Он говорил это предельно серьезно, и Александрия разрывалась между желаниями. Она не знала, как ей отреагировать на все это: заплакать и засмеяться. Даже Томас Ивен не смог бы написать более странный диалог. Этот мужчина верил в то, что говорил, и что было еще хуже — она начинала верить этому тоже.
— Это не мой стиль жизни… — Сказала она еле слышным шепотом. Она и не надеялась, что с таким ненормальным ответом они могут выжить. Но как прекратить это безумие?
— Вы думаете, что если высмеете меня, все это сойдет Вам с рук? — Его рука потянулась к плечу Джошуа, она видела как его пальцы, приблизившись, чуть сжались.
Она покачала головой, потерявшись во времени.
— Нет, я говорю серьезно. Мне нравится солнечный свет, а вампиры живут только в ночи. Я редко пью вино, тут же можно пить только кровь. Но я знаю бар, где вы можете найти кучу девочек, с такими, же странными понятиями, как и у Вас. Они носят черное и поклоняются дьяволу, и говорят, что пьют кровь друг у друга. Но не я. Я слишком консервативна по своей природе.
Как она могла вести такую странную беседу с убийцей? Нет ли здесь охраны поблизости? Никто еще не нашел тело Генри? Где же хоть кто-нибудь? Как долго она могла поддерживать разговор с этим существом?
Его смех, низкий и коварный, издевался над ней.
— Никто не придет, чтобы спасти Вас, моя дорогая. Они не смогут. Одно простое средство удержит других далеко отсюда, столь же легко, как притянуло других ко мне.
— Но почему я?
— Есть немногие, подобные Вам. Ваш ум очень сильный, его нельзя контролировать. Вы — истинный медиум, не так ли? Это то, что требуется моему виду от супруги.
— Я не знала об этом. Я иногда вижу вещи, которые другие еще не совершили, — признала она, проводя по волосам дрожащей рукой.
— Я знал, что Вы здесь и что за этим последует.
Кто-то обязательно придет к ним на помощь. Несомненно, Томас Ивен искал ее.
— Позвольте мне забрать Джошуа домой, где будет безопасно. Вам не нужен он, только — я. Я дам Вам свое слово, что приду обратно завтра ночью. И если Вы так сильны, Вы всегда сможете найти меня, если я не вернусь. — Она была в отчаянье, но главное — добраться до Джошуа. Было ужасающе видеть безвольными и безжизненными его остекленевшие глаза. Она хотела подобраться к нему и держалась близко, чтобы обезопасить его, чтобы знать — это существо не смогло коснуться его. Если бы она смогла сохранить Джошуа, ничто другое не имело бы значение.
— Я не могу позволить Вам оказаться вне поля моего зрения. Есть другие, которые ищут Вас. Я должен остаться, чтоб защитить Вас вовремя.
Александрия растирала ладонями раскалывающиеся виски.
Существо пробовало вторгаться в ее ум, и постоянная борьба с ним становилась очень неприятной.
— Смотрите, мистер Как-Там-Ваше-Имя, ведь уже все равно?
— А если бы мы стали спокойными и культурными? — Он явно смеялся над ней.
— Да, я думаю, что это было бы лучше. — Ее контроль рушился, и она знала это. Ей придется найти способ спасти Джошуа. Ему придется жить, независимо от того сумеет ли она выжить или нет. Она впилась ногтями в свои ладони и сосредоточилась на концентрации, пытаясь удержать ее.
— Почему бы нам не стать культурными? Я — Поль Уохенстрия. Я из Карпацких гор. Вы, возможно, обратили внимание на мой акцент.
Она протянула руки к брату, не в силах остановиться.
— Отдайте Джошуа мне, пожалуйста, мистер Уохенстрия. Он — всего-навсего маленький мальчик.
— Если Вы хотите, чтобы он выжил, то Вы должны пойти со мной. Я думаю, что мы можем решить это на взаимовыгодных условиях. Вы согласны?
Александрия позволила опуститься пустым рукам. Она была истощена и напугана, и ее положение ухудшалось. Так или иначе, он усиливал ее дискомфорт, нанося удары по ее защите.
— Я пойду с Вами. Просто оставьте моего брата здесь.
