крепче сжала руку спутника и прошептала:
— Нужно пройти как сквозь строй.
Он мягко усмехнулся и прикрыв ее руку ладонью, сказал:
— Дон говорил, что они даже не знают, как мы выглядим. Просто боятся пропустить какую-нибудь знаменитость. Смотри!
