другу. У тебя был сильный стресс, я это понимаю. Не знаю, что ты считаешь неправильным, но мы сможем справиться с этим.
— Мы не можем справиться ни с чем, если мы не живем вместе. А я не слышал от тебя, чтобы ты хотела отправиться со мной в Иорданию.
— Я не могу бросить работу в министерстве. Ты это знаешь. Я знаю, как тебе тяжело. Я бы хотела просто собрать вещи и поехать в Амман, как это делают другие жены. Но не могу. И не заставляй меня чувствовать себя виноватой за то, что я исполняю свой долг.
Он покачал головой. Вина тут ни при чем.
— Ты не поняла меня, Гретхен. Я не хочу сохранить семью. Наша семья распалась. И не думаю, что тут можно что-то уладить.
— Уладить можно все, если люди хотят этого. Если что-то испортилось, надо это исправить, а не бросать все и сразу. Ты должен больше верить в себя.
Она не слушает меня, подумал Феррис. Она ведет себя так, будто его требование развода — знак слабости, которую можно преодолеть силой воли, ее воли, если не его. Он понял, что надо было бы попробовать подойти к делу по-другому, но у него не получилось.
— Я встречаюсь с другой, Гретхен, — сказал он и замолчал. Он ждал нового приступа плача, но ее глаза остались сухими. — Это скверно, поскольку мы еще женаты.
— Я тебе
— Это… не шлюшка. Она мне нравится.
— Не говори ерунды, Роджер. Мне плевать, кто она, но она не сможет сделать тебя счастливым настолько, насколько это могу я. И ты это знаешь.
— У меня нет счастья с тобой, Гретхен. И уже достаточно давно.
Она проигнорировала его слова. Она была где-то не здесь, в своем мире, планируя, как вернуть Роджера себе.
— Я уже начала беспокоиться. Подумала, что ты разлюбил меня. А это всего лишь другая женщина. Честно говоря, я этого ожидала. Даже удивилась бы, если бы этого не произошло. Я знаю, что все мужчины одинаковы. В том числе и ты, Роджер. Ты не столь честен, как пытаешься себя выставить.
Феррис попытался возразить, но она не слушала его.
— Пойди налей мне мартини, — сказала она. — Я тоже скоро вернусь.
Она направилась в спальню, прежде чем Феррис успел хоть как-то выразить свой протест. Он немного посидел в кресле, а потом решил, что ему тоже не помешает выпить. Даже несмотря на то, что идею подала она. Он пошел к бару и сделал два коктейля из мартини с водкой. Размешивая их, он почувствовал, как пальцы буквально примерзают к обжигающе-холодному шейкеру. Он положил в один стакан маслину, для нее, и кусочек лимона себе. Теперь он действительно дома, только в каком-то извращенном смысле слова. Интересно, сможет ли он продолжить разговор, или ему просто надо уйти?
Вернувшись в гостиную с напитками, он некоторое время ждал ее. Чего так долго тянуть? Он догадывался. И не двинулся с места. Отпил мартини, потом еще раз. Будто холодная ртуть на языке. И вскоре он услышал, как открылась дверь спальни.
Она вышла, одетая в черную кружевную ночную сорочку. Ее массивная грудь колыхалась из стороны в сторону, когда она медленно пошла к нему. Роджер покачал головой, пытаясь отказаться, но не мог оторвать взгляд от ее тела.
— Я больше не хочу спорить, — сказала она, сев рядом с ним и позволив сорочке слегка распахнуться и обнажить сладострастный изгиб ее груди.
Потом она откинулась на спинку дивана. Сорочка распахнулась окончательно, открыв ее во всей наготе. Волосы между ногами сбриты, заметил Феррис. Что-то новое. Он не хотел возбуждаться, глядя на нее, но не мог пересилить себя.
— Я хочу тебя, — сказала она. — Я хочу своего мужа.
Наклонившись вперед и проведя грудью по его груди, она принялась расстегивать ширинку его брюк.
— Не надо, — сказал он, отводя ее руку. — Совсем неподходящее время для этого.
— Хватит дразнить меня. Я хочу тебя, — сказала она, снова взявшись рукой за молнию и расстегнув ее.
Я не могу остановить ее, вдруг понял Феррис. Слишком поздно. С того самого момента, как он согласился сделать коктейли и дал ей выйти из комнаты. Из последних сил он попытался сопротивляться и оттолкнул ее. На этот раз она разозлилась.
— Что с тобой? — спросила она, отодвигаясь. — Я ждала тебя пять месяцев, а ты не хочешь ко мне прикасаться?
Задумавшись на мгновение, она сменила стратегию.
— Мне так одиноко, — сказала она, бросив на него обиженный взгляд. Ее ноги медленно раздвинулись. Ее кожа была гладкой, словно полированный розовый мрамор.
Феррис попытался отвести взгляд, но она уже победила его.
— Прекрати, Гретхен, — сказал он, но это были последние слова побежденного.
Вот так она всегда и выигрывала споры с ним.
Она принялась расстегивать пуговицы рубашки, потом сняла с него брюки, ботинки и носки. Он был просто беспомощен. Она начала ласкать его ртом, а потом села на него так, что его голова оказалась между ее грудей. Соски касались его глаз. Она начала раскачиваться, двигаясь вверх и вниз, и еще, пока не застонала. Потом она отвела его в спальню и заставила делать это еще. И еще.
Рано утром, когда Гретхен пошла в душ, Феррис сгреб в охапку одежду и выскочил из квартиры. Он презирал себя за случившееся. Он оказался слишком слаб, чтобы противостоять необузданной силе плоти своей жены. В следующий раз с ней будет разговаривать не он, а его адвокат. Закрывая за собой дверь, он знал, что делает это в последний раз.
Глава 13
Следующие два дня Феррис провел в неуправляемой бильярдной машинке под названием штаб- квартира ЦРУ в ожидании того, что его вызовет Хофман. После взрыва во Франкфурте все датчики движения на потолках и детекторы допуска мигали красным. Повсюду проходили встречи, брифинги и срочные собрания высших должностных лиц. Взрыв во Франкфурте произошел напротив центрального отделения Сити-банка, днем, в час пик. Погибло около двух десятков людей, втрое больше получили серьезные ранения. Феррис отыскал отдельный кабинет в ближневосточном отделе и попытался заняться делами своего отделения в Аммане отсюда. Каждые пару часов он подходил к кабинету Хофмана, располагавшемуся на другой стороне холла, но начальника отдела все не было. Заместитель настойчиво спрашивал, не может ли он чем-то помочь, но Феррис только качал головой. Через некоторое время ситуация стала несколько неловкой, и он перестал заходить в кабинет. Если Хофман захочет найти его, сделать это несложно.
Вскоре Хофман передал короткое сообщение по внутренней защищенной линии электронной почты. «Встречаемся в 9.00 в Минсмит-парке. „Мясорубке“». Феррис улыбнулся. Хофман опять украл у него идею. Затем пришло другое сообщение, от секретаря Хофмана. Там было указание направиться в ту часть штаб- квартиры, где Феррис еще не бывал ни разу. В новом здании, с другой стороны от кафетерия, рядом с северным дебаркадером. Почему бы им было не встретиться проще, в офисе ближневосточного отдела на четвертом этаже, подумал он.
Когда на следующее утро Феррис подошел к двери указанного ему помещения, он встретил там секретаря Хофмана. Оказалось, что это не было истинное место назначения. Ложное. Секретарь провела его по длинному коридору и подвела к другой двери, без каких-либо табличек.