— Нет, моя дорогая, я не сделаю этого. Подойдите ко мне сейчас.
Она пошла неохотно. У нее не было другого выбора. Джошуа был ее жизнью. Она любила его больше всего на свете. Если он умрет, у нее не останется ничего. Мгновение, и Уохенстрия коснулся ее, она чувствовала себя разбитой. Его окровавленные пальцы обхватили ее руку вверху, и она могла видеть кровь, вмороженную в длинные, похожие на кинжалы ногти. Кровь Генри. Он позволил Джошуа упасть на землю, мальчик не сдвинулся с места.
— Вам не нужно удержать меня. Я только проверю как Джошуа, — сказала Александрия. Контакт с таким злым существом вынуждал ее желудок скручиваться, и она боялась, что ее снова вырвет.
— Оставьте его. — Его пальцы превратились в тиски, сильно прижав ее к себе так, что теперь она была вынуждена касаться его тела. Она чувствовала его зловонное дыхание, запах крови и смерти. Его кожа была липкой и ледяной.
Александрия попыталась вырваться, пробуя убежать, хотя она знала, что совершенно беспомощна в этой хватке. Он пригнулся к ее шее, и его горячее и зловонное дыхание коснулось ее кожи.
— Не делайте этого. О, Господи, не делайте, — шептала Александрия, но голос не слушался ее. Если бы он отпустил ее, она бы упала. Колени Алекс подогнулись, но он крепко держал ее, а потом нагнулся еще ниже.
— Ваш Бог оставил Вас, — прошептал он. И зубы глубоко вонзились в ее горло. Боль была столь интенсивна, что все вокруг почернело. Он обнял ее руками и наслаждался, давясь богатой кровью. Она была маленькой и хрупкой, и он почти задушил ее в объятиях, пока пил. Она ощущала клыки в своем теле. Ее тело стало слабым и вялым; сердце захлебывалось и трудилось, но он продолжал иссушать ее. Руки безвольно упали. Но даже тогда она говорила себе, что надо выжить, надо бороться за Джоша. Черные точки закружились в причудливом танце перед ее глазами, и она беспомощно обмякла в жилистых руках вампира.
Он поднял свою голову, кровь текла со рта.
— А сейчас Вы должны выпить. — Его зубы щелкнули, вскрывая собственное запястье. Он прижал руку к ее губам, наблюдая, как его кровь закапала в ее рот.
Александрия чувствовала в себе еще достаточно сил, чтобы попытаться избежать глотка зараженной крови. Она пробовала отвернуть голову, чтобы закрыть рот, но вампир легко держал ее и вливал ядовитый напиток в ее губы. Его руки гладили ее горло, пока она конвульсивно не глотнула. Но он не заменил большей части того, что взял, сознательно оставляя ее слабой. Он хотел, чтобы она более спокойно отнеслась к его планам.
Поль Уохенстрия опустил свою жертву рядом с ее братом и поднял свое торжествующе мрачное лицо к безлунной ночи. Он нашел ее. Ее кровь была горяча и сладка, а молодое тело — гибким. Она сможет вернуть ему эмоции, он снова сможет чувствовать. Он кричал о своем триумфе небесам, грозя кулаком Богу.
Да, он потерял когда-то душу, но разве это имело хоть какое-то значение теперь? Он нашел единственную, ту, что сможет вернуть ему душу.
Ее слабые инстинктивные движения вернули его внимание. Александрия ползала в сторону Джошуа с намерением его защитить. Вампир ревниво зарычал. Многие хотели ее, но она была только его. Он не собирался ни с кем ее делить. С того момента как произойдет превращение она станет зависимой от него, она придет к нему по собственной воле, а уж после он распорядится этим отродьем. Он нагнулся вниз, поймал мальчика, и оттянул его далеко от нее.
Александрия сумела приподняться, попытка была на грани возможного, но она смогла. Она безошибочно знала, где Джош. Алекс знала, что никогда не позволила бы ему разделить ее судьбу. Если это смертоносное существо могло сделать их подобно ему, то смерть была лучшей альтернативой.
Она резко проползла вперед, вытянула руки, чтобы притянуть Джошуа ближе к себе, и что есть силы, перекинула их в пропасть. Ветер ударил их, а соленые брызги жалили. Волны высоко поднимались,
