Егор сел на край, схватился за первую из скоб и, поплевав на ладони, двинулся вниз, во тьму. Советчик принялся спускаться вместе с ним, освещая все вокруг и отпуская комментарии:
— Как ты хватаешься, дубина? Ну кто так хватается? Или ты никогда не преодолевал тысячеметровые пропасти? Ни разу не взбирался по отвесным стенам с помощью трех булавок?
Егор старался не слушать и внимательно глядел под ноги.
После двенадцатой скобы он спрыгнул на глинобитный пол и оказался в начале низкого, но довольно широкого тоннеля, уводящего под гробницу. Сделав по нему несколько шагов, обнаружил, что в стенах имеются ниши, а в них — маленькие, украшенные резьбой шкатулки из дерева.
— Что это? — спросил Егор, рассматривая одну из них.
— Кое-что очень нехорошее… — Аладдин издал придушенный писк, а курчавые волосы на его голове встали дыбом.
Шкатулка открылась, и из ее темных внутренностей заструилось нечто похожее на голубой дым. Он сгустился в облако размером с лошадиную голову, а то обзавелось выпученными глазами и влажным провалом рта, несколько раз моргнуло и решительно поплыло к Егору.
— Это опасно? — спросил он, отступая на шаг.
Краем глаза заметил движение и обнаружил, что из глубин коридора надвигаются такие же голубоватые, слабо светящиеся чудовища. Похоже, что одной открытой «шкатулкой» дело не ограничилось, что они растворились все разом и выпустили дремавших внутри призраков.
— Сам догадайся, — ответил Аладдин и спрятался Грачеву за спину.
Первое облако придвинулось вплотную, Егор попытался отпихнуть его и ощутил леденящее, неприятное прикосновение. Рука прошла насквозь, не встретив сопротивления. Призрак алчно распахнул оказавшуюся громадной пасть, будто намеревался проглотить человека целиком, а затем неожиданно замер.
Его сородичи подлетели ближе, начали тесниться, слипаться друг с другом, и Егор оказался в кольце из призрачной плоти, под взглядом холодных глаз и прицелом хищных ртов.
— О, а ты еще сомневался… — проблеял советчик откуда-то из-за плеча. — А вот они чуют, что ты герой… ощущают твою хварну… и поэтому не могут причинить тебе вреда… Иди вперед!
Преодолевая отвращение, Егор сделал шаг, и колышущаяся масса поддалась, отступила к стенкам, образуя внутри одного коридора другой, более узкий. Из ее глубин донесся приглушенный многоголосый вой, полный злобы, тоски и разочарования, а десятки глаз дружно моргнули.
Через несколько шагов под ноги попался иссохший труп с мечом в руке и мешком за плечами.
— То же было бы и с тобой, не будь ты героем, — сказал Аладдин. — Но ты герой!
— А то, — отозвался Егор, вспомнив гоблина О’Бондо и его любимую фразу.
Набитый призраками коридор закончился, и они оказались в круглой, просторной комнате, в центре которой на постаменте стоял гроб из черного камня, украшенный изваянием дракона.
Глаза его горели багрянцем, передняя лапа с острыми когтями была вскинута, так что статуя казалась живой.
— Знатная зверюга. — Аладдин поднялся выше, испускаемый им свет упал на гладкие стены, выложенные тем же черным камнем. — А наверху наверняка ложное захоронение — для всяких проходимцев типа Джабы. О, а что это у него под ногой! Гляди, гляди!
Чтобы увидеть, на что указывает советчик, Егору пришлось забраться на постамент. Оказавшись рядом с драконом, он почувствовал исходящее от него слабое тепло и запах нагретого камня.
А под левой передней лапой ящера лежал меч — недлинный и довольно широкий, с выгнутой рукоятью. В нем не было ничего необычного, ни украшений, ни сияния, но он почему-то притягивал глаз.
— Чего уставился? — спросил кто-то в самое ухо, и Егор чуть не свалился с постамента.
— Кто? Что? — всполошился он.
— Заканчивай кудахтать, падла прыщавая, — произнес тот же голос. — Раз ты сюда дошел, то должен понимать в необычном оружии. Или до сих пор не сообразил, кто с тобой разговаривает?
— Ты… меч? — спросил Егор.
— Нет, расческа твоей бабушки, — съязвили в ответ. — Ты, я смотрю, герой. Так что давай, бери меня, и пошли отсюда. Знаешь, как мне надоело валяться в этой пыльной гробнице? Хочется крови, подвигов и всего остального. Поверь мне, я тебе пригожусь, не подведу.
— Но… но… — Егор скосил глаза на несколько озадаченного Аладдина, но тот не поспешил на помощь подопечному и пришлось отдуваться самому. — Мы… я должен узнать, кто ты такой, как твое имя и что ты можешь.
— Имя у любимой девушки будешь спрашивать! — разгневался меч. — Главное, что у меня есть настоящий боевой характер! А могу я все что угодно! Колбасу резать, чудовищ резать, чары резать, магов резать, богов резать. Но ладно, так и быть, можешь звать меня Яхироном.
Егор, откровенно говоря, и ожидал чего-нибудь такого, звучного и поэтичного.
Глаз у говорящего оружия не было, но оно явно обладало способностью видеть, хотя СУКА, как и все обитатели Нифигляндии, не замечало. Никаких признаков рта тоже не имелось, но говорить, а при случае и кричать широкий клинок с изогнутой рукоятью мог с легкостью.
— Вот так штука, — сказал выпавший из ступора Аладдин. — Один из разумных клинков, созданных в глубокой древности безумным магом Икаром Бультерьеррусом. Мечта любого героя. Так что бери его скорее, пока он не передумал. Такая вещица будет сотрудничать с тобой только добровольно!
— Э… ага… ну да… — сказал Егор, делая вид, что брал паузу на раздумья. — А как тебя вытащить?
— Как-как? Для героя ты не очень-то догадлив, — меч издал металлический смешок. — За эфес!
Егор осторожно взялся за скошенную рукоять, с удивлением отметив, что она теплая, и потянул за нее. А в следующий момент едва не упал — с такой легкостью меч выскользнул из казавшейся мертвой хватки.
— Ура! Свобода! — завопил Яхирон, сам взлетая вверх и потащив за собой руку Егора.
— Эй, осторожнее! — воскликнул Аладдин, едва не разрубленный пополам.
— Это не я! — Егор попытался опустить клинок, но тот не пожелал сдаваться так легко: несколько выпадов, свист распарываемого воздуха, и только после этого меч чуть не выпал из руки.
— Что — не ты? — спросил он. — Я сделаю из тебя такого бойца, что Геральт из Ривии от зависти съест свою подушку, а Эльрик из Мельнибонэ будет проситься к тебе в ученики!
— А как насчет ножен?
— А, валялись тут где-то… — проворчал Яхирон. — Вон, под задом ящера.
На постаменте под хвостом дракона и вправду обнаружилось нечто вроде сетчатого чулка, но не из ткани, а из кольчужных полос, с петлями сверху, чтобы можно было крепить на ремень.
— Это чтобы я все видел, — пояснил меч. — Знаешь, как хреново быть слепым?
В «чулок» он полез с охотой, а когда занял место на поясе, Егор с удивлением отметил, что оружие, пусть даже и довольно тяжелое, ему совершенно не мешает — точно висело тут всегда.
На обратном пути им не встретилось ни одного призрака — убедившиеся в собственном бессилии стражи гробницы попрятались по «шкатулкам». Егор прошел по коридору, поднялся по скобам, еще на середине подъема уловив доносящийся снаружи храп, и выбрался из темной дыры в мостовой.
— Ох, жуть, ты вернулся! И с добычей! — возликовал Ганди-Ла.
— Хр-р-р-р-р ухр-р-р… — поддержал его Бешеный Соня, преспокойно дремавший прямо посреди улицы.
— Это кого ты, ящерица бесхвостая, называешь «добычей»? — мгновенно полез в бутылку меч. — Я тебе сейчас пальцы поотрубаю и чешую с морды обдеру! Мало не покажется!
И Яхирон задергался, точно и вправду собрался броситься в драку самостоятельно, а Егор ощутил желание выхватить клинок и пустить его в ход.
Похоже, волшебное оружие могло влиять на хозяина, не находясь в его руке.
— О, как здорово! — Ганди-Ла говорящий, пусть даже и оскорбления, меч привел в восторг. — Искусственный интеллект пятого поколения, смертоубийственная версия, работа Икара Бультерьерруса, я полагаю?
